она по-прежнему стоит во мне… на память от Эрьяна.
До усадьбы мы добрались в кромешной тьме, и я не могла разглядеть, что там вокруг. Но деревенские запахи внушали спокойствие, а дом был большой, старинный, привычного темно-красного цвета. Подтолкнув меня через порог в переднюю, Лесовладелец умчался в коровник с вечерним обходом.
В доме тоже пахло по-деревенеки — честно сказать, довольно неприятно. Кислым молоком, плесенью и мокрой псиной.
Итак, мое знакомство с усадьбой происходило в одиночестве. К сожалению… потому что мне очень нужна была его рука — сухая и теплая левая рука, на которой недостает двух пальцев. Мне нужно было за что-то ухватиться, потому что все кругом говорило: здесь живет владелец вульгарного кладбищенского памятника.
Осмотр я начала с кухни. На потолке висела лампа дневного света с прилипшими к ней дохлыми мухами. Стены были синевато-серые… явно ни разу не крашенные за последние пятьдесят лет. Они тоже были засижены мухами, а свободное от мушиных меток пространство занимали вышивки с изображением котят, синиц и красных избушек, а также ядовито-оранжевых цветов в коричневых корзинах, некоторые с изречениями типа: «Покой и счастье нас будут радовать, коль станем мы за порядок ратовать». На окне выстроились горшки с цветами — не более живыми, чем бессмертники в черной вазе пятидесятых годов. Деревянная кушетка, покрытая грязным самодельным половичком, замызганное полотенце для посуды, стулья с цветастыми коричневыми подушками. На холодильнике (таком старом, что он не был встроен и имел закругленный верх) стояли фарфоровый башмак с синей матерчатой розой и совершенно выцветшая — едва ли не прозрачная — пластмассовая кошка. Я положила сыр в холодильник, где было почти пусто и пахло компостом, и нерешительно прошла в ближайшую комнату.
У дверей меня встретил черный трансформатор гигантских размеров — по пояс мне. Темно-зеленые виниловые обои с выпуклым рисунком, отчего стены будто поросли мхом. Полуразвалившаяся тахта под истрепанными разноцветными пледами. Дубовая буфетка с овальным зеркалом, на буфетке — большой телевизор. Квадратное кресло пятидесятых годов, газетница со старыми номерами «Ланда»… и опять множество вышивок крестом. А еще, в застекленной рамке, репродукция «Выкупа у околицы» .
«Тут впору открыть культовое постмодернистское кафе!» — весело сказала себе я. Но тут же подумала: если б я столкнулась с такой обстановкой, например, в Эстонии, я бы посчитала ее трогательной, даже экзотичной. Тем не менее губы у меня подрагивали, едва сдерживая улыбку.
Впрочем, мне стало не до улыбки, когда я вошла в спальню и увидела незастеленную кровать с серыми простынями.
16
Я зашел через подвальный вход и принял душ внизу, чтоб не заносить в дом запах скотины. Вообще-то я стараюсь не мыться в этом душе: его давно надо как следует отдраить, пройтись по нему со шлангом. То же самое не мешает сделать и кое-где еще. Вопрос только — когда?..
Мать работала не меньше десяти часов в день, я вкалываю по пятнадцать, вместе получается двадцать пять, но стольких часов мне не набрать, даже если я научусь работать ногами. Остается признаться, что чистый кафель отошел в прошлое… вместе с домашними булочками и глажеными простынями.
Пока я мылся, что-то напевая себе под нос, мне виделось, как тонкие бледные руки возлюбленной тусклятины выставляют на кухонный стол холодное пиво, и домашний рулет из бараньей солонины, какой не переводился у нас прежде, и собственной выпечки белый хлеб с поджаристой корочкой. И еще посыпанные сахарной пудрой вафельные трубочки.
