..Самодержавие, учреждение вполне народное; отрешенное от народности,
оно перестает быть русским самодержавием и становится абсолютизмом".
Правильно понимал роль и значение самодержавия и оклеветанный левыми
Победоносцев.
"...Самодержавие священно по своему внутреннему значению, будучи великим
служением перед Господом; государь — великий подвижник, несущий бремя власти,
забот о своем народе во исполнение заповеди "друг друга тяготы носите".
Самодержавие не есть самоцель, оно только орудие высших идеалов. Русское
самодержавие существует для Русского государства, а не наоборот".
Для того, чтобы выполнить поставленные после Флорентийского Собора цели
Московским Великим Князьям и всем москвичам пришлось победить неимоверное
количество всевозможных препятствий.
"По-видимому, никогда и нигде в истории мира инстинкт жизни не проявил
себя с такой полнотой, упорством и цепкостью, как в истории Москвы. По-видимому,
никогда и нигде в мире не было проявлено такого единства национальной воли и
национальной идеи. Эта идея носила религиозный характер или, по крайней мере,
была формулирована в религиозных терминах. Защита от Востока была защитой от
"басурманства", защита от Запада была защитой от "латынства". Москва же была
хранительницей истинной веры, и московские успехи укрепляли уверенность
москвичей в их исторической роли защитников Православия. Падение
Константинополя, которое последовало сразу же после попытки константинопольской
церкви изменить Православию и заключить Флорентийскую унию с латинством,
оставляло Москву одну во всем мире. Именно ей, Москве, нерушимо стоявшей на
"Православии", на "правой вере" суждено теперь было стать "Третьим Римом" — "а
четвертому уже не быти".
"Москва, так сказать, предвосхитила философию Гегеля, по которой весь
мировой процесс имел одну цель: создание Пруссии. С тою только разницей, что для
Гегеля окончательной целью была именно Пруссия, а для Москвы, сама она, Москва,
была только оружием Господа Бога, сосудом, избранным для хранения истинной веры
до скончания веков, и для всех народов и людей мира". (10)
НАЧАЛО ВОЗРОЖДЕНИЯ РУСИ
I
Уже следующий за нашествием татар 14-ый век не был прожит русским народом
бесплодно.
Происходит стремительный расцвет незаметного до того Московского
Княжества, князья которого упорно ведут тактику собирания Руси в условиях
татарского ига. Происходит своеобразное разделение сил. Занятым всецело идеей
национального единения Московским князьям нет времени думать о развитии
культуры.
Русское возрождение начинается не в Москве, а в Новгороде, куда татары
почти совершенно не заглядывали, и где политическая зависимость от монгольских
ханов чувствовалась меньше всего. Через богатый и более других свободный
Новгород, постоянно поддерживавший сношения с Западом и Востоком. В средине
14-го века, в Константинополе имеется значительная колония новгородцев, которая
в свою очередь связана с русской колонией в Каффе, нынешней Феодосии А через
русские колонии в Феодосии и Константинополе, Новгород был связан с Западом.
Республика Каффе была колонией итальянской республики Генуи. Республика Каффа
была главным центром, в котором представители Новгорода, Москвы и других русских
княжеств вели сношения с Византией и Западом.
Именно через Каффу приехал на Русь замечательный деятель русского
возрождения и учитель боговдохновенного русского иконописца Андрея Рублева —
Феофан Грек. Художественные произведения, созданные Андреем Рублевым и его
учениками в тяжелые времена татарского ига, нисколько не уступают творениям
художников Итальянского Возрождения.
В эту, считаемую русскими западниками, "темную эпоху", раздается
вдохновенный голос Сергия Радонежского. "Кто выполнял в средневековой
Руси функции современных философов, историков, публицистов, журналистов,
художников — формовщиков мысли народа, его интеллигенции?" — спрашивает Борис
Ширяев в своей книге "Светильники Земли Русской" и отвечает:
"...В. О. Ключевский в ответ на этот вопрос называет три имени:
"присноблаженную троицу, ярким созвездием блещущую в нашем 14-м веке, делая его
зарей политического и нравственного возрождения Русской Земли" — Митрополита
Алексия, сына черниговского боярина, Сергия Радонежского, сына ростовского
переселенца, и святителя Стефана, сына бедного причетника из г. Устюга. Все трое
не были коренными москвичами, но стекались к Москве с разных концов Русской
Земли. Все они принадлежали к различным социальным группам. Они были
образованнейшими людьми своего века. Про одного летописец сообщает: "всю грамоту
добре умея". О другом — "всяко писание Ветхого и Нового Завета пройде". Третий —
"книги гречески извыче добре".
Все трое "возвеличены к святости" именем народным и канонизированы
Церковью.
