В Киевской Руси
существовали общины славяноязычных евреев, так называемых кенааним, которые в
XVI-XVII веках были ассимилированы говорящими на идиш евреями-ашкенази. В
Великороссии евреев практически не было до конца XIX в. по причинам
законодательного характера. Информация о жизни евреев в указанных регионах и о
их влиянии на жизнь коренного населения скудна и недостоверна. В конце XVI в.
происходит польская колонизация бескрайних степей Дона и Правобережья Днепра,
так называемого Дикого поля, являющегося также постоянным объектом набегов
крымских татар. Целью набегов являлся захват рабов, живого товара --
основного источника благосостояния крымчан. В этот же период в Диком поле
появляются казаки, образуя своеобразное братство солдат-разбойников. Расцвет
братства, или Кравчины, приходится на 1600 -- 1770 гг. Более или менее
постоянная территория братства простиралась от днепровских порогов до Буга и
Днестра. "Польские хроники той эпохи видят... в этом космополитическом
сброде преступников, вынужденных благодаря превратностям своей бурной жизни
оставить свое отечество и спасаться в степь, чтобы жить там разбоем. Всякий,
представляющий для них хорошую добычу, являлся их врагом, но так как между ними
большинство были христиане, они нападали преимущественно на турок и
татар" (35, с. 177). Помимо разбоя, бывшего, по-видимому, любимым
промыслом, казаки занимались также и честным трудом -- охотой, рыбной ловлей и
земледелием.
Присоединение степных регионов к Литве, а затем к Польше
в XV -- XVI вв. привело к внедрению феодальных порядков на некогда свободных
землях с жесткой системой эксплуатации крестьян. Например, в 1620 г. в
волынских имениях князя Острожского, помимо натурных повинностей, крестьяне
обязаны были от трех до пяти дней в неделю работать на своего
ясновельможного господина. Количество оброков и податей со временем увеличилось
и скоро было доведено до чудовищных размеров. Работать на своем поле
крестьянину оставалось лишь урывками. Подручными "панив-ляхив",
предпочитавших "бенкетуваты" вместо того, чтобы самим возиться с
"хлопом", были евреи-арендаторы, ставшие "язвой здешних
мест" по отношению к пахарям. Имеется много источников польского
происхождения о наделении, например, некоего "светлейшего сеньора
Авраама Шмойловича и его жены Рыклы, дочери Иуды" правами высшей
юрисдикции в гражданских и уголовных делах по отношению к подданным
ясновельможного графа или князя. Всякое ведение хозяйства требует дотошности,
внимания и того, что сейчас называют профессионализмом. К этому явно были не
способны польские и литовские магнаты. Они с легкостью перепоручали управление
евреям-арендаторам, умеющим круто вести дела, не заботясь о памяти истории.
Родилась даже польская поговорка: "Каждый граф должен иметь своего
Менделя". Не исключено, что евреи, посмеиваясь, трактовали эту пословицу
в противоположном смысле, потому как графов было не меньше, чем Менделей. В
русской истории система управления большими имениями с помощью
старост-управителей, чаще всего немцев, получила распространение в XVIII -- XIX
веках. Это отражено в русской литературе (немец Штольц у Гончарова И. А.) и
народных песнях ("нехристь-староста татарин меня журит, а я
терплю").
В Польше XVI в. евреи являлись также кабатчиками, ростовщиками и купцами,
вызывая ненависть безжалостной эксплуатацией местного населения. Так утверждают
польские источники. Валишевский приводит латинские стихи, русский перевод
которых гласит: "Славное царство Поляков -- небо для знати, рай для
иудеев и ад для крестьян" (35, с. 188). Исторический взгляд на евреев в
Малороссии, устоявшийся со времен вхождения ее в Польшу, сводился к образу
"шинкарив-орендарив", пьющих кровь из украинского народа. Такая
репутация средневековых евреев Польши и Малороссии стала стереотипом мышления и
перекочевала в классическую литературу. К этому следует добавить еще один
источник дохода евреев-арендаторов. Наряду с землей они арендовали у своих
вельмож и местные церкви, ключи от которых хранились у евреев. Таким образом,
податями облагались также браки, крестины и другие церковные обряды. От этого
вымогательства страдало православное крестьянство, но не казаки, равнодушные к
любой религии.
Относительно религиозности казаков известно следующее. В XVII в. в Запорожской
Сечи еще не было ни одной церкви и ни одного священника. Встреча с попом у
казаков считалась дурным предзнаменованием. Ярый защитник православия киевский
митрополит Петр Могила всенародно обзывал запорожцев неверующими, а защитник
казаков у поляков Адам Кисель -- религиозными нулями. В своих разбоях казаки
обходились с православными церквами также, как и с католическими, т. е.
