Возможно, удастся заставить работать какую-нибудь временную схему, но надежной она не будет. Не обессудьте, мэм, – он покачал головой, – похоже, ответчик системы опознавания этого шаттла накрылся.
МакКеон коротко выругался. Хонор покосилась на него и снова перевела взгляд на Тремэйна.
– А ответчик первого шаттла он проверял?
– Так точно, мэм. Он вроде бы в порядке, – ответил Тремэйн, подавив желание сказать: «пока».
Хонор, однако, уловила этот оттенок, и подвижный уголок ее рта недовольно дернулся.
– Ну что ж, Скотти, передай им: я уверена, что они сделают все возможное.
– Есть, мэм! – Тремэйн отдал честь и повернулся к выходу.
Хонор рассмеялась.
– Утром, Скотти, утром! Нечего блуждать по лесу в темноте: неровен час, котомедведь слопает.
– Переночуйте в моей хижине, коммандер, – предложила Бенсон. За эти два месяца подчиненные Хонор привыкли к местному выговору и научились понимать его без особого труда. – Мы с Анри с удовольствием приютим вас. К тому же он поразмыслил над вашим последним ходом.
Тремэйн стрельнул в нее глазами, и она добавила:
– Похоже, ему и коммандеру Кэслету удалось найти способ выкрутиться.
Хонор при этот замечании едва заметно поморщилась. Никто из обитателей «Геенны» не предварял ранг Кэслета словом «гражданин». Рядом с офицером Народного Флота военнопленные чувствовали себя неуютно, хотя относились к нему и не с той степенью враждебности, какой опасалась Хонор. Скорее всего, это объяснялось наличием среди заключенных большого числа бывших Законодателей: военнопленные постепенно привыкли жить сами и давать жить другим. Харрингтон подозревала, что широко распространенный термин «черноногие» появился как раз для того, чтобы отличить настоящих врагов, сотрудников БГБ, от носивших иные мундиры противников, личного состава Народного Флота и морской пехоты. Конечно, узники «Геенны» не бросались Кэслету на шею, однако, узнав от людей Хонор, как он оказался на планете, к нему относились хоть и с настороженностью, но учтиво. Ну а для того, чтобы определить его на постой в хижину, которую делили Бенсон и Десуи, имелись особые резоны.
– Выходит, они решили объединиться против меня, мэм? – с ухмылкой спросил Тремэйн, не подозревавший о размышлениях своего шкипера. – Ну что ж, они ошибаются. Бьюсь об заклад, мне известно, что они надумали и от мата в шесть ходов им не уйти!
– Постарайся не слишком задевать их чувства, Скотти, – посоветовала Хонор. – Насколько я знаю, лейтенант Десуи – мастер рукопашного боя.
Последнее обстоятельство было главной из причин, по которым Кэслета поселили с ним.
– Ха! Если кто-то так заботится о своих чувствах, ему не следовало обходиться со мной так в первых двух играх, – с озорным блеском в глазах заявил Тремэйн и, козырнув начальству, исчез в ночи.
– Веселый малый, – гулко пробасил Рамирес. Сидевший на гладко оструганном столе Нимиц мяукнул в знак согласия. Бенсон, потянувшись, почесала его между ушами, и кот с довольным урчанием прильнул к ее руке.
– Он такой, – подтвердила Хонор, глядя, как Бенсон ласкает Нимица.
За прошедшее время кот очаровал всех обитателей лагеря, сделавшись всеобщим любимцем, – что позволило ему и Хонор незаметно протестировать эмоциональное состояние пленных. Оказалось, что кое-кого долгие годы заключения подвели к опасной грани психической нестабильности. Хонор обсудила этот тревожный факт с Рамиресом и Бенсон. Однако подлинное беспокойство внушало состояние лишь одного из шестисот двенадцати обитателей лагеря.
Узнав, что хевы и вправду подсадили в «Геенну» осведомителя, Хонор удивилась, но еще больше были ошеломлены сами заключенные. В лагере этот человек занимался обработкой местного эквивалента льна и выделкой тканей, из которых Десуи шил одежду. Его деятельность являлась важным элементом ориентированного на выживание натурального хозяйства лагеря, он пользовался уважением, и многие заключенные считали его личным другом. Того, что «друг» оказался обманувшим их доверие агентом БГБ, было достаточно, чтобы ввергнуть недавних товарищей в безумную ярость.
Правда, он был не «агентом», а всего лишь осведомителем. Разница представлялась довольно тонкой, едва уловимой, однако Хонор удержала Рамиреса от намерения казнить «крота» после того, как у него под матрасом нашли коротковолновой передатчик. Если бы прибор не удалось найти до прилета очередного шаттла с продовольствием, последствия одного-единственного сеанса связи были бы гибельны, это понимали все. Однако к бедняге, согласившемуся на сотрудничество с БГБ ради спасения от смерти своей возлюбленной, отнеслись с жалостью. Убивать его не стали, ограничились тем, что отобрали передатчик и поручили надежным людям держать его под надзором. Хонор радовалась тому, что дело обошлось без крови. Со многими обитателями лагеря этот человек сошелся довольно близко, а убийство всегда представляет собой крайнюю и нежелательную меру.
