оплачивала картой 

 

Послали их в Сухумское военное пехотное училище. Многие знали друг друга с детства. И им казалось тогда, что никакие военные невзгоды не разлучат их.
Виктор Тарусов и Сергей Ширшиков с первого по седьмой класс учились в одной школе, сидели за одной партой.
Это были настоящие неразлучные друзья. Виктор – высокий, крепкий юноша, а Сергей – щупленький, маленького роста, совсем ребенок, никак не походивший на солдата. И не случайно отец Сергея, провожая друзей в военное училище, беспокоился о сыне и давал наказ его другу Виктору:
– Присматривай, Виктор, за сыном, не давай его в обиду.
И в училище, и в походах они всегда были вместе. Спали под одной шинелью, ели из одного котелка, вместе писали письма в родной Баку.
В Сухуми бакинцы чувствовали себя, как дома. Их было много, и все они в поте лица изучали военное искусство, готовились к предстоящим боям.
Быстро бежали дни. Незаметно подошли экзамены. Но сдавать их пришлось не в аудиториях училища, а на ледяном поле Марухского перевала.
Когда нависла угроза прорыва нашей обороны на Марухском перевале, курсанты Сухумского военного училища спешным маршем ушли в горы на помощь 810-му стрелковому полку.
– На перевале нас встретил командир полка майор Смирнов и комиссар полка старший политрук Васильев,– вспоминает Худовердиев. – Нас распределили по ротам и объяснили боевую задачу. Здесь мы разлучились со своими товарищами-бакинцамп. Дарюшин, Тарусов, Туровский были направлены в третий батальон на Наурскнй перевал, а мы с Ширшиковым в пулеметный расчет первого батальона.
Хорошо помню командира взвода лейтенанта Решетникова. Он и сейчас стоит у меня перед глазами: стройный, выше среднего роста, с круглым лицом и голубыми глазами. Ротой нашей командовал старший лейтенант Федоров, а замполитом был “щирый” украинец старший лейтенант Архип Ефимович Коноваленко. Помню и нашего старшину Сергея Яралова. Перед ротой поставили задачу: овладеть господствующей высотой, которую захватили гитлеровцы. Наш пулеметный расчет и днем и ночью поддерживал роту огнем. Видимо, не по душе пришелся немцам наш пулемет, так как они обрушивали на нас шквалы минометного огня. Вокруг огневой точки все разворотило взрывами мин, но расчет, искусно укрытый каменным дотом, который мы соорудили своими руками, остался цел.
Худовердиева дополняет Сергей Ширшиков:
– Все же однажды немцы накрыли меня минами прямо у входа в землянку. Хорошо что я вовремя упал за камень. Отделался тогда легким ранением руки и контузией. Из левого уха пошла кровь, и я сейчас ничего им не слышу.
Особенно одолевали нас бураны и морозы. Очень много было снега. А огневые позиции приходилось менять часто, так как немцы быстро засекали наш пулемет. Обидно мне, что, выстояв все время обороны перевала, я окончательно обморозил ноги, когда немцев начали гнать. Мне тогда пришлось лежать в госпитале.
В первых боях мы потеряли наших курсантов-бакинцев Нагиева, Никогосова, моего близкого друга Сергея Телунца. Я и сейчас, как святыню, храню его фото, – с грустью сказал Сергей Ширшиков и как бы в подтверждение сказанного вытащил из кармана пожелтевшую от времени фотографию друга детства. Буквально через несколько дней после нашей беседы Сергей Ширшиков был потрясен... Неожиданно он встретил в Баку своего друга Сергея Телунца, который, оказывается, чудом остался жив. Оба Сергея бесконечно рады, познакомили друг друга со своими семьями и после двадцатилетнего перерыва дружба их стала еще крепче. “Воскресший” Сергей Телунец сделал существенную поправку в надписи на обратной стороне фотографии.
Виктору Тарусову больше всего запомнились первые бои. Роте, в которой служил он и его друзья-бакинцы, предстояло штурмовать высоту, откуда немцы нещадно поливали огнем. Но прежде всего нужно тщательно разведать.
Командир роты решил послать в разведку добровольцев. Их оказалось более тридцати, в том числе Тарусов и его земляки. Но курсантов училища в разведку не пустили. Когда они наседали на командира роты, тот раздраженно сказал:
– Обождите, вы еще пороху не нюхали.
– Правду сказать,– говорит Тарусов,– мы, курсанты, чувствовали себя тогда очень обиженными. Это выражение “не нюхали пороху”, мы приняли как оскорбление. Нам хотелось побыстрее быть обстрелянными.
Разведка ушла, а рота стояла наготове, ждала сигнала – зеленой ракеты. Но сигнала так и не дождались. Вернулись лишь двое разведчиков, остальные погибли. И еще два раза ходила разведка, обходя высоту слева, и все безрезультатно. Фашистские снайперы, засады, труднодоступные скалы не давали возможности выполнить задачу. Тогда командование решило взять высоту штурмом, обойдя ее справа. Там была неприступная, почти .отвесная каменная стена, и враг не мог ожидать, что наши воины осмелятся пойти на такой риск. Началась тщательная подготовка. Шинели сменили на телогрейки, каждый боец получил запасные диски к автоматам, гранаты, плащ-палатки.
Когда в горы спустилась ночь и утихла перестрелка, начался подъем на высоту. Вернее сказать, отряд не поднимался, а карабкался по скалистому обрывистому склону хребта. Шли цепочкой медленно и бесшумно с двухметровым интервалом друг от друга. Чем выше поднимались, тем тяжелее становилось, коченело все тело, мороз и ветер жег лицо, у многих на руках не было ногтей, и каждое движение руки отзывалось в сердце мучительной болью.
Но несмотря на все это, отряд почти достиг цели, незамеченным подошел к противнику на расстояние тридцати-сорока метров. И здесь совершенно неожиданно случилась беда. Один боец оступился и полетел в пропасть вместе с камнем, за который он пытался удержаться, сбив на пути несколько бойцов, замыкавших цепь отряда. В один миг загудела каменная и ледяная лавина, откликаясь стократным эхом.
Немцы на высоте всполошились, открыли мощный огонь.
В воздухе повисли осветительные ракеты. Весь отряд был у немцев как на ладони. Из этой страшной обстановки выход оставался только один – стремительная атака.
– Гранаты к бою! – раздалась команда. На немецкие позиции полетели гранаты, наши бойцы открыли ураганный огонь из автоматов. Завязалась схватка. Фашисты не выдержали стремительного натиска, бежали с высоты. После непродолжительной передышки еще несколько раз эдельвейсовцы бросались в контратаки, но безуспешно.
Важные позиции были закреплены новыми бойцами, пришедшими в отряд.
– Когда мы обжились на этой высоте, – рассказывает Тарусов, – я заметил на скале вырубленную в камне фамилию альпиниста, который достиг этой высоты в мирное время. В душе каждого из нас, курсантов, была двойная радость: и чувство выполненного долга, и то, что теперь никто не посмеет нас упрекать, что не “нюхали пороху”. Первый экзамен боевой выучки, который не успели сдать в училище, выдержали здесь, при штурме важной высоты.
И Тарусов прав. Это был только первый экзамен. Тяжелые испытания предстояли впереди. С 15 сентября началась метель.
Снежный покров достигал трех метров. Спрятаться от стужи было негде. Бойцы сооружали из камней укрытия, а крышей служила плащ-палатка, вместо матраца был лед. Кончилось продовольствие. Питались только крошками сухарей, которых выдавали по одной пилотке на неделю. Одежда покрылась льдом. А мороз все крепчал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
 душевые на заказ 

 плитка для дачи