— Отстегните-е!!
— Тащи их! — скомандовал кто-то.
Почувствовав рывок, полковник незаметно уперся свободной рукой в выступы украшений, предваряющих карниз крыши.
— Тяните! Тяните! — просил он, одновременно всячески, рукой, ногами и плечом, упираясь движению, направленному вверх.
— Ну что же вы?!
— Не получается!
Ну и слава богу!
Полковник висел над пропастью пустоты, на неестественно вытянутой руке оперативника, лежащего на крыше.
— Держите меня, я попробую ухватиться за наручники! — сказал кто-то.
Это было опасно, потому что если они ухватятся за наручники, то гарантированно смогут вытянуть их и их пленника на крышу.
Зубанов сильно дернул наручники вниз, и оперативники увидели, как из-под браслетов брызнула кровь и полезли клочья кожи.
— Отстегните-е!
Кто-то, свесившись телом с крыши, потянул к замку ключ.
— Не отстегивайте! — закричал Зубанов.
— Держись! — потянулись к нему сверху несколько рук.
Он подтянулся на наручниках и вцепился в них. Рука дотянулась до замка, всунула в замочную скважину ключ.
— Держись крепко, сейчас я открою наручники, — предупредил голос.
Полковник вцепился в руки Замок щелкнул. Наручники раскрылись. Зубанов дернулся вниз и повис на нескольких удерживающих его руках.
Его попытались подтянуть, но неудачно.
— Левее, — попросил он. — Там выступ есть. Я за выступ зацеплюсь.
Его снова попытались подтянуть, но он уперся в карниз.
— Еще! Еще!
— Не получается. Тяжелый ты!
— Тогда левее! Левее!! Я зацеплюсь! Его сдвинули чуть левее. Под расположенный внизу балкон.
— Тяните! Потянули.
Полковник уцепился свободной рукой за чужие руки, подтянулся и вцепился в них зубами. Со всей силы. В одни. И другие.
Наверху вскрикнули и разжали руки. Полковник рухнул вниз. На балкон. Упал, ломая какие-то полки, мгновенно вскочил на ноги, перепрыгнул через перила, спустился вниз, повис, зацепившись пальцами за срез балкона.
— Стой! — заорали сверху сразу несколько голосов. — Стой! Стрелять буду!
Полковник раскачался и прыгнул на нижний балкон. И сразу же на другой.
Сверху бухнул предупредительный выстрел. Еще один. Возможно, уже не предупредительный.
Следующий балкон был застеклен, и пришлось высаживать ногой стекло. И пришлось прыгать в осколки, что стоило нескольких глубоких порезов. Но это ничего. Это не пуля.
С последнего балкона полковник прыгнул под самую стену и, пробежав вдоль нее, оказался на улице.
Оперативники наверняка уже были на третьем или втором этаже. И наверняка передали водителям машин и в горотдел сигнал тревоги. И значит, на уход оставались буквально мгновения.
Зубанов, изображая пьяного, выскочил на проезжую часть, под колеса надвинувшихся на него «Жигулей».
— Ты чего? — возмущенно заорал выскочивший из машины водитель. — Тебе жить надоело?
Полковник, лежа на асфальте, зажимал бок и демонстрировал окровавленную, с ранами, оставленными наручниками, руку.
Водитель испуганно наклонился над ним.
— Ты чего? Ты живой, что ли?
— Мертвый, — тихо сказал полковник и коротко и сильно ударил водителя в солнечное сплетение. Тот кулем упал под колеса собственной машины.
Зубанов сел на его место. На заднем сиденье испуганно жались друг к другу женщина и взрослая девочка. Скорее всего жена и дочь поверженного водителя.
— А ну быстро из машины! — скомандовал полковник. — Ну!
Женщина и девочка выбрались наружу. Полковник резко вывернул во второй ряд и, слившись с потоком машин, стал быстро удаляться от места своего побега.
