Ведение разведки и последующий контроль результатов удара визуальным наблюдением и фотосъемкой возлагались на летчиков 15-го разведывательного полка под командованием Героя Советского Союза подполковника Ф.А. Усачева, с которым мы и прежде взаимодействовали неоднократно.
Настроение в полку было приподнятое. Воодушевленные победами Красной Армии, все мы с нетерпением ждали окончания войны, и каждый стремился приблизить победу, внести свою лепту в завершающий удар. Все чаще офицеры, сержанты, солдаты собирались у карты военных действий, восхищались победным шествием советских войск по земле фашистской Германии и, конечно же, каждый лелеял надежду, что и ему посчастливится принять участие в штурме Свинемюнде. Особенно волновались прибывшие из училища к нам на пополнение молодые летчики, требуя немедленно пустить их на задание: «Так и война закончится, а мы ни одного боевого вылета не сделаем!..»
Однако в первые дни мая пасмурная погода, с низкой облачностью и густыми туманами, не позволяла нанести массированный удар. Выполнялись только полеты небольшими группами на коммуникациях Росток – Либава.
* * *
Погода улыбнулась нам 4 мая. А накануне, поздно вечером, командир 8-ой минно-торпедной авиадивизии, наш непосредственный начальник, полковник М. Курочкин вызвал меня к аппарату и поставил задачу: к рассвету всем составом полка, по данным воздушной разведки быть в готовности к уничтожению боевых кораблей и транспортов противника на коммуникациях и на подходах к военно-морской базе Свинемюнде и портам оккупированного гитлеровцами датского острова Борнхольм. Как обычно, участвуют в операции штурмовики и истребители прикрытия. Уже несколько дней ожидали мы такой приказ, поэтому и готовились заранее к его выполнению. Собрались вместе с командирами штурмового и истребительного полков, обговорили и согласовали все вопросы взаимодействия. Оставалось только ждать поступления данных от разведчиков.
Небо за окном начало синеть, когда меня разбудил грохот двигателей – со взлетной полосы ушли в воздух несколько «петляковых» из разведчиков, а с рассветом мы уже получили полные сведения. На внешнем рейде Свинемюнде обнаружены учебный линкор «Шлезиен», крейсер «Принц Ойген», вспомогательный крейсер «Орион», эсминцы, сторожевые корабли, быстроходные десантные баржи, до десятка транспортов водоизмещением 5–8 тысяч тонн каждый, танкер. Кроме того, в акватории порта насчитали шесть транспортов и довольно мощную группу боевых кораблей – около сорока вымпелов. Было похоже на то, что здесь собрались почти все подводные плавсредства, которым располагало вражеское командование в этом районе Балтики. Нас ожидал жаркий денек.
Аэродром давно ожил. Как всегда, имея дело с подвижными целями, мы питались данными воздушной разведки и потому находились в постоянной готовности к взлету. И вот, наконец, приказ из штаба дивизии: нанести торпедно-бомбовый удар по линкору «Шлезиен» и уничтожить его. Приказ по-военному краток и лаконичен, но мы-то знали, что стояло за такой краткостью. Это орудия главного калибра «Шлезиена» наносили нашим войскам наибольший урон. Кроме того, на нем проходили подготовку морские специалисты, которые затем пополняли команды немецких кораблей. Право, линкор заслужил чести быть потопленным в первую очередь.
Поскольку, как я уже говорил, мы ждали этого приказа, выработка решения на бой не отняла много времени. В соответствии с разработанной в штабе дивизии схемой, я принял решение выделить из состава 1-ой и 3-ей эскадрилий по одному торпедоносцу и по четыре топмачтовика. Именно в этих эскадрильях на этот день было больше всего исправных машин, а также более опытных экипажей. Мы знали, что на рейде Свинемюнде глубины небольшие, поэтому основным средством поражения избрали авиабомбы крупного калибра. Я уже отмечал выше, что наша торпеда при сбросе ныряет на глубину до 20 метров, а там, где стоял «Шлезиен», она не превышала десяти. Тем не менее, дивизионные специалисты настаивали испробовать в качестве эксперимента авиационные торпеды 45–36-АН, и мы приняли решение подвесить на ведущие самолеты торпеды.
При проведении этой операции мы решили применить еще одну тактическую новинку. Для вывода ударных и обеспечивающих групп в район цели и управления ими в период атаки было решено поднять экипаж командира 2-ой эскадрильи капитана Ф.Н. Макарихина (без боевой нагрузки), которому предстояло осуществлять функцию командного пункта в воздухе. Как показали события, этот прием полностью себя оправдал. На принятое решение штаб оформил приказ и составил плановую таблицу, а я поставил боевую задачу экипажам.
Для нанесения удара по линкору устанавливался такой порядок движения групп самолетов: штурмовики идут впереди торпедоносцев и топмачтовиков на удалении 1,5 – 2 километра и, рассредоточившись, наносят удар по кораблям, которые могут своим огнем помешать выполнению задачи ударным группам.