Это были светочи, вожди русской национальной интеллигенции 14-го века. В
"Троицком Патерике" числится свыше ста учеников Св. Сергия, также прославленных
народом и причтенных Церковью к сонму святых. На какой же недосягаемой для
современного человека высоте стояла эта "элита" русской национальной
интеллигенции 14-го столетия, века всенародного возрождения и подвига! По
терминологии современных персоналистов, эти люди стояли на высшей ступени
"иерархии личности", приобщая свое бытие, свою направленность к служению высшим
ценностям мира, духовно раскрывая свое "я". Это — доступный человеку предел.
Выше лишь Бог, Абсолют Добра, Любви, Красоты, Истины.
В. О. Ключевский сообщает, что за время 1240-1340 г. г. возникло менее 30
монастырей, но в период 1340-1440 г. г. — более 150, причем пятьдесят — треть
их, основаны личными учениками Св. Сергия Радонежского. Следовательно, не страх,
не приниженность и духовная бедность первых после разгрома поколений гнали
людей в стены обителей, но нарастающее накопление их морально-психических сил.
Он отмечает и другую характерную черту этого массового всенародного
движения. Прежние монастыри строились близ городов, феодальных центров и
центриков, словно боясь оторваться от них. Теперь иноки смело идут в глубь
неведомых земель, несут Слово Божие, русский дух, русскую культуру и
государственность, приобщая к ним новые племена. Их представление о "своей
земле", "своем народе" неизмеримо шире отживших удельных верхов. Они уже не
волынцы, не куряне или путивляне, и, тем более, не древляне, не поляне или
кривичи. Они — русские, и русская под ними земля! Они народны, национальны и
прогрессивны в своем мышлении. От Соловецкой, убогой тогда, обители до славной
Киево-Печерской Лавры! От Валаамской купели до Пермских глухих лесов! Едины в
вере, любви и мышлении. Едины в целях и действиях. Они — духовный костяк нации.
Создавая его, интеллигенты Руси 14-го века выполняли и выполнили свою миссию,
свой долг перед народом. В этом их национальность, почвенность, истинность.
Русское иночество XIV, XV, XVI веков чрезвычайно пестро по своему
социальному и племенному признаку. Патерики и Жития повествуют нам о принявших
постриг князьях, боярах, купцах, но равно и о простых "воинах каликах",
"смердах"-крестьянах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
оно перестает быть русским самодержавием и становится абсолютизмом".
Правильно понимал роль и значение самодержавия и оклеветанный левыми
Победоносцев.
"...Самодержавие священно по своему внутреннему значению, будучи великим
служением перед Господом; государь — великий подвижник, несущий бремя власти,
забот о своем народе во исполнение заповеди "друг друга тяготы носите".
Самодержавие не есть самоцель, оно только орудие высших идеалов. Русское
самодержавие существует для Русского государства, а не наоборот".
Для того, чтобы выполнить поставленные после Флорентийского Собора цели
Московским Великим Князьям и всем москвичам пришлось победить неимоверное
количество всевозможных препятствий.
"По-видимому, никогда и нигде в истории мира инстинкт жизни не проявил
себя с такой полнотой, упорством и цепкостью, как в истории Москвы. По-видимому,
никогда и нигде в мире не было проявлено такого единства национальной воли и
национальной идеи. Эта идея носила религиозный характер или, по крайней мере,
была формулирована в религиозных терминах. Защита от Востока была защитой от
"басурманства", защита от Запада была защитой от "латынства". Москва же была
хранительницей истинной веры, и московские успехи укрепляли уверенность
москвичей в их исторической роли защитников Православия. Падение
Константинополя, которое последовало сразу же после попытки константинопольской
церкви изменить Православию и заключить Флорентийскую унию с латинством,
оставляло Москву одну во всем мире. Именно ей, Москве, нерушимо стоявшей на
"Православии", на "правой вере" суждено теперь было стать "Третьим Римом" — "а
четвертому уже не быти".
"Москва, так сказать, предвосхитила философию Гегеля, по которой весь
мировой процесс имел одну цель: создание Пруссии. С тою только разницей, что для
Гегеля окончательной целью была именно Пруссия, а для Москвы, сама она, Москва,
была только оружием Господа Бога, сосудом, избранным для хранения истинной веры
до скончания веков, и для всех народов и людей мира". (10)
НАЧАЛО ВОЗРОЖДЕНИЯ РУСИ
I
Уже следующий за нашествием татар 14-ый век не был прожит русским народом
бесплодно.
Происходит стремительный расцвет незаметного до того Московского
Княжества, князья которого упорно ведут тактику собирания Руси в условиях
татарского ига. Происходит своеобразное разделение сил. Занятым всецело идеей
национального единения Московским князьям нет времени думать о развитии
культуры.
