двое детей играли с луком и стрелами, один ребенок послал стрелу, поразившую другого в жизненно важный центр, наступила смерть. Было назначено расследование, уцелевший ребенок пребывал в совершенном шоке, последовали соболезнования по поводу несчастного случая, виновнику содеянного все сочувствовали.
Он замолчал.
– И это все? – спросил Тэд Латимер.
– Все. Прискорбная случайность. Но у этой истории есть и другая сторона. Некий фермер за какое-то время до происшествия случайно проходил по одной неторной тропинке в близлежащем лесу. И там, на маленькой поляне, он заметил ребенка, упражнявшегося в стрельбе из лука.
Он опять умолк, давая слушателям возможность вникнуть в суть сказанного.
– Вы хотите сказать, – недоверчиво произнесла Мэри Олдин, – что это был не несчастный случай, что это было сделано нарочно?
– Не знаю, – ответил мистер Тривз. – Мы никогда не узнаем этого. Но в следственном акте было записано, что дети раньше ни разу не стреляли из лука и поэтому стрельба велась наугад и неумело.
– А это было не так?
– Это – по крайней мере в отношении одного из детей – совершенно точно было не так.
– И что же сделал фермер? – спросила Одри, затаив дыхание.
– Он ничего не сделал. Правильно он поступил или нет, судить не берусь. Речь шла о будущем ребенка. Он, видимо, посчитал, что если убийца – ребенок, то нельзя сразу, без сомнений приписать ему злой умысел.
– Но у вас лично нет сомнений относительно того, что произошло на самом деле? – настаивала Одри.
– Лично я придерживаюсь мнения, что это было в высшей степени хитроумное убийство, совершенное ребенком и спланированное им заранее до мельчайших деталей, – мрачно ответил мистер Тривз.
– А был повод? – поинтересовался Тэд Латимер.
– Да, конечно, мотив был. Детские поддразнивания, прозвища – этого вполне достаточно, чтобы вызвать ненависть. Дети легко начинают ненавидеть…
Мэри воскликнула:
– Но все эти приготовления!
– Да, именно эти приготовления – вот что скверно. Ребенок с убийственным намерением в душе день за днем тайно ото всех набивает руку, потом дожидается удобного момента – неловкий выстрел, катастрофа, притворное горе, отчаяние. Все это звучит невероятно – настолько невероятно, что в суде об этом, скорее всего, и слушать бы не стали.
– А что было дальше с… ребенком? – с любопытством спросила Кэй.
– Имя ребенка, видимо, изменили, – ответил мистер Тривз, – после того как была опубликована та часть дела, которую сочли необходимой. Ребенок стал теперь взрослым человеком – живет себе где-то в нашем огромном мире. Вопрос только в том, по-прежнему ли у него сердце убийцы?
Он помолчал, потом задумчиво добавил:
– Давно это было, но того маленького убийцу я и сейчас всюду узнал бы.
– Полноте, это невозможно, – запротестовал Ройд.
– Узнал бы, не сомневайтесь. Есть одна физическая особенность, которая… ну да ладно, довольно об этом. Предмет разговора не из приятных. Да и домой уже давно пора.
Он поднялся.
– Может быть, вы еще выпьете чего-нибудь перед уходом? – спросила Мэри.
Бутылки стояли на столике в другом конце комнаты. Томас, который находился рядом, шагнул вперед и вынул пробку из графина.
– Виски с содовой, мистер Тривз? Латимер, что вы будете?
В это время Невил, понизив голос, обратился к Одри:
– Прекрасный вечер. Выйдем ненадолго.
Она стояла у балконной двери, глядя на залитую лунным светом террасу. Невил прошел мимо и остановился в ожидании ее снаружи. Одри отвернулась, быстро покачав головой.
– Нет, я устала. Я… я, наверное, пойду лягу.
С этими словами она направилась к двери и вышла из комнаты. Кэй во весь рот зевнула.
– Я тоже хочу спать. А вы, Мэри?
