Я знаю, он всю жизнь клял себя за то, что в четыре года я лишился пальцев, сунув руку под топор.
А отличная отметка по математике не принесла мне радости. После смерти отца я бросил гимназию и посвятил себя хозяйству. Мать противилась, говорила, что лучше уж продать усадьбу, хотя она переходила в ее роду из поколения в поколение. На решающий шаг меня подвигла одна летняя ночь, когда я увидел, как мать сидит во дворе под высокой рябиной и, обняв ствол, смотрит на сенокосные луга.
Мне было чертовски приятно чувствовать себя взрослым мужиком, и я, как мог, выпендривался перед бывшими одноклассниками, если они заходили ко мне: прикатывал к дому на тракторе, спрыгивал с него в своих подкованных железом сапогах, плевался направо и налево жевательным табаком. Я справлялся — с помощью деда, материного отца. Потом он умер, и гостей резко убавилось. Друзьям надоело не заставать меня дома (я вечно был занят какой-нибудь работой), а если мы все-таки встречались — слушать мои рассуждения об убойном весе или ценах на лес для бумажной промышленности. И я их не осуждаю.
Теперь внимание. Проверить течку: я не могу себе позволить пропустить хоть одну. Заняться бороной: ее надо вымыть, пока грязь не засохла. Позвонить ветеринарше. Завтра обязательно съездить в банк. Еще привести в порядок бухгалтерию. И дров осталось всего ничего.
В доме холодрыга — я умчался в коровник, не затопив печку. Значит, помыться можно будет через час, не раньше. Завтра с утра, перед уходом в хлев, наколоть дров. Тогда будет душ после утренней дойки. Если по-честному, у меня нет срочных дел в городе, я собираюсь туда исключительно ради тусклятины. А, черт, завтра не выйдет! Придется целый день ждать ветеринаршу с осеменительницей! Гадство!
А еще я не успел купить продуктов. Жрать селедку из давно открытой банки опасно для здоровья… и если я окочурюсь от ботулизма, библиотекарша даже не будет в курсе. Она ведь не знает, как меня зовут! Интересно, она удивится, если я больше не объявлюсь?
Зато я знаю, как зовут ее! Во всяком случае, примерно. Я делаю себе бутерброд с прогорклым маслом и начинаю листать телефонную книгу в поисках Валли нов.
Целых восемь штук, и ни одного женского имени. Правда, на Коффердистгатан живет Д. Валлин… Я не разобрал, что она там мне прокричала, но ее имя точно начинается на «Д». Только Главный Простофиля способен позвонить незнакомому человеку и попросить к телефону «кого-нибудь на "Д"».
Ничего, в пятницу съезжу в библиотеку — прямо к обеденному перерыву.
Проклятье! На пятницу назначена пробная дойка, приедет контролер. Не везет так не везет!
Утром я просыпаюсь на диване с недоеденным бутербродом в руке и глупой ухмылкой на губах.
13
Рыцарь упал с коня
тотемные столбы источены червями
паровую машину надо раз за разом изобретать заново —
только закат остался прежним
Вернувшись домой, я скинула туфли, вскочила на диван и сорвала со стены репродукцию Кэте Кольвиц. Эрьян души не чаял в этом рисунке углем, на котором была изображена усталая плачущая женщина. Вместо нее я прикрепила над диваном плакат с влюбленной парочкой.
Потом разделась догола, натянула на себя лиловые колготки, нацепила сережки с Микки Маусом, плеснула в стакан холодного глинтвейна (другого алкоголя в доме не нашлось) и выпила за собственное здоровье.
Весь вечер я просидела в таком виде, пустив мысли на самотек и пытаясь разучить на губной гармошке «Жни да жни овес». В конце концов я залезла в ванну и долго плескалась в горячей воде, играла с красным мячиком и ласкала себя мылом-бабочкой.
Право, день рождения получился не самый скучный!
