И заодно побеседовал с членами экипажа совершившего вынужденную посадку самолета.
— Следователь военной прокуратуры, — представился он.
— Какой прокуратуры? Вы же говорили, что инспектор по полит… — Нет. Не по полит. А совсем по другой части. По уголовной части. А это, — неопределенно крутнул он пальцем, — лишь прикрытие. Чтобы раньше времени не компрометировать вас.
— Нас?!
— Именно вас. Я должен задать вам несколько вопросов, касающихся аварийной посадки, совершенной вами месяц назад на территории Китая. Давайте пройдем куда-нибудь, где нам не помешают.
— А в чем, собственно, дело?
— В том, что Военной прокуратурой по данному факту заведено уголовное дело.
— Какое дело? Если все обошлось нормально.
— Это вам кажется, что нормально. А на самом деле ненормально. Китай за прием вашего самолета выставил нашему министерству счет за предоставленные услуги.
— Какие услуги, мы… — Например, за предоставленную их стороной посадочную полосу. За ремонт двигателя. Они ремонтировали вам двигатель?
— Да мы почти все сами.
— Но, я надеюсь, вы составили акт о предоставленных китайской стороной услугах?
— Нет… — Ну вот видите. Благодаря вашему разгильдяйству они выставили нам счет на несколько сот тысяч долларов. Как за капитальный ремонт самолета.
— Но мы… — Что вы перевозили в тот раз?
— Да так, ерунду всякую.
— Что конкретно?
— Кажется, трубы. Да, точно, трубы.
— Как часто вы возите трубы в Китай?
— Трубы — в первый раз.
— Хорошо, поставлю вопрос по-другому. Как часто вы бываете в Китае?
— Редко. От силы раз в два-три месяца.
— Что возите?
— Что погрузят, то и возим. Металл, дерево… — Что обратно?
— Ширпотреб разный.
— Откуда знаете, что ширпотреб?
— Покупали пару раз у китайцев кое-что из одежды. Прямо из тюков.
— Куда вы летали, кроме Китая?
— Один раз в Турцию. И один — в Иран.
— На каком основании?
— У нас договор заключен с фирмой. Мы им груз — они нам горючее, запчасти, стройматериалы.
— А другие экипажи? Другие тоже летали?
— Нет. Только мы. И то, наверное, последний раз, после той посадки… Генерал Федоров подал рапорт вышестоящему начальству.
— Вы считаете, что военные аэродромы используются не по назначению? — спросили его.
— Не только аэродромы, но и авиационный парк.
— На основании чего вы делаете такие выводы?
— На основании проведенного мною расследования по факту аварийной посадки борта номер 21789, принадлежащего ВВС России.
— При чем здесь авария?
— При том, что она случилась на территории Китайской Народной Республики. В то время, как согласно справке, выданной техническим управлением Военно-Воздушных Сил, в день аварии борт 21789 находился на профилактическом ремонте.
— Как это понять?
— Борт номер 21789 осуществлял переброску гражданского груза в Китай.
— Какого груза?!
— Туда — металлические трубы. Обратно — товары народного потребления.
— Как такое могло случиться?
— Воинская часть, которой принадлежит данный самолет, заключила договор с рядом коммерческих фирм на транспортировку груза.
— Разве воинская часть может предоставлять услуги сторонним организациям?
— В принципе — да. Согласно приказу министра обороны, разрешающего частям сдавать внаем недвижимость и использовать свободные транспортные мощности для получения средств, расходуемых целевым образом на ремонт и благоустройство территорий. Но в данном случае использовалась боевая техника, что может служить основанием для возбуждения уголовного дела.
— Каким образом разрешался вопрос получения виз и пересечения границ суверенных государств?
— Визовые, пограничные и таможенные вопросы разрешали фирмы-арендаторы, используя свои каналы.
— И разрешали?
— Да.
— У вас все?
— Нет. Дело в том, что я не выделял расследование данного происшествия в самостоятельное дело. Оно появилось в рамках проверки возможности использования авиационного парка Военно-Воздушных Сил в коммерческих и иных, противоречащих Уставу и регламентирующим документам, целях.
— Вы предполагаете возможность участия в подобной деятельности других частей?
— Да. Проведенный мною общий анализ положения дел в Военно-Воздушных Силах показал высокую вероятность использования авиационно-транспортного парка в международной торговле.
Для более точного ответа на данный вопрос необходимо провести полномасштабное расследование с привлечением местных силовых структур. Я подготовил список аэродромов, которые благодаря своему географическому расположению и наличию подходящих для приема тяжелой авиации взлетно-посадочных полос наиболее подходят для использования в коммерческих целях.
— Теперь все?
— Так точно.
— Тогда поступим следующим образом. Генералу Федорову, — генерал подтянулся, изобразил подобие стойки «смирно», — надлежит в самые кратчайшие сроки довести расследование доложенного им случая до конца и подготовить документы для передачи его прокуратуре. О подробностях расследования докладывать лично мне.
