- Чувствую,- отозвался Гром печально.
- Уцелеют, - ответил я на его невысказанный вопрос.
- Дай бог,- горячо произнес замполит и стал собираться в дорогу, поторапливая меня и стараясь скрыть смущение за невольно сорвавшуюся, такую некомиссарскую реплику.
А я по пути в лагерь думал о том, как лучше подготовить и провести эту ответственную операцию. Посоветовался с Громом и решил, во-первых, вызвать из Минска центрального исполнителя диверсии Григория Подобеда и, во-вторых, приказать группе в обязательном порядке уйти после взрыва в спецотряд. В захваченном городе заводские цехи взлетают на воздух не каждый день, и, чтобы это совершалось как можно чаще, любую диверсию подобного масштаба надо осуществлять и обеспечивать с безукоризненным профессионализмом
Связные вызвали в лагерь Подобеда, плотного, широкоплечего парня. Имя и отчество у него были такие же, как у Краснитского,- Георгий Николаевич, но в быту все его называли Григорием, Гришей. Он привык и не возражал. Наши подрывники за несколько дней обучили его современной технике диверсий. С ним я передал Краснитскому приказ об эвакуации всех трех исполнителей в партизанскую зону - с семьями, у кого есть.
Когда Григорий вернулся в Минск, подпольная группа стала готовиться к диверсии. Краснитский и Глинский сходили к Велимовичу, взяли у него 30 килограммов взрывчатки и принесли на квартиру командира группы.
- А дальше куда? - размышляли подпольщики. В доме такой груз хранить было крайне рискованно: случайный обыск или донос - и важное задание провалено, не говоря о человеческих жертвах.
- Давай спрячем в развалинах,- предложил инженер. Глинский подумал.
- Вообще-то можно. Но фашисты следят за руинами, опасаются партизанских налетов.
Разговор проходил в комнате Георгия, которую он предварительно запер и ключ положил в карман. Оба подпольщика вздрогнули, услышав, как кто-то снаружи пытается отпереть дверь. Оружия у них не было, что делать? Они взглянули на окно, да поздно: дверь распахнулась... Вошла хозяйка дома Елизавета Петровна Сумарева. Краснитский ногой пытался затолкнуть мешки с толом подальше под кровать.
- Ты дома? - заговорила женщина.- А я хотела прибрать. И товарищ у тебя...
- Здравствуйте,- промямлил Виктор Глинский и назвал первое пришедшее на ум имя: - Вася.
- Очень приятно,- продолжала Елизавета Петровна,- а что это вы прячете?
- Да так,- буркнул Краснитский.- Сало.
- Два мешка сала? - удивилась хозяйка.- Что-то на тебя не похоже. Никогда ты таким запасливым не был. Дай попробовать, квартирант.
- Эх, Елизавета Петровна,- сказал инженер в сердцах,- увольте меня от ваших разговоров. Оно еще не куплено. Еще не сошлись в цене с Виктором...
- Васей,- подсказал Глинский.
- С Васей, я хотел сказать.
Елизавета Петровна вздохнула, пристально посмотрела на обоих.
- Наивной меня считаете, да? А я у тебя под половицей листовку видела...
Подпольщики насторожились, Виктор сделал шаг к дверям, чтобы не выпустить женщину, которая узнала то, что ей не положено знать.
- Листовка наша, советская,- тихо сказала хозяйка.- Обрадовалась я, что ты такой хороший. Не бойтесь, не выдам. Во мне ни капелечки нет фашистского, наша я, наша.
Краснитский обнял женщину, поцеловал.
- Так вот ты какая, свет ты наша Петровна!
- Можете мне ни словечка не говорить, а если надо помочь, скажите.
- Скажем? - спросил инженер Виктора.
- Говори, - согласился тот.- Ты главный, тебе видней.
- Скажем. Я ее давно знаю. Слушайте, Елизавета Петровна, в этих мешках у нас тол, купленный у немецких саперов. Куда бы его спрятать?