Ясное дело, ничего подобного не происходило: вафли в минуту не испечешь. Но она даже не поставила чайник, не разобрала пакет с продуктами, которые мы купили на заправке. Она, видите ли, стояла сложа руки у книжной полки в зале — рассматривала корешки. Бедненькая, там для нее нет ничего интересного. Одни только мои школьные учебники, да несколько материных книг из тех, которыми она обменивалась с подругами по «кружку чтения», да подшивки органа Союза земледельцев за пятнадцать лет.
Мне стало малость не по себе. Как ни набекрень были у меня мозги в ее квартире, я заметил по крайней мере две стены, сплошь уставленные книгами.
— Ищешь что-нибудь почитать на сон грядущий? Что тебя больше устроит: «Химия для средней школы» или комплект сельскохозяйственных журналов за пятьдесят шестой год? Помнится, тогда много писали о разведении свиней, — попробовал отшутиться я. Она устало улыбнулась. Совсем не своей каникулярной улыбкой.
Мы перешли в кухню, я поставил чайник и начал разыскивать чашки. Она села за стол и принялась листать журнал «Лантманнен», то бишь «Сельчанин».
Странно, что она сидит и ждет, когда ее обслужат.
— У меня университетское образование, — вдруг заговорила она. — К тому же я без труда справляюсь со школьными тестами на ориентацию в современной жизни, которые печатает ДН. Но я слыхом не слыхала о таких вещах, как автопогрузчики или коровьи лифчики.
Я молчал, не понимая, к чему она клонит. Подал на стол хлеб, и она машинально потянулась за ним.
— Ты же знаешь их досконально, поскольку ежедневно имеешь с ними дело. Для тебя они не менее привычны, чем для меня теории Лакана.
— Какого еще Лакона? Из компании «Альфа Лаваль»? Что ли, который изобрел сепаратор?
Понятно, она завела этот разговор из самых добрых побуждений. Чтоб я не чувствовал себя идиотом оттого, что не кончал университетов и живу без книг. Хотела показать, что она тоже чего-то не знает и т. д. и т. п. И все-таки я был возмущен. Да кто она такая, чтобы лезть с утешениями только потому, что я не похож на нее?! Видимо, она расслышала в моем голосе обиду и, сквозь челку покосившись на меня, продолжала:
— Я имела в виду, что тебе тут нужна девушка с толстыми золотистыми косами, которая бы говорила: «Бенни, ты видел, что в этом году выпустили новые модели лифчиков для коров?» И еще: «По-моему, тебе надо купить автопогрузчик „Круне-2400“». Я же в твоем хозяйстве ни уха ни рыла не смыслю.
— Если б мне нужна была такая девушка, я бы обратился в службу, которая присылает подмену, — сказал я. — Или поместил в «Ланде» объявление: «Ищу женщину, умеющую водить тракт., внешн. не имеет знач.». А если знакомишься на кладбище, тут уж выбирать не приходится. К тому же ты вроде хотела научиться доить, а?
Наконец-то меня одарили каникулярной улыбкой.
— У тебя есть на чем потренироваться? — спросила библиотекарша.
Предмет для тренировки был рядом. И мы немедля приступили к делу.
А потом еле доползли до кровати и бухнулись спать. У меня даже не хватило сил поменять простыни, хоть я и собирался.
Посреди ночи меня разбудило движение рядом: библиотекарша села в постели, явно испуганная.
— Эрьян! — хрипло позвала она, потной рукой цепляясь за меня.
— Ну-ну, ты теперь со мной…
Я гладил ее по плечам, пока она не успокоилась. Она приложила мою покалеченную руку к губам — и со вздохом заснула.
17
Удобные кроссовки и надежный компас —
какой от них прок
если я не знаю
где у карты верх а где низ?
Когда я проснулась, Бенни сидел на краю постели и пытался заплести мои прямые тонкие волосы в косу.