– … на станции «Василиск»?
Осознав, что МакКеон о чем-то спросил, Хонор встрепенулась.
– Прости, я задумалась. О чем речь?
– Я просто вспомнил, каким был Скотти на «Василиске», – сказал МакКеон и добавил для Бенсон и Рамиреса: – Он был хорош, но боже! Какой он был зеленый мальчишка!
– А еще он ко времени перевода разбогател на пару сотен тысяч, – подхватила Хонор со своей полу улыбочкой.
– У него был удивительный нюх на контрабанду, – пояснил МакКеон, – что обеспечило ему исключительную популярность среди товарищей, когда Адмиралтейство начало выдавать призовые деньги.
– Могу себе представить! – рассмеялась Бенсон.
– Он хоть и веселый, но очень уравновешенный, – добавила Хонор, и улыбка ее исчезла: ей вспомнилось, как этот «очень уравновешенный» молодой человек спас ее карьеру.
Бенсон, почувствовав что-то невысказанное, внимательно посмотрела на Хонор, однако спросить предпочла о другом:
– Он докладывал о неполадках. Как они могут сказаться на наших планах?
– Если с ответчиком хотя бы одного шаттла все будет в порядке, то никак не скажутся, – ответила Хонор, потянувшись к Нимицу. Кот, прихрамывая, направился к ней, и она, усадив его на колени, прижала к груди.
– А если и второй тоже забарахлит? – спокойно спросил МакКеон.
– Будем думать, – ответила Хонор. Голос ее звучал спокойно, но подвижная половина лица отразила угрюмое настроение. – Может быть, откажемся от «Красной Шапочки» и разработаем другой план.
Возражений не последовало, но услышанное никого не обрадовало. Все знали, что операция, получившая условное название «Красная Шапочка», сулила им наибольшие шансы на успех. Да что там – положа руку на сердце, она представляла собой их единственный реальный шанс добиться успеха. Попытка осуществить любой из альтернативных планов скорее всего закончилась бы не освобождением, а гибелью, просто об этом предпочитали не говорить. В конце концов, лучше было погибнуть, чем навсегда остаться в Аду.
– Ладно, – сказал, помолчав, МакКеон, – в таком случае, полагаю, нам следует сконцентрироваться на том, чтобы ничего плохого не случилось с ответчиком первого шаттла.
Хонор невольно прыснула и покачала головой.
– Звучит неплохо, но как этого добиться?
– Хонор! – укоризненно воскликнул он. – Ну уж это-то проще простого!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191
МакКеон коротко выругался. Хонор покосилась на него и снова перевела взгляд на Тремэйна.
– А ответчик первого шаттла он проверял?
– Так точно, мэм. Он вроде бы в порядке, – ответил Тремэйн, подавив желание сказать: «пока».
Хонор, однако, уловила этот оттенок, и подвижный уголок ее рта недовольно дернулся.
– Ну что ж, Скотти, передай им: я уверена, что они сделают все возможное.
– Есть, мэм! – Тремэйн отдал честь и повернулся к выходу.
Хонор рассмеялась.
– Утром, Скотти, утром! Нечего блуждать по лесу в темноте: неровен час, котомедведь слопает.
– Переночуйте в моей хижине, коммандер, – предложила Бенсон. За эти два месяца подчиненные Хонор привыкли к местному выговору и научились понимать его без особого труда. – Мы с Анри с удовольствием приютим вас. К тому же он поразмыслил над вашим последним ходом.
Тремэйн стрельнул в нее глазами, и она добавила:
– Похоже, ему и коммандеру Кэслету удалось найти способ выкрутиться.
Хонор при этот замечании едва заметно поморщилась. Никто из обитателей «Геенны» не предварял ранг Кэслета словом «гражданин». Рядом с офицером Народного Флота военнопленные чувствовали себя неуютно, хотя относились к нему и не с той степенью враждебности, какой опасалась Хонор. Скорее всего, это объяснялось наличием среди заключенных большого числа бывших Законодателей: военнопленные постепенно привыкли жить сами и давать жить другим. Харрингтон подозревала, что широко распространенный термин «черноногие» появился как раз для того, чтобы отличить настоящих врагов, сотрудников БГБ, от носивших иные мундиры противников, личного состава Народного Флота и морской пехоты. Конечно, узники «Геенны» не бросались Кэслету на шею, однако, узнав от людей Хонор, как он оказался на планете, к нему относились хоть и с настороженностью, но учтиво. Ну а для того, чтобы определить его на постой в хижину, которую делили Бенсон и Десуи, имелись особые резоны.
– Выходит, они решили объединиться против меня, мэм? – с ухмылкой спросил Тремэйн, не подозревавший о размышлениях своего шкипера. – Ну что ж, они ошибаются. Бьюсь об заклад, мне известно, что они надумали и от мата в шесть ходов им не уйти!