* * *
В 10.30 утра аэродром наполнился гулом моторов. Двенадцать стремительных и ярких Як-9 – истребители прикрытия – под командованием майора Усыченко дружно взяли старт и исчезли в голубом небе. За ними ушел в воздух экипаж Макарихина и тут же парами взлетели 24 «горбатых», как любя называли мы Ил-2. За ними поднимались две наши пятерки: от 1-ой эскадрильи ведущий старший лейтенант В. Фоменко – с торпедой, ведомыми у него топмачтовики И. Смолянов, Н. Линник, А. Горбушкин и В. Астукевич. Они не скрылись из глаз, а на взлет уже пошли самолеты из пятерки 3-ей эскадрильи: ведущий Герой Советского Союза старший лейтенант М. Борисов – с торпедой и четыре топмачтовика: В. Кулинич, В. Мартынов, Ф. Косенко и Н. Ефремцев. Они взлетели красиво, крыло в крыло, словно на параде, и в сердце невольно вселилась надежда на успех операции. Через час ударные группы вышли с северо-востока на рейд Свинемюнде. Еще издали опознали линкор «Шлезиен», находившийся в дрейфе. Сразу же весь рейд ощетинился вспышками выстрелов. По курсу торпедоносцев вставали водяные столбы от разрывов снарядов главного калибра. Штурмовики с ходу начали обстрел кораблей, стремясь подавить зенитный огонь. По команде «Приготовиться к атаке!», поданной с самолета управления, звенья Фоменко и Борисова заняли исходные позиции на указанном им боевом курсе. И вот, команда «Атака!» Топмачтовики развили скорость до максимальной и, вырвавшись вперед торпедоносцев, с дистанции 250–300 метров сбросили бомбы. Из атаки пришлось выходить перескакивая через цели, прижимаясь к самой воде, маневрируя по направлению. Фоменко и Борисов сбросили торпеды с дистанции 800–1000 метров, левым отворотом вышли из атаки и направились в заранее обусловленную зону сбора.
В целом атака прошла успешно, но, к сожалению, не без потерь с нашей стороны. Полутонная бомба, сброшенная младшим лейтенантом Н. Линником, угодила в «Шлезиен» и на нем возник пожар. Однако при прохождении над линкором самолет взорвался в воздухе от прямого попадания снаряда. Вместе С Линником смертью храбрых погибли штурман младший лейтенант В. Залезин и стрелок-радист сержант С.А. Спиридонов. Лейтенант В. Кулинич атаковал стоявший рядом с линкором транспорт в 6000 тонн и прямым попаданием ФАБ-1000 потопил его. Летчики И. Смолянов и Н.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
Настроение в полку было приподнятое. Воодушевленные победами Красной Армии, все мы с нетерпением ждали окончания войны, и каждый стремился приблизить победу, внести свою лепту в завершающий удар. Все чаще офицеры, сержанты, солдаты собирались у карты военных действий, восхищались победным шествием советских войск по земле фашистской Германии и, конечно же, каждый лелеял надежду, что и ему посчастливится принять участие в штурме Свинемюнде. Особенно волновались прибывшие из училища к нам на пополнение молодые летчики, требуя немедленно пустить их на задание: «Так и война закончится, а мы ни одного боевого вылета не сделаем!..»
Однако в первые дни мая пасмурная погода, с низкой облачностью и густыми туманами, не позволяла нанести массированный удар. Выполнялись только полеты небольшими группами на коммуникациях Росток – Либава.
* * *
Погода улыбнулась нам 4 мая. А накануне, поздно вечером, командир 8-ой минно-торпедной авиадивизии, наш непосредственный начальник, полковник М. Курочкин вызвал меня к аппарату и поставил задачу: к рассвету всем составом полка, по данным воздушной разведки быть в готовности к уничтожению боевых кораблей и транспортов противника на коммуникациях и на подходах к военно-морской базе Свинемюнде и портам оккупированного гитлеровцами датского острова Борнхольм. Как обычно, участвуют в операции штурмовики и истребители прикрытия. Уже несколько дней ожидали мы такой приказ, поэтому и готовились заранее к его выполнению. Собрались вместе с командирами штурмового и истребительного полков, обговорили и согласовали все вопросы взаимодействия. Оставалось только ждать поступления данных от разведчиков.
Небо за окном начало синеть, когда меня разбудил грохот двигателей – со взлетной полосы ушли в воздух несколько «петляковых» из разведчиков, а с рассветом мы уже получили полные сведения. На внешнем рейде Свинемюнде обнаружены учебный линкор «Шлезиен», крейсер «Принц Ойген», вспомогательный крейсер «Орион», эсминцы, сторожевые корабли, быстроходные десантные баржи, до десятка транспортов водоизмещением 5–8 тысяч тонн каждый, танкер. Кроме того, в акватории порта насчитали шесть транспортов и довольно мощную группу боевых кораблей – около сорока вымпелов. Было похоже на то, что здесь собрались почти все подводные плавсредства, которым располагало вражеское командование в этом районе Балтики. Нас ожидал жаркий денек.