Мне казалось, на дворе еще глубокая ночь. В голове бродили обрывки кошмара, из которого я помнила лишь, что Эрьян заставлял меня надеть спасательный жилет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
До усадьбы мы добрались в кромешной тьме, и я не могла разглядеть, что там вокруг. Но деревенские запахи внушали спокойствие, а дом был большой, старинный, привычного темно-красного цвета. Подтолкнув меня через порог в переднюю, Лесовладелец умчался в коровник с вечерним обходом.
В доме тоже пахло по-деревенеки — честно сказать, довольно неприятно. Кислым молоком, плесенью и мокрой псиной.
Итак, мое знакомство с усадьбой происходило в одиночестве. К сожалению… потому что мне очень нужна была его рука — сухая и теплая левая рука, на которой недостает двух пальцев. Мне нужно было за что-то ухватиться, потому что все кругом говорило: здесь живет владелец вульгарного кладбищенского памятника.
Осмотр я начала с кухни. На потолке висела лампа дневного света с прилипшими к ней дохлыми мухами. Стены были синевато-серые… явно ни разу не крашенные за последние пятьдесят лет. Они тоже были засижены мухами, а свободное от мушиных меток пространство занимали вышивки с изображением котят, синиц и красных избушек, а также ядовито-оранжевых цветов в коричневых корзинах, некоторые с изречениями типа: «Покой и счастье нас будут радовать, коль станем мы за порядок ратовать». На окне выстроились горшки с цветами — не более живыми, чем бессмертники в черной вазе пятидесятых годов. Деревянная кушетка, покрытая грязным самодельным половичком, замызганное полотенце для посуды, стулья с цветастыми коричневыми подушками. На холодильнике (таком старом, что он не был встроен и имел закругленный верх) стояли фарфоровый башмак с синей матерчатой розой и совершенно выцветшая — едва ли не прозрачная — пластмассовая кошка. Я положила сыр в холодильник, где было почти пусто и пахло компостом, и нерешительно прошла в ближайшую комнату.
У дверей меня встретил черный трансформатор гигантских размеров — по пояс мне. Темно-зеленые виниловые обои с выпуклым рисунком, отчего стены будто поросли мхом. Полуразвалившаяся тахта под истрепанными разноцветными пледами. Дубовая буфетка с овальным зеркалом, на буфетке — большой телевизор. Квадратное кресло пятидесятых годов, газетница со старыми номерами «Ланда»… и опять множество вышивок крестом. А еще, в застекленной рамке, репродукция «Выкупа у околицы» .
«Тут впору открыть культовое постмодернистское кафе!» — весело сказала себе я. Но тут же подумала: если б я столкнулась с такой обстановкой, например, в Эстонии, я бы посчитала ее трогательной, даже экзотичной. Тем не менее губы у меня подрагивали, едва сдерживая улыбку.
Впрочем, мне стало не до улыбки, когда я вошла в спальню и увидела незастеленную кровать с серыми простынями.
16
Я зашел через подвальный вход и принял душ внизу, чтоб не заносить в дом запах скотины. Вообще-то я стараюсь не мыться в этом душе: его давно надо как следует отдраить, пройтись по нему со шлангом. То же самое не мешает сделать и кое-где еще. Вопрос только — когда?..
Мать работала не меньше десяти часов в день, я вкалываю по пятнадцать, вместе получается двадцать пять, но стольких часов мне не набрать, даже если я научусь работать ногами. Остается признаться, что чистый кафель отошел в прошлое… вместе с домашними булочками и глажеными простынями.
Пока я мылся, что-то напевая себе под нос, мне виделось, как тонкие бледные руки возлюбленной тусклятины выставляют на кухонный стол холодное пиво, и домашний рулет из бараньей солонины, какой не переводился у нас прежде, и собственной выпечки белый хлеб с поджаристой корочкой. И еще посыпанные сахарной пудрой вафельные трубочки.