Теперь у него были колеса. По крайней мере, на ближайшие пять минут, пока погоня не добежит до дороги, не обнаружит лежащее на обочине тело и не сообщит об угоне в горотдел, где немедленно введут в действие план перехвата автомашины «Жигули» серого цвета, номерной знак… Пять минут.
Четыре.
Три… Зубанов повернул «Жигули» в ближайший двор и бросил, загнав на тротуар. Здесь их искать будут долго. Уходя, он прихватил из салона чужую, скорее всего нокаутированного им водителя, куртку.
На улице он заступил на проезжую часть и поднял руку. И тут же опустил.
"Жигули». Нет, «Жигули» ему не подходили.
И эти тоже.
"Москвич». То, что надо.
— Куда вам?
— Двенадцатый километр Восточного шоссе.
— Нет, туда не могу. Мне в другую сторону.
— Плачу тройной тариф.
— Ладно. Садитесь.
Дожидаться двенадцатого километра полковник не стал. Гораздо больше ему понравился десятый.
— Притормозите здесь.
— Где?
— Вот здесь.
— Но мы не доехали.
— Все равно.
Вокруг не было никаких населенных пунктов или сооружений. Был небольшой лесок и кусты вдоль обочины дороги.
— Вон туда, на проселок. У меня тропинка до дачи.
— Я могу довезти.
— Нет. Я же говорю — тропинка. Там только пешком.
Водитель съехал на грунтовую дорогу, остановился и вопросительно посмотрел на пассажира.
— Ах, деньги? — понял тот. — Извини, но денег у меня и нет.
— Как нет? — не понял водитель. — Ты же говорил втрое.
— Да я бы и вчетверо, но денег нет! Поиздержался. Так что платить за машину мне нечем.
— За какую машину? — опять не понял водитель. Совсем ничего не понял.
— За твою машину, которую я у тебя забираю. Сейчас забираю.
— Такты… Водитель потянулся за гаечным ключом, спрятанным за сиденьем. Но взять не успел, оглушенный хорошо поставленным ударом в висок.
Полковник вытащил тело водителя из машины, связал ему руки и ноги и оттащил в кусты. Раньше чем через несколько часов он развязаться не мог. А больше чем на несколько часов машина была не нужна.
Зубанов вырулил с грунтовки, доехал до кольцевой дороги и по ней вокруг города до противоположного его края. Здесь его будут искать меньше всего. И меньше всего на этой, не похожей на объявленную в перехват машине. На «Москвиче». Вместо «Жигулей».
Полковник проезжал мимо постов ГАИ, с удовлетворением наблюдая, как инспектора выуживают из транспортного потока и останавливают все «Жигули» серого цвета. И не обращают никакого внимания на прочие марки проносящихся мимо автомобилей. В том числе «Москвичи». В том числе на «Москвич», в котором сидел он.
Дело было сделано — побег состоялся и следы были заметены. Только что делать дальше? Куда податься удачливому беглецу? Куда приткнуться? Чтобы на преследователей не наткнуться?
Дома, вернее, в той квартире, что заменяет дом, наверняка посадят засаду. На случай возвращения блудного сына в родные стены.
К той женщине, с которой он жил как с женой, — тем более.
Уехать из этого города куда глаза глядят? А куда они глядят? И где их ждут? Кому может быть нужен скрывающийся от правосудия беглый подследственный?
Кроме того, для путешествий по стране как минимум нужны документы и деньги. Которые были изъяты во время ареста.
Ну и что делать? К кому прийти за помощью?
Только разве к своим друзьям-однополчанам. За которыми далеко ходить не надо. Которые все здесь. Если, конечно, здесь после гибели Хозяина, которому они служили. Если здесь, то вытащат. Потому что вытаскивали из гораздо более серьезных переделок.
Полковник остановился у уличного телефона-автомата. И набрал номер своего телефона. На котором теперь, по идее, должен был находиться его зам.
Гудки, гудки, гудки.
Неужели?..
Тогда дежурного. Дежурный всегда на месте.
Гудки.
Гудки… — Слушаю. Голос был знаком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85