– взмолился Шапошников.
– Придете завтра и, если откажетесь, положите партбилет на стол.
Шапошников пришел к Ильюшину:
– Как быть? Откажусь – вся жизнь поломана.
Ильюшин подумал, потом сказал:
– Ничего не делать. Я тебе сообщу.
Шапошников ушел, а Ильюшин стал звонить по «вертушке». Вечером вызвал Анатолия Владимировича:
– Ну, я отговорил всех. Живи спокойно.
Если человек был нужен, он за него бился, не боясь никаких инстанций. Такова была его кадровая политика. Но от человека требовалась честность: коль ты наш, коль вместе работаем, то изволь работать с открытым забралом.
«В кадровой политике он был жестоким к тем, кто его обманывал, – говорит А.В. Шапошников. – Не выгонял, а ты сам уходил. Ты начальник бригады, а он вызывает не тебя, а твоего зама либо ведущего инженера, как бы подчеркивая, что ты уже не при деле. Если доверяешь, вправе считать, что тебе тоже будут говорить правду. Плохо – говори: плохо, срывается задание. Но наш российский человек устроен так: а зачем начальство расстраивать? Ильюшин этого не терпел».
«Он умел ловко работать со своими руководителями отделов, – добавляет Р.П. Папковский. – В каждом подразделении у него было примерно два равносильных человека. Приглашает одного: „Слушай, ты что-то неважненько стал работать. Не вижу энтузиазма. У меня ведь есть другой, ничем не хуже тебя, так что ты смотри!“ В бюро эскизного проектирования у него было два начальника – Лещинер и Германов, оба очень сильные».
Он считал, если ты руководитель, то должен четко разграничивать, кто у тебя обязан понимать, кто – знать, а кто – уметь. Сам руководитель должен все понимать. Может не знать, не уметь, но понимать обязан. Однако в своем деле он на 50 процентов должен знать и на 50 процентов даже уметь. Кто-то не успевает, тогда руководитель снимает пиджак, садится рядом и вместе рисуют. Потом подумает, а зачем он сел, могут не так воспринять, но вспомнит, как Ильюшин все время вдалбливал, что ты сам должен уметь и выручать других...
Те, с кем он начинал работать, получили образование на уровне 30-х годов. Это его не пугало, потому что люди талантливые, но молодым уже преподали другое. Он стремился освоить новые мысли, и это ему удавалось. Потому у него и была традиция всех новых специалистов принимать лично и неформально выяснять, кто ты, что ты и чем дышишь.
Прежде чем нырнуть в кабинет, забегал в цех, а потом звонил директору завода или главному инженеру:
– Ну как, состыковали?
– Сделали, Сергей Владимирович!
– А что ж ты мне врешь – сам видел, что не готово!
Он считал, если ты конструктор, за что-то отвечаешь, должен знать свое дело с азов, а на той фирме, которая делает твои вещи, ты должен быть друг, приятель и брат. Если ты конструируешь, скажем, гидравлику, то на том предприятии, где делают твои устройства, ты должен следить, чтобы все было смонтировано, ничего не лопнуло. Он не допускал, чтобы на борт попал полуфабрикат.
Сидит над электросхемой. Ну, аэродинамика, понятно, а тут электросхема. Проверяет правильность построения энергетики на самолете с точки зрения одновременности работы всех элементов. И что? В двух местах нашел неточности. Или скажет: «Слушай, а ты за целый день ни одной линии не провел!» Деваться некуда.
Он составил «Памятку руководителю»:
« – Приходи на работу раньше своих сотрудников – это благотворно влияет на их трудовую дисциплину.
– Приходи на работу с планом твоего рабочего дня и стремись его осуществить.
– Будь принципиален. Никогда не подлаживайся под чужое мнение, если ты с ним не согласен.
– Не лавируй между несколькими мнениями – это опасно.
– Будь правдив даже в том случае, если это может грозить тебе неприятностью.
– Выполняй директивы не по форме, а по существу – творчески.
– С вышестоящими руководителями будь вежлив, исполнителен и тактичен, но никогда не проявляй угодничества.
– Не оправдывай свои ошибки занятостью.
– Принятые решения выполняй с энергией и страстностью – это вдохнет в подчиненных веру в успех дела.
– Никогда не раздражайся. Это унижает твое достоинство.
– Никогда не поддавайся унынию, оно подрывает веру в твои силы.
– Никогда и ни при каких обстоятельствах не теряй способности рассуждать.
– Будь всегда бодр и энергичен – это острит мысль и хорошо влияет на подчиненных.
– Никогда не напоминай подчиненным, что ты начальник, – они должны это чувствовать.
– Добивайся исчерпывающих знаний по вопросам твоей работы – это избавит тебя от неустойчивости и колебаний, вредных для дела.
– Умей отбирать в работе те мелочи, за которыми могут скрываться крупные вопросы.
– Будь справедлив и никогда не унижай достоинства подчиненного – это озлобляет его и не способствует работоспособности.