Русское возрождение начинается не в Москве, а в Новгороде, куда татары
почти совершенно не заглядывали, и где политическая зависимость от монгольских
ханов чувствовалась меньше всего. Через богатый и более других свободный
Новгород, постоянно поддерживавший сношения с Западом и Востоком. В средине
14-го века, в Константинополе имеется значительная колония новгородцев, которая
в свою очередь связана с русской колонией в Каффе, нынешней Феодосии А через
русские колонии в Феодосии и Константинополе, Новгород был связан с Западом.
Республика Каффе была колонией итальянской республики Генуи. Республика Каффа
была главным центром, в котором представители Новгорода, Москвы и других русских
княжеств вели сношения с Византией и Западом.
Именно через Каффу приехал на Русь замечательный деятель русского
возрождения и учитель боговдохновенного русского иконописца Андрея Рублева —
Феофан Грек. Художественные произведения, созданные Андреем Рублевым и его
учениками в тяжелые времена татарского ига, нисколько не уступают творениям
художников Итальянского Возрождения.
В эту, считаемую русскими западниками, "темную эпоху", раздается
вдохновенный голос Сергия Радонежского. "Кто выполнял в средневековой
Руси функции современных философов, историков, публицистов, журналистов,
художников — формовщиков мысли народа, его интеллигенции?" — спрашивает Борис
Ширяев в своей книге "Светильники Земли Русской" и отвечает:
"...В. О. Ключевский в ответ на этот вопрос называет три имени:
"присноблаженную троицу, ярким созвездием блещущую в нашем 14-м веке, делая его
зарей политического и нравственного возрождения Русской Земли" — Митрополита
Алексия, сына черниговского боярина, Сергия Радонежского, сына ростовского
переселенца, и святителя Стефана, сына бедного причетника из г. Устюга. Все трое
не были коренными москвичами, но стекались к Москве с разных концов Русской
Земли. Все они принадлежали к различным социальным группам. Они были
образованнейшими людьми своего века. Про одного летописец сообщает: "всю грамоту
добре умея". О другом — "всяко писание Ветхого и Нового Завета пройде". Третий —
"книги гречески извыче добре".
Все трое "возвеличены к святости" именем народным и канонизированы
Церковью.
Это были светочи, вожди русской национальной интеллигенции 14-го века. В
"Троицком Патерике" числится свыше ста учеников Св. Сергия, также прославленных
народом и причтенных Церковью к сонму святых. На какой же недосягаемой для
современного человека высоте стояла эта "элита" русской национальной
интеллигенции 14-го столетия, века всенародного возрождения и подвига! По
терминологии современных персоналистов, эти люди стояли на высшей ступени
"иерархии личности", приобщая свое бытие, свою направленность к служению высшим
ценностям мира, духовно раскрывая свое "я". Это — доступный человеку предел.
Выше лишь Бог, Абсолют Добра, Любви, Красоты, Истины.
В. О. Ключевский сообщает, что за время 1240-1340 г. г. возникло менее 30
монастырей, но в период 1340-1440 г. г. — более 150, причем пятьдесят — треть
их, основаны личными учениками Св. Сергия Радонежского. Следовательно, не страх,
не приниженность и духовная бедность первых после разгрома поколений гнали
людей в стены обителей, но нарастающее накопление их морально-психических сил.
Он отмечает и другую характерную черту этого массового всенародного
движения. Прежние монастыри строились близ городов, феодальных центров и
центриков, словно боясь оторваться от них. Теперь иноки смело идут в глубь
неведомых земель, несут Слово Божие, русский дух, русскую культуру и
государственность, приобщая к ним новые племена. Их представление о "своей
земле", "своем народе" неизмеримо шире отживших удельных верхов. Они уже не
волынцы, не куряне или путивляне, и, тем более, не древляне, не поляне или
кривичи. Они — русские, и русская под ними земля! Они народны, национальны и
прогрессивны в своем мышлении. От Соловецкой, убогой тогда, обители до славной
Киево-Печерской Лавры! От Валаамской купели до Пермских глухих лесов! Едины в
вере, любви и мышлении. Едины в целях и действиях. Они — духовный костяк нации.
Создавая его, интеллигенты Руси 14-го века выполняли и выполнили свою миссию,
свой долг перед народом. В этом их национальность, почвенность, истинность.
Русское иночество XIV, XV, XVI веков чрезвычайно пестро по своему
социальному и племенному признаку. Патерики и Жития повествуют нам о принявших
постриг князьях, боярах, купцах, но равно и о простых "воинах каликах",
"смердах"-крестьянах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25