Хозяйка поняла, что ей не открывают всей правды, но любопытствовать не стала, была довольна, что может хоть чем-то помочь нашим.
- Спрячу так, что ни СД, ни сам Кубе не найдут.
- Куда же? - спросили подпольщики.
- На голубятне.
- Идет! - сказали парни.
Вечером подпольная группа обсуждала, каким образом незаметно пронести взрывчатку на завод. Никаких путей на заводскую территорию, кроме как через проходную, охраняемую эсэсовцами, не было. Значит, надо тол спрятать под одеждой, разделив его на троих, чтобы незаметней. Остальное зависит от находчивости подпольщиков во время обыска. Нужна какая-то инсценировка, которая отвлекла бы охранников от их обычных обязанностей. Заранее ничего не придумали, решили, что сама ситуация подскажет тактическую уловку. Риск был огромен, группа это сознавала, но иного пути для них ни сейчас, ни вообще не было.
- Так, товарищи,- сказал Георгий.- Кто понесет взрывчатку? Я первый, еще нужны двое. Вызвались Подобед и Глинский.
- Согласен, - сказал Георгий.- Теперь дальше: как вы возьмете тол у Елизаветы Петровны? Заходить ко мне не стоит, зачем привлекать внимание? Придется использовать Сумареву, если кое-что мы ей уже доверили. Она принесет вам груз в условленное место и там незаметно передаст. Шашки прятать на животе и спине, подальше от карманов, уж карманы-то немцы обязательно ощупают. В остальном положитесь на меня. Когда пронесем наши подарки фюреру через охрану, спрячем их в ремонтно-механическом цехе, в станине станка. Потом по-умному заложим заряды, а ночью Гриша Подобед нарисует нам зарево в полнеба. Сразу после смены выполнять приказ Градова об эвакуации в лес, Григорий присоединится к вам позже, за городом. Уточняйте места встреч между собой.
Ранним утром Краснитский приготовился к проносу взрывчатки: пристроил под ремень брюк четыре шашки, застегнул пиджак, осмотрел себя в зеркало: вроде незаметно, пиджак свободного покроя, да и сам хозяин худощав. Подошел к заводу и немного покурил в сторонке, ожидая Глинского и Подобеда. Те появились без опозданий, молчаливые и напряженные.
- Спокойно, ребята, я их отвлеку,- шепнул Георгий.
Он первый вошел в проходную. Там дежурили два эсэсовца и большая ученая овчарка. Охранник заглянул в пропуск инженера, вернул его и скользнул руками по карманам Краснитского. В этот самый острый момент Георгий спокойно заговорил по-немецки о том, что вблизи завода шляются двое подозрительных, весьма похожие на партизан. Глинский и Подобед стояли в очереди за инженером, раскрыв пропуска. Эсэсовцы встревожились от сообщения Краснитского. бегло ощупали карманы его друзей и, пропустив всех троих на территорию завода, выскочили из проходной посмотреть на подозрительных незнакомцев.
Подпольщики быстро прошли в цех и спрятали взрывчатку в намеченном тайнике. Охрана их не вернула и к инженеру не придиралась: у каждого служащего завода могут возникнуть подозрения, которые не обязательно подтверждаются. Главное - вовремя сигнализировать обо всем германским чинам.
В течение дня Подобед, Глинский и Вислоух заложили в станки заряды, каждый с двумя капсюлями для верности. После смены Григорий сказал командиру группы:
- Утром выводи ребят и семьи в лес. Прихватите моего батю. Ночью взорву.
- Почему не сегодня?
- Сегодня мы и без того много чего сделали, да еще приду я на ночной ремонт - как бы не сорвалось.
- А Вислоух и Глинский вдвоем не заступят на работу?
- Заболели. Скажи Фрике, жаловались на желудочные боли.
- Попробуем, Гриша. Давай, рисуй ночной пейзаж фюреру.
- А ты остаешься?
- Остаюсь, Григорий.
- Так просто или дело есть?
- Так просто. Меня-то не заподозрят, я шишка на ровном месте.
- Не говоришь - и не надо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147