– Осуждай подчиненного так, чтобы судьей его был не только ты, но и его собственная совесть.
– Следи, чтобы хорошая работа одного подчиненного не присваивалась другим подчиненным...
– Работу, выполненную подчиненным плохо, не оставляй без замечаний – это входит в твои обязанности.
– Осуществляй личные приемы – это существенно дополнит твои знания о жизни и нуждах людей.
– Одно из самых сильных средств в воспитании подчиненных – твой личный пример в работе и в жизни.
– Если в течение дня ты лично ничему не научился, то считай этот день для себя потерянным...»
...Когда руководитель видел, что у него действительно сильные ребята, что их знает Ильюшин, следит за ними, это подстегивало, заставляло и руководителя работать над собой. Специалистов, в которых чувствовал возможности, Ильюшин пропускал через все этапы – проектирование, производство, испытания, серию... И довольно быстро пропускал. Ведь порой человек не знает, на что он способен. А когда его постепенно ко всему приобщают, все становится ясно. Ильюшин сам был напряжен всю свою жизнь и коллектив держал в постоянном напряжении. Можно ли было иначе? Может быть.
И то, что он на праздники приглашал своих подчиненных к себе домой, – тоже кадровая политика. С женами приглашал.
– Чтобы узнать человека, надо знать его жену, – говорил он. Одного готовил себе в заместители, да тот женился неудачно... Ведь не секрет, что у руководителей такого ранга даже детей женили на своем уровне.
А он Новый год встречал не с генеральными конструкторами или министрами, а в семейном кругу близких сотрудников, где многое прояснялось даже ярче, чем на работе.
– Сергей Владимирович, помните, пять дней назад вы меня вызвали, а я потом всю ночь не спал.
– Ха-ха-ха, а я нарочно тебя вызвал, чтобы ты прочувствовал, что так нельзя.
Главное для него – коллектив, построенный на доверии. Нет никаких тайн от коллектива. Я от вас ничего не скрываю, и вы от меня.
По праздникам собирались у него на даче или на московской квартире, а то и у Семенова, Литвиновича... Традиция. Приходили заместители, руководители отделов. Веселились, пели русские песни, частушки. Из советских любил самодеятельную песню на слова Ярослава Смелякова «Если я заболею...» и «Марш авиаторов».
Вроде и забывали, что он начальник, воспринимали как друга. Делал ли он это оттого, что душа требовала, или тут были интересы работы? Наверно, и то, и другое. Но искренность его была видна.
Рассказывал, как до войны был во Франции, где особенно запомнился Верден.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
– Придете завтра и, если откажетесь, положите партбилет на стол.
Шапошников пришел к Ильюшину:
– Как быть? Откажусь – вся жизнь поломана.
Ильюшин подумал, потом сказал:
– Ничего не делать. Я тебе сообщу.
Шапошников ушел, а Ильюшин стал звонить по «вертушке». Вечером вызвал Анатолия Владимировича:
– Ну, я отговорил всех. Живи спокойно.
Если человек был нужен, он за него бился, не боясь никаких инстанций. Такова была его кадровая политика. Но от человека требовалась честность: коль ты наш, коль вместе работаем, то изволь работать с открытым забралом.
«В кадровой политике он был жестоким к тем, кто его обманывал, – говорит А.В. Шапошников. – Не выгонял, а ты сам уходил. Ты начальник бригады, а он вызывает не тебя, а твоего зама либо ведущего инженера, как бы подчеркивая, что ты уже не при деле. Если доверяешь, вправе считать, что тебе тоже будут говорить правду. Плохо – говори: плохо, срывается задание. Но наш российский человек устроен так: а зачем начальство расстраивать? Ильюшин этого не терпел».
«Он умел ловко работать со своими руководителями отделов, – добавляет Р.П. Папковский. – В каждом подразделении у него было примерно два равносильных человека. Приглашает одного: „Слушай, ты что-то неважненько стал работать. Не вижу энтузиазма. У меня ведь есть другой, ничем не хуже тебя, так что ты смотри!“ В бюро эскизного проектирования у него было два начальника – Лещинер и Германов, оба очень сильные».
Он считал, если ты руководитель, то должен четко разграничивать, кто у тебя обязан понимать, кто – знать, а кто – уметь. Сам руководитель должен все понимать. Может не знать, не уметь, но понимать обязан. Однако в своем деле он на 50 процентов должен знать и на 50 процентов даже уметь. Кто-то не успевает, тогда руководитель снимает пиджак, садится рядом и вместе рисуют. Потом подумает, а зачем он сел, могут не так воспринять, но вспомнит, как Ильюшин все время вдалбливал, что ты сам должен уметь и выручать других...
Те, с кем он начинал работать, получили образование на уровне 30-х годов. Это его не пугало, потому что люди талантливые, но молодым уже преподали другое. Он стремился освоить новые мысли, и это ему удавалось. Потому у него и была традиция всех новых специалистов принимать лично и неформально выяснять, кто ты, что ты и чем дышишь.
