Молодые темнокожие креолы играли в гораздо более свободном, непринужденном стиле, чем сидевшие бок о бок с ними музыканты старшего поколения. Особенно пестрыми были ансамбли, выступавшие в дешевых барах. Так что влияние, которое испытывал Армстронг, отличалось большим разнообразием.
Немало было споров о том, кто из современных Армстронгу исполнителей оказал на него наибольшее воздействие. Сам Армстронг в разные годы называл различные имена. Логично было бы предположить, что он пытался подражать Фредди Кеппарду. Вспомним, однако, что Кеппард уехал из Нового Орлеана еще до того, как Луи получил в приюте первый в своей жизни корнет. Громогласно предъявлял свои права на эту честь корнетист «Банк» Джонсон, который был на два года моложе Болдена. Джонсон славился прежде всего прекрасным исполнением регтайма в манере Болдена. Особое восхищение вызывало звучание его инструмента. Полагают, что какое-то время Джонсон играл вместе с Болденом и в конечном счете даже заменил его в оркестре. К сожалению, Джонсон имел репутацию неисправимого лгуна, и его словам просто нельзя доверять. После окончания периода расцвета новоорлеанского джаза, когда многим музыкантам трудно было найти хоть какую-то работу, Джонсон стал простым поденщиком. В 1939 году, не без помощи Армстронга, исследователи джаза Уильям Рассел и Фредерик Рэмси разыскали Джонсона в Луизиане, помогли вставить новые зубы, купили ему трубу и привезли в Нью-Йорк, где он предстал как живая реликвия раннего джаза. В течение нескольких лет он купался в лучах явно преувеличенной славы, окруженный готовыми льстить ему по каждому поводу поклонниками. Именно тогда Джонсон и начал говорить журналистам, что он якобы «учитель Луи Армстронга». Сначала Армстронг не возражал против таких претензий, но в конце концов ему это надоело и он заявил, что ничего не взял у Джонсона, «кроме звучания», и что его единственным учителем был Джо Оливер. В конечном счете мы так и не знаем, что же Армстронг думал об этом на самом деле.
Третьим инструменталистом, который действительно мог оказать влияние на молодого Армстронга, был «Бадди» Пти. По мнению многих музыкантов старшего поколения, этот темнокожий креол слыл лучшим корнетистом в те годы, когда Луи только еще учился играть. Сохранились воспоминания о нем кларнетиста Джорджа Льюиса, работавшего в 1930-х годах вместе с вернувшимся в музыку «Банком» Джонсоном и оказавшего большое влияние на традиционный европейский джаз. «Этот темнокожий парень с веселыми серыми глазами, — писал Льюис, — немного шепелявил, много пил, но зато был прекрасным человеком, с которым очень легко работалось» . Другой его современник, Дон Алберт, рассказывал, что Пти жил в каких-то трущобах на северном побережье озера и что как исполнитель он «на двадцать пять — тридцать лет опережал свое время» . Некоторые из старых музыкантов утверждают, что по своей манере игры Пти был ближе к Армстронгу, чем кто-либо другой. По словам Льюиса, игра Пти «очень напоминала игру Армстронга, не по диапазону, а по самому звучанию. Что же касается „Бадди“, то он никогда не блистал в верхнем регистре… С моей точки зрения, у „Бадди“ техника пальцев была выше, чем у Армстронга. К тому же его игре было свойственно удивительно нежное звучание. Если не считать Луи, то „Бадди“ Пти был самым известным и любимым трубачом в Новом Орлеане и его окрестностях» .
Сам Армстронг упоминал Пти только мельком. Но вот что пишет о «Бадди» кларнетист Эдмонд Холл, работавший позднее вместе с Армстронгом в ансамбле «All Stars»: «Луи Армстронг и Бадди часто играли вместе на похоронах. Пти относится к числу музыкантов, о которых написано мало. Он был одним из тех, кто задавал тон в Новом Орлеане… Я хочу сказать, что все, кто слышал его игру, старались ему подражать… Если бы „Бадди“, как и многие другие, уехал в Чикаго, я уверен, он стал бы не менее знаменитым, чем некоторые из нынешних звезд…» .
Ноdes A. Selections from the Gutter., p. 120.
Материалы Архива джаза.
Hоdes A., ibid.
Shapirо N., Hentоff N. Hear Me Talkin' to Ya, p. 22.
«Бадди» Пти скончался в 1931 году. К величайшему сожалению, он принадлежит к тем исполнителям, игра которых не записана на пластинки, и мы никогда не узнаем, каково было его влияние на Армстронга.