– Да, пожалуй. Спокойной ночи, мистер Тривз. Позаботьтесь о мистере Тривзе, Томас.
– Спокойной ночи, мисс Олдин. Спокойной ночи, миссис Стрэндж.
– Мы придем завтра пообедать, Тэд, – напомнила Кэй.
– Можно будет и выкупаться, если погода не изменится.
– Хорошо. Я буду ждать вас. Спокойной ночи, мисс Олдин.
Мужчины остались одни.
Тэд Латимер дружелюбно обратился к мистеру Тривзу:
– Нам по дороге, сэр. Я иду к парому и, значит, мимо вашего отеля.
– Благодарю вас, мистер Латимер. С радостью воспользуюсь вашей любезностью.
Мистер Тривз, хотя и говорил о своем намерении откланяться, по всей видимости, не очень спешил. С довольным видом он неторопливо потягивал предложенное виски с содовой и с интересом, подробно расспрашивал Томаса Ройда об условиях жизни в Малайзии.
Ройд отвечал односложно и так скупо, будто речь шла не о самых обычных, повседневных вещах, а о сведениях, по меньшей мере, государственной важности, которые он поклялся сохранить в тайне. Он явно был занят какими-то своими мыслями и с заметным усилием заставлял себя поддерживать разговор с любознательным собеседником.
Тэд Латимер тоже начал проявлять признаки нетерпения. Ему было скучно и уже давно хотелось уйти.
Вдруг, прервав их разговор, он воскликнул:
– Чуть не забыл. Я же принес Кэй граммофонные пластинки, которые она просила. Они в холле, я сейчас схожу за ними. Вы ей напомните о них завтра, Ройд?
Томас ответил ему кивком, и Тэд вышел.
– Беспокойная натура у этого молодого человека, – пробормотал мистер Тривз.
Ройд только хмыкнул что-то в ответ.
– Приятель миссис Стрэндж, я полагаю? – не унимался старый адвокат.
– Кэй Стрэндж, – уточнил Томас. Мистер Тривз понимающе улыбнулся.
– Да, – сказал он. – Я о ней и говорил. Едва ли он годится в друзья первой миссис Стрэндж.
Ройд подчеркнуто произнес:
– Нет, не годится, – но, перехватив испытующий взгляд мистера Тривза, добавил, слегка покраснев:
– Я хочу сказать, что…
– О, я вас вполне хорошо понял, мистер Ройд. Вы сами – друг миссис Одри Стрэндж, не так ли?
Томас Ройд не спеша достал свою трубку.
– М-м-да. Мы выросли вместе.
– Она, наверное, была очаровательной девушкой?
В ответ Томас произнес свое обычное «у-хум».
– Неловко как-то получается: две миссис Стрэндж в одном доме, вы не находите?
– Э… да, весьма.
– Трудное положение для первой миссис Стрэндж.
Лицо Томаса вспыхнуло.
– Неимоверно трудное.
Мистер Тривз подался вперед. Его следующий вопрос прозвучал, как выстрел:
– Почему она приехала, мистер Ройд?
– Ну, я полагаю, – слов было почти не разобрать, – она… не любит отказывать.
– Отказывать – кому?
Ройд замялся с ответом.
– Вообще-то, насколько мне известно, она всегда сюда приезжает в это время – в начале сентября.
– И леди Трессилиан как раз на это время вдруг пригласила Невила Стрэнджа и его новую жену? – В голосе старого джентльмена слышались нотки недоверия.
– Что касается этого, я думаю, Невил сам напросился.
– Так он очень желал этого… воссоединения?
Ройд опять недовольно задвигался, глядя в сторону.
– Видимо, – пробормотал он, не зная, как отделаться от назойливого старика.
– Любопытно, – так же лаконично ответил мистер Тривз, не сводя с него глаз. Опытный адвокат, он не оставлял собеседнику никаких шансов уйти от разговора.
– Невил сделал глупость, – сказал Томас, вынужденный продолжать тяготившую его болтовню.
– Со стороны это может показаться несколько неприличным, – настаивал старый джентльмен.
