https://www.dushevoi.ru/products/smesiteli/Bravat/ 

 

Прослужил до августа 1945 года, демобилизовался и с той поры снова работаю на нефтепромыслах, в ста пятидесяти километрах от Баку, По все это – уже другой рассказ...
На Марухе хваленая отборная горнострелковая гитлеровская дивизия, отлично оснащенная, тренированная для войн в горах, мечтала о кавказских виноградниках и дачах на берегу Черного моря. Получила навеки в осень 1942 года “березовую рощу”, что с северной стороны Марухского перевала, которую тогда же перевели на кресты намогильные для самих себя.
Я горжусь своей Родиной и Советским правительством. Горжусь ленинской партией и еще тем, что мне и моим однополчанам, моим близким товарищам – Семену Розенбергу, Картозия, коренастому, широкоплечему крепышу, с шапкой черных волос на голове, мастеру на веселую шутку и песню, братьям Буадзе – Василию и Валико, Андрею, командиру нашей роты, кубанскому казаку, и многим, многим другим – выпала трудная доля – остановить на Марухском леднике злобного врага нашего...”
Артем Прохорович не только “открыл” себя, по и пролил свет на судьбу своего товарища по оружию Семена Розенберга. По его словам, он был веселым компанейским парнем, любил петь, но умел и хорошо сражаться. Стали известны обстоятельства гибели – он попал в ледяную щель.
Но где же мать и братья, которые писали воину на Марухский перевал такие трогательные, патриотические письма, морально поддерживали воина в период больших испытаний? Ответа из Махачкалы, откуда в 1942 году ему приходили письма, не было. Значит, родные переменили свое местожительство.
И вдруг в “Комсомольскую правду” пришло маленькое письмо из г. Фрунзе от матери Семена Розенберга:
“...Вы просите меня рассказать о нем подробней. Я исполняю вашу просьбу. Биография его была очень короткой, так как жить ему пришлось всего 18 лет. У меня было трое детей. Семен, мой старший сын, родился 6. Х – 1923 года в г. Одессе и провел там все свои годы. Там же закончил 10 классов. В школе учился неплохо и больше всего на свете любил море. Заветная его мечта была стать моряком. Но ей не суждено было сбыться.
10-й класс он закончил в 1941 году. Как раз началась война. Нам пришлось эвакуироваться в г. Махачкала. Мне, как и всем в то время, очень трудно было с тремя детьми. Как раз в то время был набор в Ленинградское мореходное училище. Семен поступил в него, но вскоре заболел воспалением легких и его положили в больницу. Когда его выписали, то в училище он опоздал и в марте 1942 года ушел добровольно на фронт.
Письма нам он писал очень часто, волновался, как я живу с детьми, просил о нем не беспокоиться и вселял в нас веру, что война скоро кончится, все будет хорошо и мы опять будем все вместе.
Писем было много, и все они примерно одинаковы. Он очень скучал за нами.
Последнее письмо я получила от него в августе месяце 1942 года. Он писал, что им выдали новое обмундирование – “красивые желтые английские ботинки альпинистов”.
С тех пор мы потеряли связь навсегда. Мне очень тяжело писать вам. Да все и не опишешь! У меня к вам убедительная просьба, сообщите мне, пожалуйста, когда будет открытие памятника. Я обязательно приеду.
Сейчас мое здоровье пошатнулось. Я неважно себя чувствую и не могу посмотреть могилу моего сына и его товарищей. Но я обязательно приеду. Высылаю вам его фотокарточку. Это он снимался на паспорт. У меня других, кроме детских, фотокарточек нет ни одной. Если необходимо, я увеличу этот снимок.
Вот пока все. Пожалуйста, пишите мне.
С глубоким уважением к Вам Мария Розенберг и мои сыновья Леня и Рудик.
19 декабря 1962 года”.
Когда здоровье Марии Семеновны поправилось, она прилетела из Фрунзе в Черкесск и посетила братскую могилу в станице Зеленчукской, где покоится прах ее сына Семена.