Я только-только заснула, когда раздался телефонный звонок. Откуда у него мой номер? — мелькнуло в голове. Но это оказалась Мэрта, из Копенгагена. Она поздравила меня с днем рождения и извинилась, что не могла позвонить раньше. Насколько я поняла, их с Робертом загребли в полицию: Мэрта не стала вдаваться в подробности, поскольку до сих пор сидела в полицейском участке. Я отвечала невпопад, и в конце концов она это заметила.
— Ты с кем-то познакомилась! — сказала Мэрта. Она обладает потрясающим нюхом на все дела, кроме своих собственных.
— Да, и это парень с соседней могилы! — фыркнула я.
Впервые в жизни Мэрта не нашлась, что ответить. Потом на нее рявкнули по-датски и разговор пришлось прервать.
В четверг Лесовладелец не объявился. Я уронила каталожный ящик и нечаянно стерла важный компьютерный файл.
В пятницу его снова не было. В обеденный перерыв я сняла сережки с Микки Маусом. Лилиан, посмеявшись, заметила: она просит прощения, но они явно были не в моем стиле. Я тоже посмеялась и сказала, что мне их подарили дети на «Сказочном часе».
Это было недалеко от истины.
Около трех Улоф протянул мне телефонную трубку.
— Просят «фрекен Валлин», — сказат он. — Полагаю, имеют в виду тебя.
В животе у меня все свело, как будто начинался заворот кишок. Трубка чуть не выскользнула из пальцев.
— Алло, Дезире Валлин у телефона.
— Дезире?! — переспросил человек с заметным диалектальным выговором (мое имя звучало у него как «Дессирей»). Но я, несомненно, узнала голос: он принадлежал Лесовладелыду.
— А меня зовут Бенни, Бенни Сёдерстрём. Я подумал, вдруг ты тоже Валлин. Как на могиле.
— Верно.
— Можешь со мной завтра встретиться? У кладбищенских ворот, в час, хорошо?
— Да, — по-прежнему лаконично ответила я. Прямо болтушка из болтушек.
В трубке царила тишина.
— Я научилась играть «Жни да жни овес», — похвасталась я.
— Тогда прихвати гармошку и научи меня!
— А на кладбище разве можно играть?
— Вряд ли покойники станут жаловаться… Потом сходим куда-нибудь поесть. У меня уже два дня маковой росинки во рту не было.
— У меня тоже.
— Договорились!
И повесил трубку.
Улоф внимательно посмотрел на меня. Наверное, со стороны наш разговор звучал довольно странно. Улоф грустно улыбнулся и потрепал меня по щеке. Он не сегодня родился и знает, как выглядит смущенная девочка-подросток.
Тут я уронила коробку с дискетами, а когда наклонилась собрать их, сама плюхнулась сверху. И долго смеялась: никак не могла остановиться.
14
Мало того что я не нашел дома чистых носков — у меня еще забастовал насос, и я остался без горячей воды, так что, примчавшись к кладбищенским воротам с опозданием на десять минут, точно знал, что воняю коровником. Иногда заедешь в городской магазин, напрочь забыв, что на тебе рабочий комбинезон, и видишь, как от тебя шарахаются. Наверное, думают, пердунец напал, теперь ведь мало кому знаком обычный запах хлева.
Она надела лиловые колготки, которые резко выделялись на фоне ее пальто.
— От меня несет хлевом, потому что я фермер, — с ходу, прежде чем поздороваться, выпалил я. — Двадцать четыре дойных коровы плюс яловки.
В прошлый раз я не успел рассказать про себя.
— А еще у меня есть овцы, — покосившись на библиотекаршу, тупо прибавил я и встал с подветренной стороны от нее.
Она изумленно посмотрела на меня… и вдруг по ее лицу расплылась та самая каникулярная улыбка.
— Что такое «яловки»? — спросила она.