Наши сведения о том, как шел процесс превращения Армстронга в зрелого музыканта, очень противоречивы и путаны, как, впрочем, вообще все сведения о раннем периоде его жизни. Сам он рассказывал о себе каждый раз по-иному, называя при этом разные даты одних и тех же событий. И все же того, что мы знаем, достаточно, чтобы составить общее представление о времени становления Армстронга-музыканта. Вернувшись из дома отца в кварталы черного Сторивилла, Луи оказался в эпицентре негритянской музыки. Неподалеку находился знаменитый дансинг «Фанки-Батт», а в двух кварталах от Пердидо-стрит — танцзалы «Мэйсон» и «Одд Фелоуз», где играл сам «Бадди» Болден. Практически на каждом углу находились хонки-тонкс, а нередко и по два-три сразу. Так, на пересечении Пердидо— и Либерти-стрит располагались «Сегретта» и «Понс», на Франклин-стрит, через квартал от Пердидо, где жил Армстронг, — «Генри Матранга». В другой стороне, на углу улиц Франклина и Грэйвье, находился бар «Кид Браун», который, по словам Армстронга, считался самым популярным заведением в этом районе. Неподалеку располагалось более десятка и других хонки-тонкс, таких, как «Спано» и «Джозеф Сэйвокка» на улице Пойдрас, и так далее. Разумеется, все они принадлежали белым.
Чаще всего бары размещались в одно-двухэтажных зданиях, как правило деревянных. По внешнему фасаду второго этажа обычно шла галерея, предохранявшая нижний этаж от солнца. Иногда в том же здании находилась и бакалейная лавка. Бары, в которых царили вольные, я бы даже сказал, буйные нравы, занимали передние комнаты нижнего этажа, за которыми следовали помещения для танцев и карточных игр. Там же иногда стояли и столы для игры в пул — одну из разновидностей биллиарда. В комнатах второго этажа проститутки принимали своих клиентов.
Хонки-тонкс существовали исключительно для того, чтобы опустошать карманы негров-трудяг. Это были не только грязные, но и опасные заведения, где могло произойти все что угодно. Армстронг рассказывал, как не раз приносил оттуда подобранные с пола пули. И тем не менее хонки-тонкс притягивали немало белых клиентов, главным образом из числа рабочих, которых, как пишет «Попс» Фостер, привлекали дешевые негритянские проститутки. Во многих, хотя и не во всех, барах играла музыка. В одних ее исполняли только по воскресным вечерам, в других постоянно или хотя бы время от времени выступали ансамбли, исполнявшие «грубую» музыку, в основном блюзы. Сами музыканты называли эти ансамбли «крысиными». Иногда им приходилось играть по двенадцать часов подряд, а в хонки-тонкс «Сегретта», по словам корнетиста Мануэля Манетты, пианист и ударник развлекали посетителей круглые сутки.
Вначале Луи Армстронг учился играть у музыкантов «крысиных» ансамблей, исполнявших блюзы в хонки-тонкс, потом пробовал свои силы в составе марширующих оркестров. Со временем его стали приглашать выступить с лучшими джаз-бэндами города. Но начинал он все-таки именно в хонки-тонкс. Первое время у него не было даже своего корнета, чтобы поупражняться дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130
Немало было споров о том, кто из современных Армстронгу исполнителей оказал на него наибольшее воздействие. Сам Армстронг в разные годы называл различные имена. Логично было бы предположить, что он пытался подражать Фредди Кеппарду. Вспомним, однако, что Кеппард уехал из Нового Орлеана еще до того, как Луи получил в приюте первый в своей жизни корнет. Громогласно предъявлял свои права на эту честь корнетист «Банк» Джонсон, который был на два года моложе Болдена. Джонсон славился прежде всего прекрасным исполнением регтайма в манере Болдена. Особое восхищение вызывало звучание его инструмента. Полагают, что какое-то время Джонсон играл вместе с Болденом и в конечном счете даже заменил его в оркестре. К сожалению, Джонсон имел репутацию неисправимого лгуна, и его словам просто нельзя доверять. После окончания периода расцвета новоорлеанского джаза, когда многим музыкантам трудно было найти хоть какую-то работу, Джонсон стал простым поденщиком. В 1939 году, не без помощи Армстронга, исследователи джаза Уильям Рассел и Фредерик Рэмси разыскали Джонсона в Луизиане, помогли вставить новые зубы, купили ему трубу и привезли в Нью-Йорк, где он предстал как живая реликвия раннего джаза. В течение нескольких лет он купался в лучах явно преувеличенной славы, окруженный готовыми льстить ему по каждому поводу поклонниками. Именно тогда Джонсон и начал говорить журналистам, что он якобы «учитель Луи Армстронга». Сначала Армстронг не возражал против таких претензий, но в конце концов ему это надоело и он заявил, что ничего не взял у Джонсона, «кроме звучания», и что его единственным учителем был Джо Оливер. В конечном счете мы так и не знаем, что же Армстронг думал об этом на самом деле.
