Не бойтесь меня!
- Кто вы? - спросил я.
- Здешняя. Дочь отставного полковника, помещика, хозяина имения Овласы.
- Что же вы, дочь помещика и полковника, делаете здесь, среди простых крестьян?
- А я всегда с ними. Они меня знают лучше вас. Кто-то из парней пригласил ее на очередной танец, а через две-три минуты Оксана снова подсела ко мне.
- Очень хочется помочь вам,- сказала она.- А как, не знаю. В нашем доме вы могли бы жить в безопасности, но что подумают родители и соседи? Дочь-невеста прячет молодого мужчину, это такая пища для разговоров!
- Я живу в хорошей семье,- ответил я.- Мне вовсе не требуется приют.
- Все же очень жаль, что я не могу вас укрыть у себя. Но ужином я вас накормлю!
Она поманила Молчанова, мы трое покинули шумное веселье и направились к помещичьему дому. Пропустив девушку вперед, я шепнул Иллариону:
- Ты уверен, что она свой человек?
- Абсолютно, Стась. Оксана - член нашей подпольной организации.
У меня отлегло от сердца, однако, отстав на несколько шагов, я снова спросил Молчанова:
- Но как же так, она же помещичья дочка!
- Ну и что? Она человек очень полезный и надежный.
- Почему же ты молчал о ней?
- Хотел преподнести сюрприз. Такая девушка для нас сущий клад. Ее же никто не заподозрит!
Мать Оксаны встретила нас приветливо, предложила ужин, а сама удалилась. Воспользовавшись этим, девушка проинформировала нас о положении в здешней подпольной группе и сообщила очень ценные сведения. Сельский скрипач Юлиан, который играл на свадьбе, агент полиции, и его надо всячески остерегаться. Глубокская дефензива стала проявлять повышенный интерес к окружающим селам, пытается нащупать и раскрыть патриотические организации. Мало того, Оксана из вполне достоверного источника узнала, что полиция получила приказ разыскать, где проживает Воложинов, и немедленно арестовать его. Тоже, выходит, не сидят без дела. Разнюхали!
Илларион заметно помрачнел.
- Оксана зря говорить не будет,- сказал он.- Спасибо. Придется тебя, Стась, перепрятывать...
На обратном пути в Великое Село мы в разных деревнях встречались с подпольщиками Дисненского отряда Осипом Шишкой, Валерьяном Кожаном, Иосифом Донейко, и все они подтвердили сведения Оксаны. Значит, в какую-то из подпольных групп, с которыми я встречался, проник провокатор. Он-то и выдал меня. Теперь надо уходить. Илларион раздобыл для меня новый паспорт и отвез в лес, где поместил в заблаговременно оборудованной землянке. Сюда на связь со мной приходили особо проверенные подпольщики, они снабжали меня продуктами и новостями, а от меня получали инструкции. К счастью, на дворе потеплело, наступила весна, и жить в землянке было совсем неплохо.
18 марта 1921 года между Советской Россией и Польшей был заключен Рижский мирный договор. Согласно ему захваченные панами белорусские земли, теперешние Брестская и Гродненская области, а также часть Минской и Витебской областей, оказались в составе польского буржуазного государства.
Рижский договор явился истинной трагедией для белорусского народа. Он разрезал живое тело белорусской земли на две части - восточную и западную, отгородив почти на 20 лет кордонами и штыками трудящихся Западной Белоруссии от своих единокровных братьев, вошедших в состав могучей и счастливой Советской державы.
Под властью польских захватчиков оказалось 4,6 миллиона белорусов и территория, насчитывающая 112 тысяч квадратных километров.
Народный поэт Белоруссии Янка Купала так писал об этом договоре:
А как будто бы мало
Было разных несчастий:
Рижский мир перерезал
Беларусь на две части.
И опять под орлами
Беларусь под панами,
Под ярмом ненавистным
Вновь звенит кандалами.
(Перевод Бронислава Горба)
В аналогичном положении оказался и народ Западной Украины, также попавший под власть польских помещиков и капиталистов.
Польские власти отводили Западной Белоруссии роль аграрного придатка, источника сырья и дешевой рабочей силы. Ее природное богатство - леса хищнически вырубались и распродавались иностранным монополистам.
Земельные отношения в Западной Белоруссии характеризовались господством крупного помещичьего землевладения и малоземельем крестьян. В 1921 году более трех с половиной тысяч помещиков имели около 4 миллионов гектаров угодий. Самые крупные из магнатов - Радзивиллы, Потоцкие, Сапеги и Тышкевичи владели имениями в десятки тысяч гектаров. А 370 тысяч бедняцко-середняцких хозяйств располагали всего лишь 2 миллионами гектаров, в том числе 54 127 семей имели участки площадью не более 1 гектара.
С 1921 по 1930 год на западнобелорусских землях поселилось около 5 тысяч осадников. Их основную массу составляли бывшие офицеры и унтер-офицеры легионов Пилсудского, участники польско-советской кампании 1919-1920 годов. Они получали наделы в 15-45 гектаров и оседали хуторами на захваченной территории в качестве контрреволюционной опоры польского правительства, верных прислужников буржуазно-помещичьего строя.