Свои соображения о возможности использования военных аэродромов и самолетного парка в коммерческих целях изложить письменно. И подать рапортом на мое имя не позднее семнадцати часов завтрашнего дня.
Все. Все свободны.
— Но мне кажется, что задачи следствия следует расширить в сторону… — Не надо расширять, генерал. Нам дай бог с тем, что есть, управиться…
Глава 34
— Товарищ генерал! Разрешите обратиться?
— Что у вас?
— Телефонограмма.
— Какая телефонограмма?
— Странная.
— Что? Не понял вас? О какой телефонограмме вы говорите? Выражайтесь яснее.
— Четыре дня назад на ваше имя получена телефонограмма… — Почему четыре дня? Почему вы не доложили сразу?
— Она была задержана в министерстве.
— Почему она оказалась в министерстве? Если предназначалась мне?
— Не могу знать.
— Где телефонограмма?
— Вот.
Генерал взял лист с распечатанным на нем текстом. «Главное разведывательное управление. Генералу Федорову.
На военном аэродроме Валуево нарушен режим секретности. Аэродром используется гражданскими лицами. Используется в преступных целях».
— Кто принял телефонограмму?
— Старший лейтенант Тарасов.
— Какой Тарасов?
— Начальник теплоузла главного здания Министерства обороны.
— Чего?! Какого узла?
— Теплового узла главного здания… — Что вы такое говорите? С каких это пор телефонограммы, адресованные генералам ГРУ, принимают в бойлерных?! Вы охренели?
— Никак нет! Телефонограмма принята начальником теплоузла главного здания Минобороны. И передана нам. Для передачи вам.
— Кто передал телефонограмму?
— Там написано. Внизу… — Полковник в отставке Зубанов… — прочитал генерал вслух. — Какой Зубанов? Какой полко…? Кто?!
— Полковник в отставке Зубанов, — подтвердил принесший телефонограмму офицер.
— А ну, быстро его сюда. Быстро!
— Кого сюда?
— Сантехника вашего! Лейтенанта из бойлерной.
— Из теплового узла? — переспросил офицер.
— Хоть из преисподней! Но через десять минут он должен быть здесь!..
Через сорок пять минут испуганный до полусмерти лейтенант, вытянувшись, стоял перед генералом Федоровым.
— Это вы приняли телефонограмму?
— Так точно!
— Вы знаете, почему этот человек позвонил вам? Именно вам?
— Никак нет!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
— Следователь военной прокуратуры, — представился он.
— Какой прокуратуры? Вы же говорили, что инспектор по полит… — Нет. Не по полит. А совсем по другой части. По уголовной части. А это, — неопределенно крутнул он пальцем, — лишь прикрытие. Чтобы раньше времени не компрометировать вас.
— Нас?!
— Именно вас. Я должен задать вам несколько вопросов, касающихся аварийной посадки, совершенной вами месяц назад на территории Китая. Давайте пройдем куда-нибудь, где нам не помешают.
— А в чем, собственно, дело?
— В том, что Военной прокуратурой по данному факту заведено уголовное дело.
— Какое дело? Если все обошлось нормально.
— Это вам кажется, что нормально. А на самом деле ненормально. Китай за прием вашего самолета выставил нашему министерству счет за предоставленные услуги.
— Какие услуги, мы… — Например, за предоставленную их стороной посадочную полосу. За ремонт двигателя. Они ремонтировали вам двигатель?
— Да мы почти все сами.
— Но, я надеюсь, вы составили акт о предоставленных китайской стороной услугах?
— Нет… — Ну вот видите. Благодаря вашему разгильдяйству они выставили нам счет на несколько сот тысяч долларов. Как за капитальный ремонт самолета.
— Но мы… — Что вы перевозили в тот раз?
— Да так, ерунду всякую.
— Что конкретно?
— Кажется, трубы. Да, точно, трубы.
— Как часто вы возите трубы в Китай?
— Трубы — в первый раз.
— Хорошо, поставлю вопрос по-другому. Как часто вы бываете в Китае?
— Редко. От силы раз в два-три месяца.
— Что возите?
— Что погрузят, то и возим. Металл, дерево… — Что обратно?
— Ширпотреб разный.
— Откуда знаете, что ширпотреб?
— Покупали пару раз у китайцев кое-что из одежды. Прямо из тюков.
— Куда вы летали, кроме Китая?
— Один раз в Турцию. И один — в Иран.
— На каком основании?
— У нас договор заключен с фирмой. Мы им груз — они нам горючее, запчасти, стройматериалы.
— А другие экипажи? Другие тоже летали?
— Нет. Только мы. И то, наверное, последний раз, после той посадки… Генерал Федоров подал рапорт вышестоящему начальству.
— Вы считаете, что военные аэродромы используются не по назначению? — спросили его.
— Не только аэродромы, но и авиационный парк.