– Постарайся не слишком задевать их чувства, Скотти, – посоветовала Хонор. – Насколько я знаю, лейтенант Десуи – мастер рукопашного боя.
Последнее обстоятельство было главной из причин, по которым Кэслета поселили с ним.
– Ха! Если кто-то так заботится о своих чувствах, ему не следовало обходиться со мной так в первых двух играх, – с озорным блеском в глазах заявил Тремэйн и, козырнув начальству, исчез в ночи.
– Веселый малый, – гулко пробасил Рамирес. Сидевший на гладко оструганном столе Нимиц мяукнул в знак согласия. Бенсон, потянувшись, почесала его между ушами, и кот с довольным урчанием прильнул к ее руке.
– Он такой, – подтвердила Хонор, глядя, как Бенсон ласкает Нимица.
За прошедшее время кот очаровал всех обитателей лагеря, сделавшись всеобщим любимцем, – что позволило ему и Хонор незаметно протестировать эмоциональное состояние пленных. Оказалось, что кое-кого долгие годы заключения подвели к опасной грани психической нестабильности. Хонор обсудила этот тревожный факт с Рамиресом и Бенсон. Однако подлинное беспокойство внушало состояние лишь одного из шестисот двенадцати обитателей лагеря.
Узнав, что хевы и вправду подсадили в «Геенну» осведомителя, Хонор удивилась, но еще больше были ошеломлены сами заключенные. В лагере этот человек занимался обработкой местного эквивалента льна и выделкой тканей, из которых Десуи шил одежду. Его деятельность являлась важным элементом ориентированного на выживание натурального хозяйства лагеря, он пользовался уважением, и многие заключенные считали его личным другом. Того, что «друг» оказался обманувшим их доверие агентом БГБ, было достаточно, чтобы ввергнуть недавних товарищей в безумную ярость.
Правда, он был не «агентом», а всего лишь осведомителем. Разница представлялась довольно тонкой, едва уловимой, однако Хонор удержала Рамиреса от намерения казнить «крота» после того, как у него под матрасом нашли коротковолновой передатчик. Если бы прибор не удалось найти до прилета очередного шаттла с продовольствием, последствия одного-единственного сеанса связи были бы гибельны, это понимали все. Однако к бедняге, согласившемуся на сотрудничество с БГБ ради спасения от смерти своей возлюбленной, отнеслись с жалостью. Убивать его не стали, ограничились тем, что отобрали передатчик и поручили надежным людям держать его под надзором. Хонор радовалась тому, что дело обошлось без крови. Со многими обитателями лагеря этот человек сошелся довольно близко, а убийство всегда представляет собой крайнюю и нежелательную меру.
– … на станции «Василиск»?
Осознав, что МакКеон о чем-то спросил, Хонор встрепенулась.
– Прости, я задумалась. О чем речь?
– Я просто вспомнил, каким был Скотти на «Василиске», – сказал МакКеон и добавил для Бенсон и Рамиреса: – Он был хорош, но боже! Какой он был зеленый мальчишка!
– А еще он ко времени перевода разбогател на пару сотен тысяч, – подхватила Хонор со своей полу улыбочкой.
– У него был удивительный нюх на контрабанду, – пояснил МакКеон, – что обеспечило ему исключительную популярность среди товарищей, когда Адмиралтейство начало выдавать призовые деньги.
– Могу себе представить! – рассмеялась Бенсон.
– Он хоть и веселый, но очень уравновешенный, – добавила Хонор, и улыбка ее исчезла: ей вспомнилось, как этот «очень уравновешенный» молодой человек спас ее карьеру.
Бенсон, почувствовав что-то невысказанное, внимательно посмотрела на Хонор, однако спросить предпочла о другом:
– Он докладывал о неполадках. Как они могут сказаться на наших планах?
– Если с ответчиком хотя бы одного шаттла все будет в порядке, то никак не скажутся, – ответила Хонор, потянувшись к Нимицу. Кот, прихрамывая, направился к ней, и она, усадив его на колени, прижала к груди.
– А если и второй тоже забарахлит? – спокойно спросил МакКеон.
– Будем думать, – ответила Хонор. Голос ее звучал спокойно, но подвижная половина лица отразила угрюмое настроение. – Может быть, откажемся от «Красной Шапочки» и разработаем другой план.
Возражений не последовало, но услышанное никого не обрадовало. Все знали, что операция, получившая условное название «Красная Шапочка», сулила им наибольшие шансы на успех. Да что там – положа руку на сердце, она представляла собой их единственный реальный шанс добиться успеха. Попытка осуществить любой из альтернативных планов скорее всего закончилась бы не освобождением, а гибелью, просто об этом предпочитали не говорить. В конце концов, лучше было погибнуть, чем навсегда остаться в Аду.
– Ладно, – сказал, помолчав, МакКеон, – в таком случае, полагаю, нам следует сконцентрироваться на том, чтобы ничего плохого не случилось с ответчиком первого шаттла.
Хонор невольно прыснула и покачала головой.
– Звучит неплохо, но как этого добиться?
– Хонор! – укоризненно воскликнул он. – Ну уж это-то проще простого!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191