-- Как так? -- спросил Хупер настойчиво.-- Вы сами должны были коечто видеть или слышать.
-- Да-а,-- сказал Пайкрофт -- Раньше и я думал, что надо самому видеть и слышать, только тогда можно доложить обстановку по всей форме, но с годами мы делаемся менее требовательны. Наверно, цилиндры изнашиваются. Вы были в Кейптауне в прошлом декабре, когда приезжал цирк Филлиса?
-- Нет, я отлучался по делам, -- сказал Хупер, слегка раздосадованный тем, что разговор принял другое направление.
-- Я потому спрашиваю, что они привозили научное достижение, новую программу, которая называлась "Родина и друзья за три пенса".
-- А, это вы про кинематограф -- когда показывают знаменитых боксеров и пароходы. Я видел такое во время поездки.
-- Живая фотография, или кинематография, об этом я и толкую. Лондонский мост с омнибусами, транспортное судно увозит солдат на войну, парад морской пехоты в Портсмуте, экспресс из Плимута прибывает в Паддингтон.
-- Все это я видел. Все видел, -- сказал Хупер с нетерпением.
-- Мы на "Иерофанте" пришли в сочельник, и было нетрудно получить увольнительную.
-- Мое такое мнение, нигде так быстро не соскучишься, как в Кейптауне. Даже Дурбан и то привольней. Мы туда заходили на рождество, -- вставил Причард.
-- Я не посвящен в тайны индийских пери, как говорил наш доктор интенданту, и судить не берусь. Но после учебных стрельб в Мозамбикском проливе программа Филлиса была совсем недурна. В первые два или три вечера я не мог освободиться, потому что вышла, так сказать, оказия с нашим командиром минной части: какой-то умник родом с Запада испортил гироскоп; но, помнится, Викери съехал на берег с корабельным плотником Ригдоном -- мы его называли старина Крокус. Вообще-то Крокус оставался на борту всегда и всюду, его надо было чуть ли не лебедкой стаскивать, но уж если он отлучался, то потом его клонило книзу, как лилию под тяжестью росы. Мы его тогда сволокли в кубрик, но прежде чем утихомирили, он изрядно наболтал про Викери, который оказался достойным собутыльником при таком водоизмещении и мичманском чине, причем выражался он, я бы сказал, крепко.
--Я плавал с Крокусом на "Громобое", -- сказал Причард. -- Норовистый малый, второго такого не сыщешь.
-- На другой вечер я поехал в Кейптаун с Доусоном и Прэттом, но у самых дверей цирка мне подвернулся Викери. "А! -- говорит он. -- Тебято я и ищу. Давай сядем рядом. Пойдем вон туда, где билет шиллинг стоит!". Я стал отказываться, хотел пристроиться на корме, меня трехпенсовое место больше устраивало, по состоянию моих финансов, так сказать. "Да идем же, -- говорит Викери. -- Платить буду я". Само собой, я покинул Прэтта и Доусона в надежде, что он не только билеты купит, но поставит и выпивку. "Нет, -сказал он, когда я намекнул ему на это. -- Не сейчас. Только не сейчас. Потом пей сколько влезет, а покамест мне надо, чтоб ты был трезвый". Тут я увидел его лицо при свете фонаря и сразу думать забыл о выпивке. Поймите правильно. Я не испугался его вида. Но я встревожился. Не берусь вам это лицо описать, но так уж оно на меня подействовало. Ежели хотите знать, оно мне напомнило тех тварей в колбах, каких видишь у торговцев всякими диковинами в Плимуте -- их в спирте хранят. Белые и морщинистые -- еще не родившиеся, так сказать.
-- У тебя низменные понятия. Пай, -- заметил сержант, раскуривая погасшую трубку.
-- Может быть. Так вот, мы сели в первом ряду, и вскорости началась картина "Родина и друзья". Когда появилось название, Викери тронул меня за колено. "Ежели увидишь что-нибудь неожиданное, -- говорит, -- шепни мне словечко",-- и чего-то там еще хрупает. Мы увидали Лондонский мост и еще много всякого, и это было замечательно интересно. Сроду такого не видал. Что-то там такое жужжало, будто маленькая динамо-машина, но изображения были настоящие -- они оживали и двигались
-- Я это смотрел, -- сказал Хупер. -- Ясное дело, ведь снимают то, что происходит на самом деле,-- вы же понимаете.