— На основании чего вы делаете такие выводы?
— На основании проведенного мною расследования по факту аварийной посадки борта номер 21789, принадлежащего ВВС России.
— При чем здесь авария?
— При том, что она случилась на территории Китайской Народной Республики. В то время, как согласно справке, выданной техническим управлением Военно-Воздушных Сил, в день аварии борт 21789 находился на профилактическом ремонте.
— Как это понять?
— Борт номер 21789 осуществлял переброску гражданского груза в Китай.
— Какого груза?!
— Туда — металлические трубы. Обратно — товары народного потребления.
— Как такое могло случиться?
— Воинская часть, которой принадлежит данный самолет, заключила договор с рядом коммерческих фирм на транспортировку груза.
— Разве воинская часть может предоставлять услуги сторонним организациям?
— В принципе — да. Согласно приказу министра обороны, разрешающего частям сдавать внаем недвижимость и использовать свободные транспортные мощности для получения средств, расходуемых целевым образом на ремонт и благоустройство территорий. Но в данном случае использовалась боевая техника, что может служить основанием для возбуждения уголовного дела.
— Каким образом разрешался вопрос получения виз и пересечения границ суверенных государств?
— Визовые, пограничные и таможенные вопросы разрешали фирмы-арендаторы, используя свои каналы.
— И разрешали?
— Да.
— У вас все?
— Нет. Дело в том, что я не выделял расследование данного происшествия в самостоятельное дело. Оно появилось в рамках проверки возможности использования авиационного парка Военно-Воздушных Сил в коммерческих и иных, противоречащих Уставу и регламентирующим документам, целях.
— Вы предполагаете возможность участия в подобной деятельности других частей?
— Да. Проведенный мною общий анализ положения дел в Военно-Воздушных Силах показал высокую вероятность использования авиационно-транспортного парка в международной торговле.
Для более точного ответа на данный вопрос необходимо провести полномасштабное расследование с привлечением местных силовых структур. Я подготовил список аэродромов, которые благодаря своему географическому расположению и наличию подходящих для приема тяжелой авиации взлетно-посадочных полос наиболее подходят для использования в коммерческих целях.
— Теперь все?
— Так точно.
— Тогда поступим следующим образом. Генералу Федорову, — генерал подтянулся, изобразил подобие стойки «смирно», — надлежит в самые кратчайшие сроки довести расследование доложенного им случая до конца и подготовить документы для передачи его прокуратуре. О подробностях расследования докладывать лично мне.
Свои соображения о возможности использования военных аэродромов и самолетного парка в коммерческих целях изложить письменно. И подать рапортом на мое имя не позднее семнадцати часов завтрашнего дня.
Все. Все свободны.
— Но мне кажется, что задачи следствия следует расширить в сторону… — Не надо расширять, генерал. Нам дай бог с тем, что есть, управиться…
Глава 34
— Товарищ генерал! Разрешите обратиться?
— Что у вас?
— Телефонограмма.
— Какая телефонограмма?
— Странная.
— Что? Не понял вас? О какой телефонограмме вы говорите? Выражайтесь яснее.
— Четыре дня назад на ваше имя получена телефонограмма… — Почему четыре дня? Почему вы не доложили сразу?
— Она была задержана в министерстве.
— Почему она оказалась в министерстве? Если предназначалась мне?
— Не могу знать.
— Где телефонограмма?
— Вот.
Генерал взял лист с распечатанным на нем текстом. «Главное разведывательное управление. Генералу Федорову.
На военном аэродроме Валуево нарушен режим секретности. Аэродром используется гражданскими лицами. Используется в преступных целях».
— Кто принял телефонограмму?
— Старший лейтенант Тарасов.
— Какой Тарасов?
— Начальник теплоузла главного здания Министерства обороны.
— Чего?! Какого узла?
— Теплового узла главного здания… — Что вы такое говорите? С каких это пор телефонограммы, адресованные генералам ГРУ, принимают в бойлерных?! Вы охренели?
— Никак нет! Телефонограмма принята начальником теплоузла главного здания Минобороны. И передана нам. Для передачи вам.
— Кто передал телефонограмму?
— Там написано. Внизу… — Полковник в отставке Зубанов… — прочитал генерал вслух. — Какой Зубанов? Какой полко…? Кто?!
— Полковник в отставке Зубанов, — подтвердил принесший телефонограмму офицер.
— А ну, быстро его сюда. Быстро!
— Кого сюда?
— Сантехника вашего! Лейтенанта из бойлерной.
— Из теплового узла? — переспросил офицер.
— Хоть из преисподней! Но через десять минут он должен быть здесь!..
Через сорок пять минут испуганный до полусмерти лейтенант, вытянувшись, стоял перед генералом Федоровым.
— Это вы приняли телефонограмму?
— Так точно!
— Вы знаете, почему этот человек позвонил вам? Именно вам?
— Никак нет!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85