Вышел музыкант поглядеть на строящийся монастырь и увидел Блимунду, он не подал виду, что узнал ее, и она не подала виду, что узнала его, ибо любой житель Мафры весьма подивился бы подобному знакомству, а подивившись, тотчас пришел бы к выводам весьма неблагоприятного свойства, что такое, жена Балтазара Семь Солнц беседует, как с ровней, с музыкантом, остановившимся у самого виконта, зачем он вообще сюда пожаловал, да, как же, поглядеть на строящийся монастырь, на что ему это, если не каменотес он и не зодчий, органист покуда не нужен, до органа дело еще не дошло, стало быть, есть у него какая-то особая причина, Я приехал, чтобы сказать тебе и Балтазару, что отец Бартоломеу Лоуренсо умер, умер он в Толедо, это в Испании, он бежал туда, говорят, умер в безумии, ни о тебе, ни о Балтазаре не поминалось, потому и приехал я в Мафру узнать, живы ли вы. Блимунда сжала руки, но не молитвенным движением, а словно желая сплющить собственные пальцы, Умер, Такая весть дошла до Лиссабона, Ночью, после того как машина упала в горах, отец Бартоломеу Лоуренсо ушел от нас и больше не вернулся, А с машиной что, Машина все там же, что нам с нею делать, Прячьте ее, берегите, может статься, когда-нибудь она снова полетит, Когда умер отец Бартоломеу Лоуренсо, Говорят, девятнадцатого ноября, в Лиссабоне в тот день разразилась превеликая буря, будь отец Бартоломеу Лоуренсо святым, ее можно было бы счесть знамением Божьим, Что значит быть святым, сеньор Эскарлате, Что значит быть святым, Блимунда.
На другой день Доменико Скарлатти отбыл в Лиссабон. На повороте дороги, уже за пределами селения, ждали его Блимунда и Балтазар, Балтазар потерял жалованье за четверть дня, чтобы получить возможность попрощаться с музыкантом. Они подошли к карете, словно за милостыней, Скарлатти велел остановиться, протянул им руки, Прощайте, Прощайте. Издали слышалась пальба, ни дать ни взять празднество, итальянец едет грустный, ничего удивительного, ведь он покидает праздник, и эти двое тоже грустные, вот странность-то, они ведь на праздник возвращаются.
На троне, средь сиянья звездной сферы и в мантии, что соткана из ночи и одиночества, сидит он, а у ног и море новое, и сгинувшие эры, империи единственный властитель, сжимает он, как скипетр, в руке весь шар земной, таков был инфант дон Энрике, согласно славословиям поэта, каковой в описываемую пору еще не родился, что ж, у всякого свои пристрастия, но что касается земного шара в роли скипетра, а также империи и доходов с оной, то инфант дон Энрике явно уступит нашему дону Жуану, пятому по счету, в данный момент дон Жуан V восседает в кресле с палисандровыми подлокотниками, там ему удобнее сидеть и внимать казначею, каковой вносит в список богатства и прибытки, из Макао вывозятся шелка, штофные ткани, фарфор, изделия из лака, чай, перец, медь, черная амбра, золото, из Гоа необработанные алмазы, рубины, жемчуг, корица, снова перец, бумажные ткани, селитра, из Диу ковры, инкрустированная мебель, расшитые постельные покрывала, из Мелинде слоновая кость, из Мозамбика негры, золото, из Анголы опять-таки негры, но эти похуже, и слоновая кость, а вот слоновая кость здесь наилучшая во всей западной оконечности Африки, из Сан-Томе древесина, маниоковая мука, бананы, батат, куры, бараны, козлята, индиго, сахар, с Островов Зеленого Мыса негры, но не в таком количестве, слоновая кость, воск, кожа, кстати, уже объяснено, что не всякая слоновая кость действительно слоновья, с Азорских островов и с острова Мадейры сукна, пшеница, ликеры, сухие вина, водки, прозрачные лимонные цукаты, фрукты, а из тех мест, которые позже получат имя Бразилии, сахар, табак, копал, индиго, древесина, кожи, хлопок, какао, алмазы, изумруды, серебро, золото, одного золота оттуда в королевство поступает ежегодно на сумму от двенадцати до пятнадцати тысяч крузадо, в золотом песке и в звонкой монете, не считая всего остального, а также не считая того, что идет на дно морское, и того, что захватывают пираты, разумеется, все это, вместе взятое, не отправляется непосредственно в кладовые короля, король хоть и богат, да не в такой степени, однако ж все эти поступления в совокупности, из пределов Португалии и из-за ее пределов, отправляются в несгораемые ящики казначейства в виде суммы, превышающей шестнадцать миллионов крузадо, ведь только поборы за право следовать по рекам, ведущим в Минас-Жерайс, приносят королю тридцать тысяч крузадо, господу Богу пришлось столько потрудиться, чтобы проложить русла для быстротекущих вод, а португальский король тут как тут, прибирает к рукам доходы.