Рижский договор отозвался горем в сердце народа. Свободолюбивые сыны Западной Белоруссии все решительней стали подниматься на вооруженную борьбу с оккупантами.
В лесу я пробыл до мая 1921 года. За это время выросли все наши подпольные группы - и в местечке Германовичи, и в Боярщине, и в Великом Селе. В городе Диена сформировалась крепкая, хорошо законспирированная группа, с которой я поддерживал связь через Оксану.
Все повстанческие группы усилили агитационно-пропагандистскую работу среди населения, распространяли большевистские листовки и брошюры на польском, белорусском и русском языках, нелегально доставлявшиеся из Смоленска. Подпольщики накапливали оружие и учились им владеть.
Руководители групп периодически встречались на нелегальных явках в одной из деревень или в лесу и намечали планы на ближайшее будущее. Существование свободной Белоруссии и Советской России поддерживало у подпольщиков надежду на избавление от панского ига. А пока приходилось заниматься кропотливой будничной работой, хотя не раз горячие головы настаивали на скорейшей подготовке вооруженного восстания. Я вынужден был объяснять, что условий для всеобщего выступления пока нет, оно неминуемо обречено на провал и бессмысленные жертвы, надо сохранять терпение и руководствоваться указаниями ЦК Компартии Белоруссии.
- По всем признакам,- говорил я,- скоро мы перейдем к более решительным действиям.
У меня было ясное предчувствие, что патриотов ждут большие дела, и я не ошибся.
Друзья по оружию
Филипп Яблонский и другие.- Гибель разведчика.- Трусливый пан Владислав.Приговор сатрапу.- Налет на гарнизон.- Казнь шпионов.-В отряде Орловского.- 10 миллиардов за голову Мухи.- Железнодорожная акция
Новое партийное задание я получил в начале мая 1921 года. Покинул свое лесное пристанище, распрощался с Илларионом Молчановым и другими вожаками местного подполья и зашагал в Ошмянский уезд. Затем я должен был посетить Воложинский и Вилейский уезды.
За двое суток прошел 70 километров и очутился в Олонце, деревне, где жил мой товарищ по борьбе Филипп Яблонский. Встреча была теплой, он устроил меня в овине, накормил, а утром пришел с информацией.
Я узнал, что Филипп организовал повстанческую группу из крестьян четырех деревень, она вела агитационно-массовую работу среди населения и успешно противодействовала призыву молодежи в польскую армию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147
- Кто вы? - спросил я.
- Здешняя. Дочь отставного полковника, помещика, хозяина имения Овласы.
- Что же вы, дочь помещика и полковника, делаете здесь, среди простых крестьян?
- А я всегда с ними. Они меня знают лучше вас. Кто-то из парней пригласил ее на очередной танец, а через две-три минуты Оксана снова подсела ко мне.
- Очень хочется помочь вам,- сказала она.- А как, не знаю. В нашем доме вы могли бы жить в безопасности, но что подумают родители и соседи? Дочь-невеста прячет молодого мужчину, это такая пища для разговоров!
- Я живу в хорошей семье,- ответил я.- Мне вовсе не требуется приют.
- Все же очень жаль, что я не могу вас укрыть у себя. Но ужином я вас накормлю!
Она поманила Молчанова, мы трое покинули шумное веселье и направились к помещичьему дому. Пропустив девушку вперед, я шепнул Иллариону:
- Ты уверен, что она свой человек?
- Абсолютно, Стась. Оксана - член нашей подпольной организации.
У меня отлегло от сердца, однако, отстав на несколько шагов, я снова спросил Молчанова:
- Но как же так, она же помещичья дочка!
- Ну и что? Она человек очень полезный и надежный.
- Почему же ты молчал о ней?
- Хотел преподнести сюрприз. Такая девушка для нас сущий клад. Ее же никто не заподозрит!
Мать Оксаны встретила нас приветливо, предложила ужин, а сама удалилась. Воспользовавшись этим, девушка проинформировала нас о положении в здешней подпольной группе и сообщила очень ценные сведения. Сельский скрипач Юлиан, который играл на свадьбе, агент полиции, и его надо всячески остерегаться. Глубокская дефензива стала проявлять повышенный интерес к окружающим селам, пытается нащупать и раскрыть патриотические организации. Мало того, Оксана из вполне достоверного источника узнала, что полиция получила приказ разыскать, где проживает Воложинов, и немедленно арестовать его. Тоже, выходит, не сидят без дела. Разнюхали!
Илларион заметно помрачнел.
- Оксана зря говорить не будет,- сказал он.- Спасибо. Придется тебя, Стась, перепрятывать...
