По всей ярмарке идут оживленные разговоры об этой сенсации, слава Симы все ширится. И ушла бы эта слава в безграничную даль, если бы Сима сам одним своим поступком не испортил все дело.
А случилось вот что. Так как он целый день трудился нагишом, то, наверно, простудил себе животик. И когда началось самое торжественное представление, часа в четыре дня, в присутствии самих священников церкви святого Марка, Сима разорался еще до того, как волшебник сел в корзину. Тут же заиграла шарманка, чтобы заглушить плач Симы, но он вопил так неистово, будто нарочно хотел провалить представление на глазах у священников церкви святого Марка.
Но это бы еще ничего, если бы Сима не пошел дальше. Илья Божич сократил время высиживания яйца, лишь бы не услышали плач младенца, который еще не вылупился. Поставив корзину на стол с восклицанием: «Итак, господа, вы сейчас убедитесь, что ребенок из яйца вылупился!», он запустил обе руки в корзину и из телеграфных лент достал Симу. Руки Ильи Божича были точно в яичном желтке. Известные части Симиного тела были того же цвета.
— Разбилось яйцо! — выкрикнул кто-то из публики со смехом.
И публика приняла бы это объяснение, если бы не потянуло таким смрадом, что даже прославленный чародей заткнул нос.
Сперва публика стала ворчать, потом ругаться, и наконец по всей ярмарке разнесся слух о мошенничестве чародея.
Так из-за легкомыслия Симы провалился сенсационный номер в программе первого сербского чародея, и тот возвратил ребенка госпоже Маре с восклицанием:
— Держите его, для дела не годится, совершенно недисциплинированный ребенок!
И все же в тот день Сима деньги заработал, а это главное.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ, из которой явствует, что пока маленький Сима трудится, большой Сима не сидит сложа руки
Пока Сима, сдаваемый напрокат, ходил по рукам, работа над основанием общества призрения подкидышей не прекращалась ни на минуту и шла своим ходом.
Как уже известно читателям, на первом съезде был избран комитет из пяти человек, которым вменили в обязанность найти за границей уставы подобных обществ, изучить их, а потом созвать съезд в расширенном составе и сделать на нем доклад о своих изысканиях.
Таким образом, все зависело от комитета пяти, который все никак не мог собраться. Ошибка, может быть, заключалась в том, что комитет не организовали как следует, не избрали председателя, который бы и созвал всех на заседание. А так, кивая друг на друга, они бездействовали месяца два-три. Наконец с превеликим трудом состоялось заседание комитета, продолжавшееся недолго. Решено было, что каждый напишет кому-нибудь и раздобудет уставы подобных обществ.
Теперь надо было ждать ответов, на что также ушло еще четыре месяца, после чего снова состоялось заседание комитета пятерых, на котором они избрали из своего состава двоих и обязали их ознакомиться с делом. Эти двое ознакамливались с делом несколько месяцев и несколько раз созывали комитет пятерых, который после месяца уговариваний и уверток с трудом собирался. Дело изучили на двух-трех заседаниях, происходивших раз в месяц, и на последнем заседании пятеро наконец решили созвать новый съезд.
Естественно, что на подготовку съезда ушел еще месяц, и естественно же, что на первое заседание пришло всего несколько человек, так что новое заседание состоялось лишь через месяц.
Дело, кажется, было уже на мази, потому что на этом заседании оставалось на основании доклада пятерых выработать устав и избрать правление, после чего общество считалось бы основанным. Но кто-то встал и сказал, что вообще, по его мнению, созван слишком малый круг граждан, а идея настолько велика и обширна, что ею заинтересуется и более широкий круг граждан, и потому он предлагает съезд отложить и на будущее заседание пригласить представителей как можно более широких слоев общественности.
Предложение было принято, а господину Симе поручено организовать предстоящий съезд и пригласить на него как можно более широкие слои граждан.
Через два месяца публику с трудом собрали в зале Гражданского клуба, но опять встал тот, что выдвинул предложение на прошлом заседании, и сказал, что съезд неправильно понял его и что господин Сима, созывая широкие слои граждан, претворил в жизнь его мысль, а другими словами, его предложение, только наполовину. Он подразумевал и остается при своем мнении, что в данное общество, а следовательно, и на съезд следовало бы пригласить и женщин. Понятие «родительская любовь», легшая в основу создания общества, не мыслится без матери. Он настаивает на своем предложении еще и потому, что идея общества принадлежит женщине, уважаемой госпоже Босильке Неделькович.
Доводы, которыми он подкрепил свое предложение, были настолько сильны и убедительны, что сам господин Сима Неделькович первый же и воскликнул: «Правильно!» А раз он, главный противник оттяжек, воскликнул: «Правильно!», его возглас подхватили все участники съезда.
Заседание снова отложили, а господину Симе поручили организовать следующее и пригласить на него как можно больше женщин.
Это было трудное дело, и, руководствуясь списком членов женского общества, а также списками других обществ, новый съезд удалось созвать лишь через четыре месяца.
Наступил день нового съезда, который блистал многочисленностью участников вообще и присутствием прекрасного пола в частности.
Среди первых явилась повивальная бабка, свояченица господина Сречко Остоича, окружного начальника в отставке. Были там: госпожа Янкович, не имеющая потомства, зато воспитывающая щенков; госпожа Петкович, которая ездит с курорта на курорт в надежде родить, но тщетно, потому что всякий раз с ней вместе едет муж; госпожа Яковлевич, имеющая десять детей и одного мужа, а по справедливости богу следовало бы все устроить наоборот; госпожа Стефанович, которая любит брошенных детей, правда, тогда, когда они уже взрослые, тоже пришла, не совладав с благородными чувствами; госпожа Станкович, у которой нет детей, но есть склонность к материнству, и многие другие, охотно посещающие всякого рода собрания.
Господин Сима таял от радости, видя такой наплыв и предвкушая осуществление своей идеи. Он надеялся, что сегодня тот мерзопакостный придира больше ни к чему не прицепится и не предложит снова отложить съезд. Не станет же он предлагать, чтобы были приглашены и дети?
И в самом деле, придира ничего больше не предложил, съезд начался, и господин Сима Неделькович был единогласно избран председателем. Прежде всего комитет пятерых сделал доклад об уставах подобных обществ, имеющихся в других странах, а потом был избран комитет из одиннадцати человек, который на основе зарубежных уставов должен был выработать проект собственного устава. Таким образом, к великому удовольствию господина Симы Неделькович, съезд успешно завершил свою работу.
Комитет одиннадцати работал каких-нибудь четыре-пять месяцев, но создал устав, какого не было ни у одного общества. Двести семьдесят три статьи следовали одна за другой, и каждая статья определяла все точно и исчерпывающе, ни единая мелочь не была упущена.
Когда все было готово, господин Сима созвал расширенный съезд, тотчас приступивший к обсуждению устава. Дебаты были, разумеется, горячие и продолжительные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49