В Москве 14 апреля вечером был грандиозный салют. У нас, в Тюратаме, по программе - очередной пуск 8К74 с 31-й площадки. С Мишиным и Осташевым мы поехали на 31-ю, считая, что такой пуск тоже будет неплохим салютом. Пуск полностью осуществлял военный расчет. Наш салют состоялся, но на следующий день по пленкам «Трала» мы убедились, что в районе 250-й секунды полета упало давление в газогенераторе, затем в камерах сгорания. Ракета некоторое время тянула на рулевых двигателях, потом сорвалась по вращению. Сработал АВД: вырубил двигатели и отделил головную часть. А это была боевая ракета! Правда, безъядерная.
Огорчение принесло по радио сообщение, что 15 апреля в Доме ученых прошла пресс-конференция, посвященная первому в мире полету человека в космическое пространство. После рассказа Гагарина на пресс-конференции выступили академики Парин, Федоров, Сисакян, Несмеянов. И ни звука, никаких упоминаний об академиках -действительных героях этого события. Их присутствие в зале и то оказалось нежелательным. Может быть, это «сгоряча», кто-то недодумал? Нет, это была продуманная и последовательно проводимая вредная перестраховка.
Некоторое успокоение в массы безымянных героев внесло опубликованное 16 апреля официальное сообщение: «Центральный Комитет КПСС и Совет Министров СССР признали необходимым наградить орденами и медалями СССР ученых, рабочих, инженеров и техников - участников создания космического корабля-спутника „Восток“ и обеспечения первого в мире успешного полета советского человека в космос. Соответствующим министерствам и ведомствам поручено представить к награждению персональный состав участников создания и обеспечения полета космического корабля-спутника „Восток“.
Президент Академии наук Несмеянов ничем не провинился перед космическими исследованиями, но Хрущева и Суслова он чем-то не устраивал. 18 мая общее собрание Академии наук удовлетворило его «просьбу» об освобождении от этой высокой должности и президентом был избран Мстислав Келдыш. 19 мая новый президент открыл общее собрание Академии наук, целиком посвященное полету человека в космическое пространство. Все, что он сказал в своей вступительной речи, было нешаблонно и для непосвященных очень ново. Однако при перечислении всех достижений упоминались только два имени - Гагарин и Циолковский. Основной доклад на собрании сделал академик Благонравов. Он подробно остановился на технических проблемах полета - разделе, который готовился у нас в ОКБ-1 и тщательно редактировался Королевым до передачи докладчику.
Истории было угодно, чтобы при запуске первого ИСЗ Благонравов находился в научной командировке в США. При полете Гагарина он находился в Италии. В заключение своего доклада он сказал: «Я лично был свидетелем того восторга и восхищения, которые были вызваны известием об историческом полете нашего первого космонавта среди широких масс итальянского народа».
Благонравова никак нельзя было обвинить в стремлении присвоить частицу чужой славы. Он сопротивлялся и не хотел выступать с таким докладом, считая, что это непорядочно по отношению к Королеву и остальным членам Совета главных, тоже академикам. Но президиум академии по указанию ЦК КПСС его обязал.
Большинство участников собрания прекрасно понимали, что если уважаемый академик в день полета Гагарина находился в Италии, то никакой ответственности за этот конкретный успех нашей науки и техники он не несет.
Через год Указом Президиума Верховного Совета СССР от 9 апреля 1962 года в ознаменование полета Гагарина был установлен День космонавтики - 12 апреля. В зале Кремлевского Дворца съездов проходило торжественное собрание, посвященное первой годовщине полета. С речью выступил Гагарин. В президиуме не было ни одного главного конструктора! Ни одного из действительных участников создания ракеты и корабля!
Почти целый год после полета Гагарин путешествовал по всему миру. Нагрузка славой - физическая, моральная, нравственная - была на пределе человеческой выносливости. Но Юрий все это выдержал с честью. За все время визитов Гагарина в десятки стран и сотни городов мира не было ни единого повода для каких-либо упреков в адрес первого человека Земли, взглянувшего на нее из космоса.
В первый же послеполетный год Гагарин побывал в Чехословакии, Финляндии, Англии, Исландии, Бразилии, Канаде, Венгрии, Франции, Индии, Афганистане, на Кубе и Цейлоне. И это не считая встреч и поездок по своей стране. Гагарин ради славы Родины работал на Земле буквально «на износ».
Вернувшись, наконец, к работе в Центре подготовки космонавтов, уже после суточного полета Титова, Гагарин включился в активную деятельность по подготовке к полетам своих товарищей. Сам он начал изучение проекта «Союз» и подготовку к полетам на будущих кораблях. В 1963 году Гагарин по заслугам назначается заместителем начальника ЦПК по подготовке космонавтов. Перед каждым пилотируемым пуском Гагарин прилетал на полигон, провожал в полет своих товарищей. Он вел связь по «Заре» после выхода кораблей на орбиту. Позывной «Кедр» сохранился за ним и на Земле.
Директива ЦК и Совета Министров о наградах участников подготовки и осуществления первого полета человека в космос была выполнена через два месяца. Учитывая многоступенчатость процедуры отбора «в министерствах и ведомствах» сотен достойных награждения этот срок никого не обидел. Но в конечном сообщении о состоявшемся Указе от 17 июня 1961 года фамилии награжденных не упоминались. В числе награжденных я был удостоен присвоения звания Героя Социалистического Труда.
Однако ни Королев, ни любой другой главный конструктор до конца своих дней не мог соревноваться по числу разнообразных наград с Гагариным. Он получал высшие государственные награды почти в каждой стране, которую посещал. По нашим неписанным законам «холодной войны» ни один причастный к ракетно-космической технике ученый, сколь бы велики ни были его заслуги, не должен был быть известен за рубежом и не имел право на славу в своей стране.
Академик Петр Капица выступал за присуждение Нобелевской премии ученому, который организовал эксперимент по созданию первого ИСЗ. Тем более Нобелевской премии достоин ученый, осуществивший мечту человечества о полете в космос. Но выступления Капицы остались «гласом вопиющего в пустыне».
Полет Гагарина вызвал в США не меньший шок, чем сообщение о первом спутнике 4 октября 1957 года.
Астронавт Шепард в капсуле «Меркурий» выполнил суборбитальный полет 5 мая 1961 года после восьми испытательных запусков ракеты «Редстоун» по баллистической орбите. Первым американцем, совершившим действительно космический полет, был астронавт Гленн. В доработанной капсуле «Меркурий» он совершил трехвитковый полет, стартовав на ракете-носителе «Атлас-Д» 20 февраля 1962 года.
Президент Кеннеди критиковал своего предшественника Эйзенхауэра за недооценку космических программ и, в частности, пилотируемых полетов. 25 мая 1961 года он выступил со знаменитым посланием к Конгрессу, фактически с обращением к народу о полете на Луну в ближайшие 10 лет. Это была долгосрочная программа, в процессе выполнения которой США должны были завоевать превосходство в космосе.
Полет Юрия Гагарина явился сильнейшим стимулом для развития американских пилотируемых программ, увенчавшихся экспедициями на Луну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144