– Ну что ж, господин Шорнинг, – сказал он, что-то записывая в старомодном блокноте. – Мы выражаем согласие – по крайней мере временное – провести референдумы на планетах, захваченных Республикой, результаты которых и решат их судьбу. В этой связи встает еще один деликатный вопрос. Видите ли…
– Вы волнуетесь насчет коридора между остатками Земной Федерации и Пограничными Мирами… извините, между Внутренними и Пограничными Мирами, в настоящее время разделенными республиканским пространством? – добродушным тоном спросил Ладислав.
Хадад кивнул.
– Ну что ж, мы готовы предоставить право беспрепятственного пролета невооруженным космическим кораблям. Вооруженные грузовые корабли будут пролетать при внесенном залоге, и мы оставляем за собой право подниматься к ним на борт для проведения досмотра. Почтово-пассажирские корабли и курьерские ракеты будут пропускаться без проверок. Военные корабли – это уже другое дело, но мы будем стараться идти вам навстречу, если вы будете своевременно ставить нас в известность о предполагаемых перемещениях. Надеюсь, вас это станет устроить?
– Ну… да, – кивнул Хадад. На самом деле он не ожидал такого великодушного предложения и внезапно улыбнулся, почувствовав симпатию к сидевшему перед ним здоровяку с Бофорта. – Господин Шорнинг! Должен сказать, вы говорите весьма разумные вещи. – Едва произнеся эти слова, Хадад, судя по всему, сразу раскаялся в сказанном и сделал суровое лицо. – Но нам еще остается обсудить проблемы репатриации и материального ущерба.
– И да, и нет, господин Хадад, – сказал Ладислав и повернулся к Татьяне, сидевшей рядом с ним с видом студентки-практикантки. Она кивнула и открыла тут же включившийся маленький компьютер.
– Господин Хадад, – энергично начала она, – вы прекрасно понимаете, какие серьезные разногласия могут возникнуть по вопросу компенсации частным лицам ущерба, нанесенного в результате военных действий, и необходимости этой компенсации.
Хадад посмотрел на сидевшего с безучастным лицом Дитера, а потом снова повернулся к Татьяне:
– Разумеется, вы правы, госпожа Ильюшина, но мы вынуждены настаивать на том, чтобы по этому вопросу была достигнута совершенно четкая договоренность.
– Безусловно… Мы хотим совместно с вами предложить репатриацию всем желающим. Им будет предоставлено бесплатное перемещение членов семей и личного имущества. Республика готова компенсировать репатриируемым утраченные капиталовложения и недвижимое имущество, если Земная Федерация поступит таким же образом. Расходы по репатриации и перемещению в равной степени возьмут на себя оба правительства. Вас это устраивает?
– В таком виде мы, безусловно, можем представить ваше предложение на одобрение в Палату Миров. Но остается еще решить вопрос конфискованной собственности и ущерба в результате военных действий.
– Война есть война! – возразила Татьяна. – Если имущество не было застраховано, ущерб, нанесенный военными действиями, к сожалению, не подлежит возмещению. Что же касается конфискованного имущества, – добавила она, одарив Хадада такой зловещей улыбкой, что у того застыла кровь в жилах, – Республика Свободных Землян опять-таки готова пойти вам навстречу. Мы хотим предложить, чтобы наши правительства компенсировали своим гражданам эти убытки.
Сказав это, Татьяна с торжествующим видом откинулась в кресле. Министр финансов в правительстве Дитера издала сдавленный хрип. Ладислав усмехнулся, увидев, как помрачнел Хадад, а Сандерс одарил Татьяну широченной белозубой улыбкой.
– Но вы же… вы же захватили имущества на сумму больше двух триллионов кредитов! – взвыла Аманда Сайдон. – А стоимость имущества, конфискованного Федерацией, составляет меньше трех процентов от этой цифры!
– На самом деле, – сказала Татьяна с милой улыбкой, – стоимость собственности, захваченной Федерацией, составляет около шестидесяти семи миллиардов кредитов, а стоимость собственности, экспроприированной Республикой, определенная для целей налогообложения, – (Дитер поморщился, подумав о том, что собственники-«индустриалы» всегда занижали стоимость своих активов в Дальних Мирах по меньшей мере вдвое, чтобы платить поменьше налогов), – составляет два триллиона триста семьдесят два миллиарда кредитов. Правительство Республики Свободных Землян постановило, что собственность граждан Земной Федерации будет экспроприирована только в том случае, если Земная Федерация будет экспроприировать собственность ее граждан. – Татьяна с очаровательной улыбкой пожала плечами. – Ввиду того что, принимая закон об экспроприации Сайдона-Вальдека, Законодательное собрание Земной Федерации было уже знакомо с этим постановлением, нам пришлось сделать вывод, что Федерация решила пойти путем взаимной экспроприации. Поэтому…
Ладислав и Сандерс поудобнее расположились в креслах и обменялись улыбками, слушая перепалку Татьяны и Аманды Сайдон. Дитер вздохнул, глядя на излучавшую уверенность Ильюшину, и подумал, что Сайдон ей и в подметки не годится. Удивительно, какие способные в Дальних Мирах женщины! И как это справедливо, что именно женщине суждено сейчас выжать все соки из Индустриальных Миров!
***
– Ну что ж, Лад, – вздохнула Татьяна, вытянувшись в шезлонге, – кажется, мы победили! – Она усмехнулась:
– Ознакомившись с нашими экономическими требованиями, Индустриальные Миры визжали, как боров под ножом мясника. Им непонятно, что война может не принести прибыль, а повлечь за собой расходы! Но что они могут поделать! С начала войны Дитер, кажется, сумел поставить их на место.
– Так есть! – Ладислав неторопливо кивнул, развалившись в шезлонге. – Мы не зря стали прилететь сюда за тридевять земель!
– Это точно… – Татьяна приподнялась на локте. – Ты пойдешь на голосование?
– Нет, дитя мое! Я стал поклясться, что больше никогда не войду в Палату Миров, и стану сдержать эту клятву. Сходи туда сама. Я стану посмотреть голосование по голографическому телевидению.
– Но ты же наш президент! Если ты не пойдешь, я тоже не пойду!
– Татьяна! – сказал Ладислав, не открывая глаз. – Нельзя же быть такой упрямой! Я не стану пойти туда по личным мотивам и не стану изменить своего решения даже ради Оскара Дитера, который заслуживает нашего уважения… Прошу тебя, сходи за меня!
Услышав, что Шорнинг с трудом ворочает языком от усталости, Татьяна присмотрелась к его лицу и разглядела морщины, избороздившие лоб Ладислава за последние шесть лет, и чуть заметную седину в его светлой бороде и волосах. Внезапно она почувствовала прилив нежности к этому огромному человеку, который так долго нес на своих плечах бремя борьбы Дальних Миров за свою независимость.
– Ну ладно, – сказала она через мгновение. – И тем не менее… – Внезапно она замолчала. – Лад?
Ладислав не отвечал. Его широкая грудь медленно вздымалась и опускалась. Татьяна улыбнулась, медленно встала и покинула помещение.
***
«Испытания не прошли для них даром!» – подумал Дэвид Хейли, почти с отеческой гордостью глядя на снедаемых нетерпением, но спокойно ожидавших результатов голосования депутатов в Палате Миров. Те, кто в самом начале вызванного ими же к жизни кризиса метался из стороны в сторону, закалились и возмужали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127