Мы решили, не мудрствуя лукаво, сходить в бассейн, а по дороге я разъяснил ей все о приплоде и еще не телившихся племенных телках. Придя в бассейн, я взял напрокат отвратные синие плавки, купил одноразовый пакетик шампуня и как следует отдраил себя под душем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
А отличная отметка по математике не принесла мне радости. После смерти отца я бросил гимназию и посвятил себя хозяйству. Мать противилась, говорила, что лучше уж продать усадьбу, хотя она переходила в ее роду из поколения в поколение. На решающий шаг меня подвигла одна летняя ночь, когда я увидел, как мать сидит во дворе под высокой рябиной и, обняв ствол, смотрит на сенокосные луга.
Мне было чертовски приятно чувствовать себя взрослым мужиком, и я, как мог, выпендривался перед бывшими одноклассниками, если они заходили ко мне: прикатывал к дому на тракторе, спрыгивал с него в своих подкованных железом сапогах, плевался направо и налево жевательным табаком. Я справлялся — с помощью деда, материного отца. Потом он умер, и гостей резко убавилось. Друзьям надоело не заставать меня дома (я вечно был занят какой-нибудь работой), а если мы все-таки встречались — слушать мои рассуждения об убойном весе или ценах на лес для бумажной промышленности. И я их не осуждаю.
Теперь внимание. Проверить течку: я не могу себе позволить пропустить хоть одну. Заняться бороной: ее надо вымыть, пока грязь не засохла. Позвонить ветеринарше. Завтра обязательно съездить в банк. Еще привести в порядок бухгалтерию. И дров осталось всего ничего.
В доме холодрыга — я умчался в коровник, не затопив печку. Значит, помыться можно будет через час, не раньше. Завтра с утра, перед уходом в хлев, наколоть дров. Тогда будет душ после утренней дойки. Если по-честному, у меня нет срочных дел в городе, я собираюсь туда исключительно ради тусклятины. А, черт, завтра не выйдет! Придется целый день ждать ветеринаршу с осеменительницей! Гадство!
А еще я не успел купить продуктов. Жрать селедку из давно открытой банки опасно для здоровья… и если я окочурюсь от ботулизма, библиотекарша даже не будет в курсе. Она ведь не знает, как меня зовут! Интересно, она удивится, если я больше не объявлюсь?
Зато я знаю, как зовут ее! Во всяком случае, примерно. Я делаю себе бутерброд с прогорклым маслом и начинаю листать телефонную книгу в поисках Валли нов.
Целых восемь штук, и ни одного женского имени. Правда, на Коффердистгатан живет Д. Валлин… Я не разобрал, что она там мне прокричала, но ее имя точно начинается на «Д». Только Главный Простофиля способен позвонить незнакомому человеку и попросить к телефону «кого-нибудь на "Д"».
Ничего, в пятницу съезжу в библиотеку — прямо к обеденному перерыву.
Проклятье! На пятницу назначена пробная дойка, приедет контролер. Не везет так не везет!
Утром я просыпаюсь на диване с недоеденным бутербродом в руке и глупой ухмылкой на губах.
13
Рыцарь упал с коня
тотемные столбы источены червями
паровую машину надо раз за разом изобретать заново —
только закат остался прежним
Вернувшись домой, я скинула туфли, вскочила на диван и сорвала со стены репродукцию Кэте Кольвиц. Эрьян души не чаял в этом рисунке углем, на котором была изображена усталая плачущая женщина. Вместо нее я прикрепила над диваном плакат с влюбленной парочкой.
Потом разделась догола, натянула на себя лиловые колготки, нацепила сережки с Микки Маусом, плеснула в стакан холодного глинтвейна (другого алкоголя в доме не нашлось) и выпила за собственное здоровье.
Весь вечер я просидела в таком виде, пустив мысли на самотек и пытаясь разучить на губной гармошке «Жни да жни овес». В конце концов я залезла в ванну и долго плескалась в горячей воде, играла с красным мячиком и ласкала себя мылом-бабочкой.
Право, день рождения получился не самый скучный!