На обратном пути в Великое Село мы в разных деревнях встречались с подпольщиками Дисненского отряда Осипом Шишкой, Валерьяном Кожаном, Иосифом Донейко, и все они подтвердили сведения Оксаны. Значит, в какую-то из подпольных групп, с которыми я встречался, проник провокатор. Он-то и выдал меня. Теперь надо уходить. Илларион раздобыл для меня новый паспорт и отвез в лес, где поместил в заблаговременно оборудованной землянке. Сюда на связь со мной приходили особо проверенные подпольщики, они снабжали меня продуктами и новостями, а от меня получали инструкции. К счастью, на дворе потеплело, наступила весна, и жить в землянке было совсем неплохо.
18 марта 1921 года между Советской Россией и Польшей был заключен Рижский мирный договор. Согласно ему захваченные панами белорусские земли, теперешние Брестская и Гродненская области, а также часть Минской и Витебской областей, оказались в составе польского буржуазного государства.
Рижский договор явился истинной трагедией для белорусского народа. Он разрезал живое тело белорусской земли на две части - восточную и западную, отгородив почти на 20 лет кордонами и штыками трудящихся Западной Белоруссии от своих единокровных братьев, вошедших в состав могучей и счастливой Советской державы.
Под властью польских захватчиков оказалось 4,6 миллиона белорусов и территория, насчитывающая 112 тысяч квадратных километров.
Народный поэт Белоруссии Янка Купала так писал об этом договоре:
А как будто бы мало
Было разных несчастий:
Рижский мир перерезал
Беларусь на две части.
И опять под орлами
Беларусь под панами,
Под ярмом ненавистным
Вновь звенит кандалами.
(Перевод Бронислава Горба)
В аналогичном положении оказался и народ Западной Украины, также попавший под власть польских помещиков и капиталистов.
Польские власти отводили Западной Белоруссии роль аграрного придатка, источника сырья и дешевой рабочей силы. Ее природное богатство - леса хищнически вырубались и распродавались иностранным монополистам.
Земельные отношения в Западной Белоруссии характеризовались господством крупного помещичьего землевладения и малоземельем крестьян. В 1921 году более трех с половиной тысяч помещиков имели около 4 миллионов гектаров угодий. Самые крупные из магнатов - Радзивиллы, Потоцкие, Сапеги и Тышкевичи владели имениями в десятки тысяч гектаров. А 370 тысяч бедняцко-середняцких хозяйств располагали всего лишь 2 миллионами гектаров, в том числе 54 127 семей имели участки площадью не более 1 гектара.
С 1921 по 1930 год на западнобелорусских землях поселилось около 5 тысяч осадников. Их основную массу составляли бывшие офицеры и унтер-офицеры легионов Пилсудского, участники польско-советской кампании 1919-1920 годов. Они получали наделы в 15-45 гектаров и оседали хуторами на захваченной территории в качестве контрреволюционной опоры польского правительства, верных прислужников буржуазно-помещичьего строя.
Рижский договор отозвался горем в сердце народа. Свободолюбивые сыны Западной Белоруссии все решительней стали подниматься на вооруженную борьбу с оккупантами.
В лесу я пробыл до мая 1921 года. За это время выросли все наши подпольные группы - и в местечке Германовичи, и в Боярщине, и в Великом Селе. В городе Диена сформировалась крепкая, хорошо законспирированная группа, с которой я поддерживал связь через Оксану.
Все повстанческие группы усилили агитационно-пропагандистскую работу среди населения, распространяли большевистские листовки и брошюры на польском, белорусском и русском языках, нелегально доставлявшиеся из Смоленска. Подпольщики накапливали оружие и учились им владеть.
Руководители групп периодически встречались на нелегальных явках в одной из деревень или в лесу и намечали планы на ближайшее будущее. Существование свободной Белоруссии и Советской России поддерживало у подпольщиков надежду на избавление от панского ига. А пока приходилось заниматься кропотливой будничной работой, хотя не раз горячие головы настаивали на скорейшей подготовке вооруженного восстания. Я вынужден был объяснять, что условий для всеобщего выступления пока нет, оно неминуемо обречено на провал и бессмысленные жертвы, надо сохранять терпение и руководствоваться указаниями ЦК Компартии Белоруссии.
- По всем признакам,- говорил я,- скоро мы перейдем к более решительным действиям.
У меня было ясное предчувствие, что патриотов ждут большие дела, и я не ошибся.
Друзья по оружию
Филипп Яблонский и другие.- Гибель разведчика.- Трусливый пан Владислав.Приговор сатрапу.- Налет на гарнизон.- Казнь шпионов.-В отряде Орловского.- 10 миллиардов за голову Мухи.- Железнодорожная акция
Новое партийное задание я получил в начале мая 1921 года. Покинул свое лесное пристанище, распрощался с Илларионом Молчановым и другими вожаками местного подполья и зашагал в Ошмянский уезд. Затем я должен был посетить Воложинский и Вилейский уезды.
За двое суток прошел 70 километров и очутился в Олонце, деревне, где жил мой товарищ по борьбе Филипп Яблонский. Встреча была теплой, он устроил меня в овине, накормил, а утром пришел с информацией.
Я узнал, что Филипп организовал повстанческую группу из крестьян четырех деревень, она вела агитационно-массовую работу среди населения и успешно противодействовала призыву молодежи в польскую армию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147