Раздумывает дон Жуан V, что делать ему с такими деньжищами, с этаким богатством, нынче раздумывает и намедни раздумывал, а вывод один и тот же, что главным предметом забот наших должна быть душа, мы должны всеми средствами спасать ее, особливо когда могут быть предоставлены ей в утешение все земные и телесные услады. А потому пусть будет дано монаху и монахине все необходимое, пусть будет дано и лишнее, ибо монах поминает меня в своих молитвах в первейшую голову, а монахиня дает мне пригреться у себя в постели, а Риму, коль уж платим мы ему хорошие денежки за то, чтобы была у нас Святейшая Служба, пусть будет дано в придачу и то, чего просит он за менее кровавые благодеяния, в обмен на папские посольства и дары, и раз уж от скудной сей земли с ее неграмотными, неумелыми и бестолковыми ремесленниками нечего ожидать высоких образцов искусства и мастерства, закажем в Европе для моего монастыря в Мафре, да при этом заплатим золотом из моих золотых приисков и из прочих моих владений, украшения наружные и внутренние, так что, как скажет позднее некий монах-летописец, заезжим искусникам принесут они, эти самые внутренние и наружные украшения, богатство, а нам, их созерцающим, восторги. От Португалии только и нужно, что камень, кирпич, да дрова для костров, да люди, от которых требуется лишь грубая сила да минимальная выучка. Если зодчий немец, если плотницких дел мастера, мастера-каменщики и резчики по камню итальянцы, если негоцианты англичане, голландцы, французы и прочие толстопузы, каждый день продающие нас и покупающие, то, само собой, не откуда-нибудь из наших мест, а из Рима, Венеции, Милана, Генуи, из Льежа, из Франции, из Голландии поступают к нам колокола большие и малые, а еще паникадила, лампады, подсвечники, бронзовые канделябры, а еще священная утварь, серебряные позолоченные потиры, а еще изваяния тех святых, которых чтит король больше, чем прочих, и алтарные покровы, и алтарные украшения, и стихари, и короткие ризы, и мантии, позументы, балдахины для престолов и носилки с балдахинами, и белые одеяния для паломников, кружева, три тысячи досок орехового дерева для сундуков ризницы и скамей на хорах, поскольку святой Карло Борромео считал ореховое дерево весьма подходящим для таких целей, а из северных стран плывут корабли, груженные древесиной для строительных лесов, навесов, домов для работного люда, пенькой и готовыми канатами для лебедок и талей, а из Бразилии везут без счета доски, вытесанные из стволов дерева, именуемого по-латыни andira, a по-нашему анжелин, они пойдут на монастырские двери и окна, на полы в кельях, опочивальнях и прочих покоях, даже на настил для блохобойни, ибо дерево это не поддается гниению, не то что наша ломкая сосна, она только и годится, что в огонь под горшком с пустой похлебкой да на скамьи для людей с малым весом и порожними карманами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92