Я только-только заснула, когда раздался телефонный звонок. Откуда у него мой номер? — мелькнуло в голове. Но это оказалась Мэрта, из Копенгагена. Она поздравила меня с днем рождения и извинилась, что не могла позвонить раньше. Насколько я поняла, их с Робертом загребли в полицию: Мэрта не стала вдаваться в подробности, поскольку до сих пор сидела в полицейском участке. Я отвечала невпопад, и в конце концов она это заметила.
— Ты с кем-то познакомилась! — сказала Мэрта. Она обладает потрясающим нюхом на все дела, кроме своих собственных.
— Да, и это парень с соседней могилы! — фыркнула я.
Впервые в жизни Мэрта не нашлась, что ответить. Потом на нее рявкнули по-датски и разговор пришлось прервать.
В четверг Лесовладелец не объявился. Я уронила каталожный ящик и нечаянно стерла важный компьютерный файл.
В пятницу его снова не было. В обеденный перерыв я сняла сережки с Микки Маусом. Лилиан, посмеявшись, заметила: она просит прощения, но они явно были не в моем стиле. Я тоже посмеялась и сказала, что мне их подарили дети на «Сказочном часе».
Это было недалеко от истины.
Около трех Улоф протянул мне телефонную трубку.
— Просят «фрекен Валлин», — сказат он. — Полагаю, имеют в виду тебя.
В животе у меня все свело, как будто начинался заворот кишок. Трубка чуть не выскользнула из пальцев.
— Алло, Дезире Валлин у телефона.
— Дезире?! — переспросил человек с заметным диалектальным выговором (мое имя звучало у него как «Дессирей»). Но я, несомненно, узнала голос: он принадлежал Лесовладелыду.
— А меня зовут Бенни, Бенни Сёдерстрём. Я подумал, вдруг ты тоже Валлин. Как на могиле.
— Верно.
— Можешь со мной завтра встретиться? У кладбищенских ворот, в час, хорошо?
— Да, — по-прежнему лаконично ответила я. Прямо болтушка из болтушек.
В трубке царила тишина.
— Я научилась играть «Жни да жни овес», — похвасталась я.
— Тогда прихвати гармошку и научи меня!
— А на кладбище разве можно играть?
— Вряд ли покойники станут жаловаться… Потом сходим куда-нибудь поесть. У меня уже два дня маковой росинки во рту не было.
— У меня тоже.
— Договорились!
И повесил трубку.
Улоф внимательно посмотрел на меня. Наверное, со стороны наш разговор звучал довольно странно. Улоф грустно улыбнулся и потрепал меня по щеке. Он не сегодня родился и знает, как выглядит смущенная девочка-подросток.
Тут я уронила коробку с дискетами, а когда наклонилась собрать их, сама плюхнулась сверху. И долго смеялась: никак не могла остановиться.
14
Мало того что я не нашел дома чистых носков — у меня еще забастовал насос, и я остался без горячей воды, так что, примчавшись к кладбищенским воротам с опозданием на десять минут, точно знал, что воняю коровником. Иногда заедешь в городской магазин, напрочь забыв, что на тебе рабочий комбинезон, и видишь, как от тебя шарахаются. Наверное, думают, пердунец напал, теперь ведь мало кому знаком обычный запах хлева.
Она надела лиловые колготки, которые резко выделялись на фоне ее пальто.
— От меня несет хлевом, потому что я фермер, — с ходу, прежде чем поздороваться, выпалил я. — Двадцать четыре дойных коровы плюс яловки.
В прошлый раз я не успел рассказать про себя.
— А еще у меня есть овцы, — покосившись на библиотекаршу, тупо прибавил я и встал с подветренной стороны от нее.
Она изумленно посмотрела на меня… и вдруг по ее лицу расплылась та самая каникулярная улыбка.
— Что такое «яловки»? — спросила она.
Мы решили, не мудрствуя лукаво, сходить в бассейн, а по дороге я разъяснил ей все о приплоде и еще не телившихся племенных телках. Придя в бассейн, я взял напрокат отвратные синие плавки, купил одноразовый пакетик шампуня и как следует отдраил себя под душем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39