Ясное дело, ничего подобного не происходило: вафли в минуту не испечешь. Но она даже не поставила чайник, не разобрала пакет с продуктами, которые мы купили на заправке. Она, видите ли, стояла сложа руки у книжной полки в зале — рассматривала корешки. Бедненькая, там для нее нет ничего интересного. Одни только мои школьные учебники, да несколько материных книг из тех, которыми она обменивалась с подругами по «кружку чтения», да подшивки органа Союза земледельцев за пятнадцать лет.
Мне стало малость не по себе. Как ни набекрень были у меня мозги в ее квартире, я заметил по крайней мере две стены, сплошь уставленные книгами.
— Ищешь что-нибудь почитать на сон грядущий? Что тебя больше устроит: «Химия для средней школы» или комплект сельскохозяйственных журналов за пятьдесят шестой год? Помнится, тогда много писали о разведении свиней, — попробовал отшутиться я. Она устало улыбнулась. Совсем не своей каникулярной улыбкой.
Мы перешли в кухню, я поставил чайник и начал разыскивать чашки. Она села за стол и принялась листать журнал «Лантманнен», то бишь «Сельчанин».
Странно, что она сидит и ждет, когда ее обслужат.
— У меня университетское образование, — вдруг заговорила она. — К тому же я без труда справляюсь со школьными тестами на ориентацию в современной жизни, которые печатает ДН. Но я слыхом не слыхала о таких вещах, как автопогрузчики или коровьи лифчики.
Я молчал, не понимая, к чему она клонит. Подал на стол хлеб, и она машинально потянулась за ним.
— Ты же знаешь их досконально, поскольку ежедневно имеешь с ними дело. Для тебя они не менее привычны, чем для меня теории Лакана.
— Какого еще Лакона? Из компании «Альфа Лаваль»? Что ли, который изобрел сепаратор?
Понятно, она завела этот разговор из самых добрых побуждений. Чтоб я не чувствовал себя идиотом оттого, что не кончал университетов и живу без книг. Хотела показать, что она тоже чего-то не знает и т. д. и т. п. И все-таки я был возмущен. Да кто она такая, чтобы лезть с утешениями только потому, что я не похож на нее?! Видимо, она расслышала в моем голосе обиду и, сквозь челку покосившись на меня, продолжала:
— Я имела в виду, что тебе тут нужна девушка с толстыми золотистыми косами, которая бы говорила: «Бенни, ты видел, что в этом году выпустили новые модели лифчиков для коров?» И еще: «По-моему, тебе надо купить автопогрузчик „Круне-2400“». Я же в твоем хозяйстве ни уха ни рыла не смыслю.
— Если б мне нужна была такая девушка, я бы обратился в службу, которая присылает подмену, — сказал я. — Или поместил в «Ланде» объявление: «Ищу женщину, умеющую водить тракт., внешн. не имеет знач.». А если знакомишься на кладбище, тут уж выбирать не приходится. К тому же ты вроде хотела научиться доить, а?
Наконец-то меня одарили каникулярной улыбкой.
— У тебя есть на чем потренироваться? — спросила библиотекарша.
Предмет для тренировки был рядом. И мы немедля приступили к делу.
А потом еле доползли до кровати и бухнулись спать. У меня даже не хватило сил поменять простыни, хоть я и собирался.
Посреди ночи меня разбудило движение рядом: библиотекарша села в постели, явно испуганная.
— Эрьян! — хрипло позвала она, потной рукой цепляясь за меня.
— Ну-ну, ты теперь со мной…
Я гладил ее по плечам, пока она не успокоилась. Она приложила мою покалеченную руку к губам — и со вздохом заснула.
17
Удобные кроссовки и надежный компас —
какой от них прок
если я не знаю
где у карты верх а где низ?
Когда я проснулась, Бенни сидел на краю постели и пытался заплести мои прямые тонкие волосы в косу.
Мне казалось, на дворе еще глубокая ночь. В голове бродили обрывки кошмара, из которого я помнила лишь, что Эрьян заставлял меня надеть спасательный жилет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39