попросту грабили церковную утварь. Хотя Гоголь Н. В. в "Тарасе
Бульбе" и изображает запорожцев защитниками православия, но скорее
всего это художественное преувеличение. В Смутное время донские и запорожские
казаки во главе с атаманом Заруцким, следуя за звездой Лжедимитриев, всласть
пограбили православную Русь.
Религиозная обстановка в Малороссии, принадлежащей Польше, осложнялась еще и
тем, что в 1595 г. под влиянием иезуитов была осуществлена Уния с Римом.
Согласно Унии, православная церковь, сохраняя ритуальную автономию, признавала
руководство папы. Декларируя религиозную терпимость и свободное отправление
греческих обрядов, Уния фактически навязала крестьянству методом насилия,
которого избежали лишь православные дворяне, переход в католицизм. Знатные
русские фамилии князей Острожских, Чарторыйских, Вишневецких и других одна за
другой переходили в римско-католическую веру, перенимали польский язык и образ
жизни, т. е. в них, как тогда говорили, "русские кости обрастали
польским мясом". Гнет религиозный, экономический, в котором не
последнюю роль играли евреи-арендаторы, неоднократно приводил к
крестьянским бунтам с параллельными казацкими восстаниями.
После смерти короля Владислава 20 мая 1648 г. Богдан Хмельницкий оглашает
манифест, призывающий украинский народ присоединиться к его войску в
освободительной войне с ляхами. История борьбы Малороссии против Польши и
присоединения ее к России хорошо известна. Вся Украина была залита кровью.
Сохранены свидетельства потрясающей жестокости как в отношении поляков, так и в
отношении казаков. Больше всех, по-видимому, досталось евреям, причем не
арендаторам, которые, естественно, попрятались, а простой бедноте. Есть
описания того, как детей Израиля сжигали живьем, сдирали кожу, зарывали живыми
в землю, вспарывали животы беременным, выбрасывали утробных младенцев и
зашивали туда кошек. Если же несчастные женщины разрывали швы, то им отрубали
руки. Впрочем, такие же жестокости достались на долю и поляков, и украинцев. По
некоторым данным во время этой войны на Украине были поголовно вырезаны все
поляки и все евреи.
Осенью 1653 г. земский собор в Москве, выслушав Богдана Хмельницкого,
рекомендовал молодому царю Алексею Михайловичу взять Запорожское войско с
городами и землями под свою высокую руку. Восьмого января 1654 г. казачья Рада
в г.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175
существовали общины славяноязычных евреев, так называемых кенааним, которые в
XVI-XVII веках были ассимилированы говорящими на идиш евреями-ашкенази. В
Великороссии евреев практически не было до конца XIX в. по причинам
законодательного характера. Информация о жизни евреев в указанных регионах и о
их влиянии на жизнь коренного населения скудна и недостоверна. В конце XVI в.
происходит польская колонизация бескрайних степей Дона и Правобережья Днепра,
так называемого Дикого поля, являющегося также постоянным объектом набегов
крымских татар. Целью набегов являлся захват рабов, живого товара --
основного источника благосостояния крымчан. В этот же период в Диком поле
появляются казаки, образуя своеобразное братство солдат-разбойников. Расцвет
братства, или Кравчины, приходится на 1600 -- 1770 гг. Более или менее
постоянная территория братства простиралась от днепровских порогов до Буга и
Днестра. "Польские хроники той эпохи видят... в этом космополитическом
сброде преступников, вынужденных благодаря превратностям своей бурной жизни
оставить свое отечество и спасаться в степь, чтобы жить там разбоем. Всякий,
представляющий для них хорошую добычу, являлся их врагом, но так как между ними
большинство были христиане, они нападали преимущественно на турок и
татар" (35, с. 177). Помимо разбоя, бывшего, по-видимому, любимым
промыслом, казаки занимались также и честным трудом -- охотой, рыбной ловлей и
земледелием.
Присоединение степных регионов к Литве, а затем к Польше
в XV -- XVI вв. привело к внедрению феодальных порядков на некогда свободных
землях с жесткой системой эксплуатации крестьян. Например, в 1620 г. в
волынских имениях князя Острожского, помимо натурных повинностей, крестьяне
обязаны были от трех до пяти дней в неделю работать на своего
ясновельможного господина. Количество оброков и податей со временем увеличилось
и скоро было доведено до чудовищных размеров. Работать на своем поле
крестьянину оставалось лишь урывками. Подручными "панив-ляхив",
предпочитавших "бенкетуваты" вместо того, чтобы самим возиться с
"хлопом", были евреи-арендаторы, ставшие "язвой здешних
мест" по отношению к пахарям. Имеется много источников польского
происхождения о наделении, например, некоего "светлейшего сеньора
Авраама Шмойловича и его жены Рыклы, дочери Иуды" правами высшей
юрисдикции в гражданских и уголовных делах по отношению к подданным
ясновельможного графа или князя. Всякое ведение хозяйства требует дотошности,
внимания и того, что сейчас называют профессионализмом. К этому явно были не
способны польские и литовские магнаты. Они с легкостью перепоручали управление
евреям-арендаторам, умеющим круто вести дела, не заботясь о памяти истории.