– Да, но… теперь многие так делают, – заметил Ройд.
– Интересно, а могла эта идея принадлежать кому-либо еще?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Он замолчал.
– И это все? – спросил Тэд Латимер.
– Все. Прискорбная случайность. Но у этой истории есть и другая сторона. Некий фермер за какое-то время до происшествия случайно проходил по одной неторной тропинке в близлежащем лесу. И там, на маленькой поляне, он заметил ребенка, упражнявшегося в стрельбе из лука.
Он опять умолк, давая слушателям возможность вникнуть в суть сказанного.
– Вы хотите сказать, – недоверчиво произнесла Мэри Олдин, – что это был не несчастный случай, что это было сделано нарочно?
– Не знаю, – ответил мистер Тривз. – Мы никогда не узнаем этого. Но в следственном акте было записано, что дети раньше ни разу не стреляли из лука и поэтому стрельба велась наугад и неумело.
– А это было не так?
– Это – по крайней мере в отношении одного из детей – совершенно точно было не так.
– И что же сделал фермер? – спросила Одри, затаив дыхание.
– Он ничего не сделал. Правильно он поступил или нет, судить не берусь. Речь шла о будущем ребенка. Он, видимо, посчитал, что если убийца – ребенок, то нельзя сразу, без сомнений приписать ему злой умысел.
– Но у вас лично нет сомнений относительно того, что произошло на самом деле? – настаивала Одри.
– Лично я придерживаюсь мнения, что это было в высшей степени хитроумное убийство, совершенное ребенком и спланированное им заранее до мельчайших деталей, – мрачно ответил мистер Тривз.
– А был повод? – поинтересовался Тэд Латимер.
– Да, конечно, мотив был. Детские поддразнивания, прозвища – этого вполне достаточно, чтобы вызвать ненависть. Дети легко начинают ненавидеть…
Мэри воскликнула:
– Но все эти приготовления!
– Да, именно эти приготовления – вот что скверно. Ребенок с убийственным намерением в душе день за днем тайно ото всех набивает руку, потом дожидается удобного момента – неловкий выстрел, катастрофа, притворное горе, отчаяние. Все это звучит невероятно – настолько невероятно, что в суде об этом, скорее всего, и слушать бы не стали.
– А что было дальше с… ребенком? – с любопытством спросила Кэй.
– Имя ребенка, видимо, изменили, – ответил мистер Тривз, – после того как была опубликована та часть дела, которую сочли необходимой. Ребенок стал теперь взрослым человеком – живет себе где-то в нашем огромном мире. Вопрос только в том, по-прежнему ли у него сердце убийцы?
Он помолчал, потом задумчиво добавил:
– Давно это было, но того маленького убийцу я и сейчас всюду узнал бы.
– Полноте, это невозможно, – запротестовал Ройд.
– Узнал бы, не сомневайтесь. Есть одна физическая особенность, которая… ну да ладно, довольно об этом. Предмет разговора не из приятных. Да и домой уже давно пора.
Он поднялся.
– Может быть, вы еще выпьете чего-нибудь перед уходом? – спросила Мэри.
Бутылки стояли на столике в другом конце комнаты. Томас, который находился рядом, шагнул вперед и вынул пробку из графина.
– Виски с содовой, мистер Тривз? Латимер, что вы будете?
В это время Невил, понизив голос, обратился к Одри:
– Прекрасный вечер. Выйдем ненадолго.
Она стояла у балконной двери, глядя на залитую лунным светом террасу. Невил прошел мимо и остановился в ожидании ее снаружи. Одри отвернулась, быстро покачав головой.
– Нет, я устала. Я… я, наверное, пойду лягу.
С этими словами она направилась к двери и вышла из комнаты. Кэй во весь рот зевнула.
– Я тоже хочу спать. А вы, Мэри?
– Да, пожалуй. Спокойной ночи, мистер Тривз. Позаботьтесь о мистере Тривзе, Томас.
– Спокойной ночи, мисс Олдин. Спокойной ночи, миссис Стрэндж.