Аэродром давно ожил. Как всегда, имея дело с подвижными целями, мы питались данными воздушной разведки и потому находились в постоянной готовности к взлету. И вот, наконец, приказ из штаба дивизии: нанести торпедно-бомбовый удар по линкору «Шлезиен» и уничтожить его. Приказ по-военному краток и лаконичен, но мы-то знали, что стояло за такой краткостью. Это орудия главного калибра «Шлезиена» наносили нашим войскам наибольший урон. Кроме того, на нем проходили подготовку морские специалисты, которые затем пополняли команды немецких кораблей. Право, линкор заслужил чести быть потопленным в первую очередь.
Поскольку, как я уже говорил, мы ждали этого приказа, выработка решения на бой не отняла много времени. В соответствии с разработанной в штабе дивизии схемой, я принял решение выделить из состава 1-ой и 3-ей эскадрилий по одному торпедоносцу и по четыре топмачтовика. Именно в этих эскадрильях на этот день было больше всего исправных машин, а также более опытных экипажей. Мы знали, что на рейде Свинемюнде глубины небольшие, поэтому основным средством поражения избрали авиабомбы крупного калибра. Я уже отмечал выше, что наша торпеда при сбросе ныряет на глубину до 20 метров, а там, где стоял «Шлезиен», она не превышала десяти. Тем не менее, дивизионные специалисты настаивали испробовать в качестве эксперимента авиационные торпеды 45–36-АН, и мы приняли решение подвесить на ведущие самолеты торпеды.
При проведении этой операции мы решили применить еще одну тактическую новинку. Для вывода ударных и обеспечивающих групп в район цели и управления ими в период атаки было решено поднять экипаж командира 2-ой эскадрильи капитана Ф.Н. Макарихина (без боевой нагрузки), которому предстояло осуществлять функцию командного пункта в воздухе. Как показали события, этот прием полностью себя оправдал. На принятое решение штаб оформил приказ и составил плановую таблицу, а я поставил боевую задачу экипажам.
Для нанесения удара по линкору устанавливался такой порядок движения групп самолетов: штурмовики идут впереди торпедоносцев и топмачтовиков на удалении 1,5 – 2 километра и, рассредоточившись, наносят удар по кораблям, которые могут своим огнем помешать выполнению задачи ударным группам.
* * *
В 10.30 утра аэродром наполнился гулом моторов. Двенадцать стремительных и ярких Як-9 – истребители прикрытия – под командованием майора Усыченко дружно взяли старт и исчезли в голубом небе. За ними ушел в воздух экипаж Макарихина и тут же парами взлетели 24 «горбатых», как любя называли мы Ил-2. За ними поднимались две наши пятерки: от 1-ой эскадрильи ведущий старший лейтенант В. Фоменко – с торпедой, ведомыми у него топмачтовики И. Смолянов, Н. Линник, А. Горбушкин и В. Астукевич. Они не скрылись из глаз, а на взлет уже пошли самолеты из пятерки 3-ей эскадрильи: ведущий Герой Советского Союза старший лейтенант М. Борисов – с торпедой и четыре топмачтовика: В. Кулинич, В. Мартынов, Ф. Косенко и Н. Ефремцев. Они взлетели красиво, крыло в крыло, словно на параде, и в сердце невольно вселилась надежда на успех операции. Через час ударные группы вышли с северо-востока на рейд Свинемюнде. Еще издали опознали линкор «Шлезиен», находившийся в дрейфе. Сразу же весь рейд ощетинился вспышками выстрелов. По курсу торпедоносцев вставали водяные столбы от разрывов снарядов главного калибра. Штурмовики с ходу начали обстрел кораблей, стремясь подавить зенитный огонь. По команде «Приготовиться к атаке!», поданной с самолета управления, звенья Фоменко и Борисова заняли исходные позиции на указанном им боевом курсе. И вот, команда «Атака!» Топмачтовики развили скорость до максимальной и, вырвавшись вперед торпедоносцев, с дистанции 250–300 метров сбросили бомбы. Из атаки пришлось выходить перескакивая через цели, прижимаясь к самой воде, маневрируя по направлению. Фоменко и Борисов сбросили торпеды с дистанции 800–1000 метров, левым отворотом вышли из атаки и направились в заранее обусловленную зону сбора.
В целом атака прошла успешно, но, к сожалению, не без потерь с нашей стороны. Полутонная бомба, сброшенная младшим лейтенантом Н. Линником, угодила в «Шлезиен» и на нем возник пожар. Однако при прохождении над линкором самолет взорвался в воздухе от прямого попадания снаряда. Вместе С Линником смертью храбрых погибли штурман младший лейтенант В. Залезин и стрелок-радист сержант С.А. Спиридонов. Лейтенант В. Кулинич атаковал стоявший рядом с линкором транспорт в 6000 тонн и прямым попаданием ФАБ-1000 потопил его. Летчики И. Смолянов и Н.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44