Родилась даже польская поговорка: "Каждый граф должен иметь своего
Менделя". Не исключено, что евреи, посмеиваясь, трактовали эту пословицу
в противоположном смысле, потому как графов было не меньше, чем Менделей. В
русской истории система управления большими имениями с помощью
старост-управителей, чаще всего немцев, получила распространение в XVIII -- XIX
веках. Это отражено в русской литературе (немец Штольц у Гончарова И. А.) и
народных песнях ("нехристь-староста татарин меня журит, а я
терплю").
В Польше XVI в. евреи являлись также кабатчиками, ростовщиками и купцами,
вызывая ненависть безжалостной эксплуатацией местного населения. Так утверждают
польские источники. Валишевский приводит латинские стихи, русский перевод
которых гласит: "Славное царство Поляков -- небо для знати, рай для
иудеев и ад для крестьян" (35, с. 188). Исторический взгляд на евреев в
Малороссии, устоявшийся со времен вхождения ее в Польшу, сводился к образу
"шинкарив-орендарив", пьющих кровь из украинского народа. Такая
репутация средневековых евреев Польши и Малороссии стала стереотипом мышления и
перекочевала в классическую литературу. К этому следует добавить еще один
источник дохода евреев-арендаторов. Наряду с землей они арендовали у своих
вельмож и местные церкви, ключи от которых хранились у евреев. Таким образом,
податями облагались также браки, крестины и другие церковные обряды. От этого
вымогательства страдало православное крестьянство, но не казаки, равнодушные к
любой религии.
Относительно религиозности казаков известно следующее. В XVII в. в Запорожской
Сечи еще не было ни одной церкви и ни одного священника. Встреча с попом у
казаков считалась дурным предзнаменованием. Ярый защитник православия киевский
митрополит Петр Могила всенародно обзывал запорожцев неверующими, а защитник
казаков у поляков Адам Кисель -- религиозными нулями. В своих разбоях казаки
обходились с православными церквами также, как и с католическими, т. е.
попросту грабили церковную утварь. Хотя Гоголь Н. В. в "Тарасе
Бульбе" и изображает запорожцев защитниками православия, но скорее
всего это художественное преувеличение. В Смутное время донские и запорожские
казаки во главе с атаманом Заруцким, следуя за звездой Лжедимитриев, всласть
пограбили православную Русь.
Религиозная обстановка в Малороссии, принадлежащей Польше, осложнялась еще и
тем, что в 1595 г. под влиянием иезуитов была осуществлена Уния с Римом.
Согласно Унии, православная церковь, сохраняя ритуальную автономию, признавала
руководство папы. Декларируя религиозную терпимость и свободное отправление
греческих обрядов, Уния фактически навязала крестьянству методом насилия,
которого избежали лишь православные дворяне, переход в католицизм. Знатные
русские фамилии князей Острожских, Чарторыйских, Вишневецких и других одна за
другой переходили в римско-католическую веру, перенимали польский язык и образ
жизни, т. е. в них, как тогда говорили, "русские кости обрастали
польским мясом". Гнет религиозный, экономический, в котором не
последнюю роль играли евреи-арендаторы, неоднократно приводил к
крестьянским бунтам с параллельными казацкими восстаниями.
После смерти короля Владислава 20 мая 1648 г. Богдан Хмельницкий оглашает
манифест, призывающий украинский народ присоединиться к его войску в
освободительной войне с ляхами. История борьбы Малороссии против Польши и
присоединения ее к России хорошо известна. Вся Украина была залита кровью.
Сохранены свидетельства потрясающей жестокости как в отношении поляков, так и в
отношении казаков. Больше всех, по-видимому, досталось евреям, причем не
арендаторам, которые, естественно, попрятались, а простой бедноте. Есть
описания того, как детей Израиля сжигали живьем, сдирали кожу, зарывали живыми
в землю, вспарывали животы беременным, выбрасывали утробных младенцев и
зашивали туда кошек. Если же несчастные женщины разрывали швы, то им отрубали
руки. Впрочем, такие же жестокости достались на долю и поляков, и украинцев. По
некоторым данным во время этой войны на Украине были поголовно вырезаны все
поляки и все евреи.
Осенью 1653 г. земский собор в Москве, выслушав Богдана Хмельницкого,
рекомендовал молодому царю Алексею Михайловичу взять Запорожское войско с
городами и землями под свою высокую руку. Восьмого января 1654 г. казачья Рада
в г.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175