-- А потом на здоровенном экране стали показывать, как в Паддингтон прибывает почтовый поезд с Запада. Сперва мы увидали пустую платформу и носильщиков, которые стояли наготове. Вот показался паровоз, подошел к платформе, и женщины в первом ряду повскакивали с мест: он шел прямо на нас. Вот открылись дверцы вагонов, стали выходить пассажиры, носильщики потащили багаж -- совсем как в жизни. Только... только когда кто-нибудь выступал слишком далеко вперед, к нам, эти люди, так сказать, будто сходили с экрана. Уверяю вас, мне было очень интересно. И всем остальным тоже. Я глядел, как один старик с пледом уронил книжку и нагнулся подобрать, но тут, следом за двумя носильщиками, неспешно выходит она -- держит в руке сумочку и оглядывается по сторонам, -- сама миссис Батерст. Походка у нее такая, что не спутаешь и среди сотни тысяч. Она прошла вперед -- прямо вперед, -посмотрела на нас в упор с тем самым близоруким прищуром, про который Прич поминал. Она подходила все ближе, ближе, а потом исчезла, как... ну, как мелькает тень при свечке, и тут я услыхал, что Доусон в заднем ряду вскрикнул: "Черт подери! Да это же миссис Б.!"
Хупер проглотил слюну и подался вперед, внимательно слушая.
-- Викери снова тронул меня за колено. Он хрупал четырьмя вставными зубами и разевал рот, словно помирать собрался. "Ты уверен, что это она?" -говорит. "Уверен, -- говорю, -- разве вы не слыхали, как Доусон подал голос? Она самая и есть". --"Я еще раньше был уверен, -- говорит он, -- но позвал тебя, чтоб увериться окончательно. Пойдешь со мной завтра снова?" -"Охотно, -- говорю, -- ведь похоже, будто тут встречаешь старых друзей". -"Да, -- говорит он, вынимает часы и открывает крышку. -- Очень похоже. Теперь я ее увижу опять через двадцать четыре часа без пяти минут. Пойдем выпьем, -- говорит. -- Тебе это, может быть, доставит удовольствие, а мое дело все равно пропащее". Он вышел на улицу, и голова у него тряслась, и он спотыкался об чужие ноги, точно уже был пьян. Я думал, мы быстро выпьем и сразу вернемся, потому что хотел поглядеть дрессированных слонов. Но Викери заместо этого пустился в плаванье по городу, причем немало узлов мы делали и приблизительно через каждые три минуты по Гринвичу заходили в бар. Я человек непьющий, хотя кое-кто из присутствующих, -- тут он искоса бросил в мою сторону выразительный взгляд, -- может, и видел меня в некотором смысле хмельным после обильного возлияния. Но уж когда я пью, то предпочитаю бросить якорь в спокойном месте, а не носиться при этом со скоростью в восемнадцать узлов, отмеряя мили. Вон там, в горах, за большим отелем, есть водоем -- как это называется?
-- Молтенский резервуар, -- сказал я не совсем уверенно, и Хупер кивнул.
-- Оттуда он наконец повернул назад. Пришли мы туда, а спустились через парк -- ветер был юго-восточный -- да задержались возле доков. Потом двинулись по дороге к Соленой речке, и Викери в каждый трактир заходил исправно. Он пил без разбору и платил без сдачи. Шел дальше и снова пил, и пот тек с него ручьями. Тогда я понял, почему старина Крокус вернулся в таком виде, ведь мы с Викери скитались, как цыгане, два с половиной часа, а когда добрались до порта, я весь взмок и пропитался спиртным.
-- Говорил он что-нибудь? -- спросил Причард.
-- С девятнадцати сорока пяти до двадцати трех пятнадцати я за весь вечер в общем итоге только и слышал от него: "Давай еще по одной".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96