Так стала известна судьба еще одного участника боев на Марухском перевале. Как видите, ключом к разгадке явились конверт и открытка с адресом, найденные на леднике.
Вы, наверное, помните один такой “ключ” – надпись на баночке. Члены Государственной комиссии извлекли изо льда останки бойца, в левой руке которого была крепко зажата винтовка. В патроннике – один патрон, второй – в магазине. За плечами через лед отчетливо просматривался вещмешок. Когда ледорубами и лопатами вещмешок был отрыт, в нем обнаружили хорошо сохранившийся боезапас, комплект парикмахерских принадлежностей, полустлевшая записная книжка и маленькая гофрированная баночка, на которой нацарапано: “Андронов”.
Эти скудные данные о неизвестном герое Марухской битвы упоминались в статьях, напечатанных в октябре в “Ленинском знамени” и “Комсомольской правде”. Мы начали искать Андронова. И вот он нашелся, и притом но один...
Были найдены пять русских солдат, пять Андроновых – Николай Федорович, Иван Дмитриевич, Михаил Трофимович, Тимофей Иванович и Филипп Иванович. Потом пришли еще четыре письма от Андроновых. Из Уфы пишет Андронова В. А. о своем муже, Андронове Федоре Антоновиче. Из г. Жигулевска Куйбышевской области – Андронов М. В. о своем брате, Андронове Павле Васильевиче. Из Верхоянского района Якутии – Валентина Грушина о своем дяде, Андронове Михаиле Александровиче. Из воинской части солдат Андронов Б. С. пишет о своем брате, Андронове Василии Филипповиче.
И уже несколько позже мы получили письмо из Херсона от Зильберман Полины Исааковны. Она не без оснований предполагает, что найденный в леднике солдат с комплектом парикмахерских принадлежностей был ее муж Исаак Абрамович Зильберман. Он житель Баку, работал там до войны в коммунальной парикмахерской. Она получала от него письма с адресом полевой почты 1451 (808-й стрелковый полк). В конце августа 1942 года Полина Исааковна получила от мужа последнее письмо, из которого можно понять, что он находится на перевале. Больше писем не было, и на ее запрос в штаб полка она получила ответ:
“Ваш муж Исаак Абрамович Зильберман пал смертью храбрых на Марухском перевале Главного Кавказского хребта,
Начальник штаба капитан Дасаев. Помначштаба лейтенант Гапонов.
31 октября 1942 года”.
Полина Исааковна далее пишет, что ей удалось еще в дни войны встретиться с раненым однополчанином мужа, который рассказал, что муж был связным и что при нем всегда были парикмахерские принадлежности. По его рассказам можно судить, что Зильберман попал в щель.
“По всей вероятности, баночка с надписью “Андронов”, – пишет Полина Исааковна, – была не его. Но чует мое сердце, что это был он. Очень прошу вас, членов Государственной комиссии, вспомните его внешность. Ведь вы видели его труп, извлеченный из ледника. У него был высокий лоб, рост средний, нос с горбинкой, за ухом родинка. Ему тогда было 40 лет”. И действительно, осмотр трупа походит на описание Полины Исааковны, но утвердительно сказать, что “Андронов” – это Зильберман, трудно. Загадка с надписью на баночке так и осталась неразгаданной. Многое могла открыть записная книжка, но, к большому сожалению, несмотря на все старания экспертов ее расшифровать так и не удалось. За двадцать лет пребывания во льду время сделало свое ничем не поправимое дело.
Были обнаружены на леднике другие предметы с надписями. Так, на одной самодельной деревянной ложке вырезано ножом слово “Гамза”. Это имя очень распространено в Дагестане. И не случайно в редакцию “Дагестанской правды” пришло письмо, которое очень заинтересовало нас:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
 https://sdvk.ru/Smesiteli/Dlya_kuhni/s-leykoy/ 

 Emigres Kiel Blanco