Третьим инструменталистом, который действительно мог оказать влияние на молодого Армстронга, был «Бадди» Пти. По мнению многих музыкантов старшего поколения, этот темнокожий креол слыл лучшим корнетистом в те годы, когда Луи только еще учился играть. Сохранились воспоминания о нем кларнетиста Джорджа Льюиса, работавшего в 1930-х годах вместе с вернувшимся в музыку «Банком» Джонсоном и оказавшего большое влияние на традиционный европейский джаз. «Этот темнокожий парень с веселыми серыми глазами, — писал Льюис, — немного шепелявил, много пил, но зато был прекрасным человеком, с которым очень легко работалось» . Другой его современник, Дон Алберт, рассказывал, что Пти жил в каких-то трущобах на северном побережье озера и что как исполнитель он «на двадцать пять — тридцать лет опережал свое время» . Некоторые из старых музыкантов утверждают, что по своей манере игры Пти был ближе к Армстронгу, чем кто-либо другой. По словам Льюиса, игра Пти «очень напоминала игру Армстронга, не по диапазону, а по самому звучанию. Что же касается „Бадди“, то он никогда не блистал в верхнем регистре… С моей точки зрения, у „Бадди“ техника пальцев была выше, чем у Армстронга. К тому же его игре было свойственно удивительно нежное звучание. Если не считать Луи, то „Бадди“ Пти был самым известным и любимым трубачом в Новом Орлеане и его окрестностях» .
Сам Армстронг упоминал Пти только мельком. Но вот что пишет о «Бадди» кларнетист Эдмонд Холл, работавший позднее вместе с Армстронгом в ансамбле «All Stars»: «Луи Армстронг и Бадди часто играли вместе на похоронах. Пти относится к числу музыкантов, о которых написано мало. Он был одним из тех, кто задавал тон в Новом Орлеане… Я хочу сказать, что все, кто слышал его игру, старались ему подражать… Если бы „Бадди“, как и многие другие, уехал в Чикаго, я уверен, он стал бы не менее знаменитым, чем некоторые из нынешних звезд…» .
Ноdes A. Selections from the Gutter., p. 120.
Материалы Архива джаза.
Hоdes A., ibid.
Shapirо N., Hentоff N. Hear Me Talkin' to Ya, p. 22.
«Бадди» Пти скончался в 1931 году. К величайшему сожалению, он принадлежит к тем исполнителям, игра которых не записана на пластинки, и мы никогда не узнаем, каково было его влияние на Армстронга.
Наши сведения о том, как шел процесс превращения Армстронга в зрелого музыканта, очень противоречивы и путаны, как, впрочем, вообще все сведения о раннем периоде его жизни. Сам он рассказывал о себе каждый раз по-иному, называя при этом разные даты одних и тех же событий. И все же того, что мы знаем, достаточно, чтобы составить общее представление о времени становления Армстронга-музыканта. Вернувшись из дома отца в кварталы черного Сторивилла, Луи оказался в эпицентре негритянской музыки. Неподалеку находился знаменитый дансинг «Фанки-Батт», а в двух кварталах от Пердидо-стрит — танцзалы «Мэйсон» и «Одд Фелоуз», где играл сам «Бадди» Болден. Практически на каждом углу находились хонки-тонкс, а нередко и по два-три сразу. Так, на пересечении Пердидо— и Либерти-стрит располагались «Сегретта» и «Понс», на Франклин-стрит, через квартал от Пердидо, где жил Армстронг, — «Генри Матранга». В другой стороне, на углу улиц Франклина и Грэйвье, находился бар «Кид Браун», который, по словам Армстронга, считался самым популярным заведением в этом районе. Неподалеку располагалось более десятка и других хонки-тонкс, таких, как «Спано» и «Джозеф Сэйвокка» на улице Пойдрас, и так далее. Разумеется, все они принадлежали белым.
Чаще всего бары размещались в одно-двухэтажных зданиях, как правило деревянных. По внешнему фасаду второго этажа обычно шла галерея, предохранявшая нижний этаж от солнца. Иногда в том же здании находилась и бакалейная лавка. Бары, в которых царили вольные, я бы даже сказал, буйные нравы, занимали передние комнаты нижнего этажа, за которыми следовали помещения для танцев и карточных игр. Там же иногда стояли и столы для игры в пул — одну из разновидностей биллиарда. В комнатах второго этажа проститутки принимали своих клиентов.
Хонки-тонкс существовали исключительно для того, чтобы опустошать карманы негров-трудяг. Это были не только грязные, но и опасные заведения, где могло произойти все что угодно. Армстронг рассказывал, как не раз приносил оттуда подобранные с пола пули. И тем не менее хонки-тонкс притягивали немало белых клиентов, главным образом из числа рабочих, которых, как пишет «Попс» Фостер, привлекали дешевые негритянские проститутки. Во многих, хотя и не во всех, барах играла музыка. В одних ее исполняли только по воскресным вечерам, в других постоянно или хотя бы время от времени выступали ансамбли, исполнявшие «грубую» музыку, в основном блюзы. Сами музыканты называли эти ансамбли «крысиными». Иногда им приходилось играть по двенадцать часов подряд, а в хонки-тонкс «Сегретта», по словам корнетиста Мануэля Манетты, пианист и ударник развлекали посетителей круглые сутки.
Вначале Луи Армстронг учился играть у музыкантов «крысиных» ансамблей, исполнявших блюзы в хонки-тонкс, потом пробовал свои силы в составе марширующих оркестров. Со временем его стали приглашать выступить с лучшими джаз-бэндами города. Но начинал он все-таки именно в хонки-тонкс. Первое время у него не было даже своего корнета, чтобы поупражняться дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130