– Мы придем завтра пообедать, Тэд, – напомнила Кэй.
– Можно будет и выкупаться, если погода не изменится.
– Хорошо. Я буду ждать вас. Спокойной ночи, мисс Олдин.
Мужчины остались одни.
Тэд Латимер дружелюбно обратился к мистеру Тривзу:
– Нам по дороге, сэр. Я иду к парому и, значит, мимо вашего отеля.
– Благодарю вас, мистер Латимер. С радостью воспользуюсь вашей любезностью.
Мистер Тривз, хотя и говорил о своем намерении откланяться, по всей видимости, не очень спешил. С довольным видом он неторопливо потягивал предложенное виски с содовой и с интересом, подробно расспрашивал Томаса Ройда об условиях жизни в Малайзии.
Ройд отвечал односложно и так скупо, будто речь шла не о самых обычных, повседневных вещах, а о сведениях, по меньшей мере, государственной важности, которые он поклялся сохранить в тайне. Он явно был занят какими-то своими мыслями и с заметным усилием заставлял себя поддерживать разговор с любознательным собеседником.
Тэд Латимер тоже начал проявлять признаки нетерпения. Ему было скучно и уже давно хотелось уйти.
Вдруг, прервав их разговор, он воскликнул:
– Чуть не забыл. Я же принес Кэй граммофонные пластинки, которые она просила. Они в холле, я сейчас схожу за ними. Вы ей напомните о них завтра, Ройд?
Томас ответил ему кивком, и Тэд вышел.
– Беспокойная натура у этого молодого человека, – пробормотал мистер Тривз.
Ройд только хмыкнул что-то в ответ.
– Приятель миссис Стрэндж, я полагаю? – не унимался старый адвокат.
– Кэй Стрэндж, – уточнил Томас. Мистер Тривз понимающе улыбнулся.
– Да, – сказал он. – Я о ней и говорил. Едва ли он годится в друзья первой миссис Стрэндж.
Ройд подчеркнуто произнес:
– Нет, не годится, – но, перехватив испытующий взгляд мистера Тривза, добавил, слегка покраснев:
– Я хочу сказать, что…
– О, я вас вполне хорошо понял, мистер Ройд. Вы сами – друг миссис Одри Стрэндж, не так ли?
Томас Ройд не спеша достал свою трубку.
– М-м-да. Мы выросли вместе.
– Она, наверное, была очаровательной девушкой?
В ответ Томас произнес свое обычное «у-хум».
– Неловко как-то получается: две миссис Стрэндж в одном доме, вы не находите?
– Э… да, весьма.
– Трудное положение для первой миссис Стрэндж.
Лицо Томаса вспыхнуло.
– Неимоверно трудное.
Мистер Тривз подался вперед. Его следующий вопрос прозвучал, как выстрел:
– Почему она приехала, мистер Ройд?
– Ну, я полагаю, – слов было почти не разобрать, – она… не любит отказывать.
– Отказывать – кому?
Ройд замялся с ответом.
– Вообще-то, насколько мне известно, она всегда сюда приезжает в это время – в начале сентября.
– И леди Трессилиан как раз на это время вдруг пригласила Невила Стрэнджа и его новую жену? – В голосе старого джентльмена слышались нотки недоверия.
– Что касается этого, я думаю, Невил сам напросился.
– Так он очень желал этого… воссоединения?
Ройд опять недовольно задвигался, глядя в сторону.
– Видимо, – пробормотал он, не зная, как отделаться от назойливого старика.
– Любопытно, – так же лаконично ответил мистер Тривз, не сводя с него глаз. Опытный адвокат, он не оставлял собеседнику никаких шансов уйти от разговора.
– Невил сделал глупость, – сказал Томас, вынужденный продолжать тяготившую его болтовню.
– Со стороны это может показаться несколько неприличным, – настаивал старый джентльмен.
– Да, но… теперь многие так делают, – заметил Ройд.
– Интересно, а могла эта идея принадлежать кому-либо еще?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47