Прежде чем нырнуть в кабинет, забегал в цех, а потом звонил директору завода или главному инженеру:
– Ну как, состыковали?
– Сделали, Сергей Владимирович!
– А что ж ты мне врешь – сам видел, что не готово!
Он считал, если ты конструктор, за что-то отвечаешь, должен знать свое дело с азов, а на той фирме, которая делает твои вещи, ты должен быть друг, приятель и брат. Если ты конструируешь, скажем, гидравлику, то на том предприятии, где делают твои устройства, ты должен следить, чтобы все было смонтировано, ничего не лопнуло. Он не допускал, чтобы на борт попал полуфабрикат.
Сидит над электросхемой. Ну, аэродинамика, понятно, а тут электросхема. Проверяет правильность построения энергетики на самолете с точки зрения одновременности работы всех элементов. И что? В двух местах нашел неточности. Или скажет: «Слушай, а ты за целый день ни одной линии не провел!» Деваться некуда.
Он составил «Памятку руководителю»:
« – Приходи на работу раньше своих сотрудников – это благотворно влияет на их трудовую дисциплину.
– Приходи на работу с планом твоего рабочего дня и стремись его осуществить.
– Будь принципиален. Никогда не подлаживайся под чужое мнение, если ты с ним не согласен.
– Не лавируй между несколькими мнениями – это опасно.
– Будь правдив даже в том случае, если это может грозить тебе неприятностью.
– Выполняй директивы не по форме, а по существу – творчески.
– С вышестоящими руководителями будь вежлив, исполнителен и тактичен, но никогда не проявляй угодничества.
– Не оправдывай свои ошибки занятостью.
– Принятые решения выполняй с энергией и страстностью – это вдохнет в подчиненных веру в успех дела.
– Никогда не раздражайся. Это унижает твое достоинство.
– Никогда не поддавайся унынию, оно подрывает веру в твои силы.
– Никогда и ни при каких обстоятельствах не теряй способности рассуждать.
– Будь всегда бодр и энергичен – это острит мысль и хорошо влияет на подчиненных.
– Никогда не напоминай подчиненным, что ты начальник, – они должны это чувствовать.
– Добивайся исчерпывающих знаний по вопросам твоей работы – это избавит тебя от неустойчивости и колебаний, вредных для дела.
– Умей отбирать в работе те мелочи, за которыми могут скрываться крупные вопросы.
– Будь справедлив и никогда не унижай достоинства подчиненного – это озлобляет его и не способствует работоспособности.
– Осуждай подчиненного так, чтобы судьей его был не только ты, но и его собственная совесть.
– Следи, чтобы хорошая работа одного подчиненного не присваивалась другим подчиненным...
– Работу, выполненную подчиненным плохо, не оставляй без замечаний – это входит в твои обязанности.
– Осуществляй личные приемы – это существенно дополнит твои знания о жизни и нуждах людей.
– Одно из самых сильных средств в воспитании подчиненных – твой личный пример в работе и в жизни.
– Если в течение дня ты лично ничему не научился, то считай этот день для себя потерянным...»
...Когда руководитель видел, что у него действительно сильные ребята, что их знает Ильюшин, следит за ними, это подстегивало, заставляло и руководителя работать над собой. Специалистов, в которых чувствовал возможности, Ильюшин пропускал через все этапы – проектирование, производство, испытания, серию... И довольно быстро пропускал. Ведь порой человек не знает, на что он способен. А когда его постепенно ко всему приобщают, все становится ясно. Ильюшин сам был напряжен всю свою жизнь и коллектив держал в постоянном напряжении. Можно ли было иначе? Может быть.
И то, что он на праздники приглашал своих подчиненных к себе домой, – тоже кадровая политика. С женами приглашал.
– Чтобы узнать человека, надо знать его жену, – говорил он. Одного готовил себе в заместители, да тот женился неудачно... Ведь не секрет, что у руководителей такого ранга даже детей женили на своем уровне.
А он Новый год встречал не с генеральными конструкторами или министрами, а в семейном кругу близких сотрудников, где многое прояснялось даже ярче, чем на работе.
– Сергей Владимирович, помните, пять дней назад вы меня вызвали, а я потом всю ночь не спал.
– Ха-ха-ха, а я нарочно тебя вызвал, чтобы ты прочувствовал, что так нельзя.
Главное для него – коллектив, построенный на доверии. Нет никаких тайн от коллектива. Я от вас ничего не скрываю, и вы от меня.
По праздникам собирались у него на даче или на московской квартире, а то и у Семенова, Литвиновича... Традиция. Приходили заместители, руководители отделов. Веселились, пели русские песни, частушки. Из советских любил самодеятельную песню на слова Ярослава Смелякова «Если я заболею...» и «Марш авиаторов».
Вроде и забывали, что он начальник, воспринимали как друга. Делал ли он это оттого, что душа требовала, или тут были интересы работы? Наверно, и то, и другое. Но искренность его была видна.
Рассказывал, как до войны был во Франции, где особенно запомнился Верден.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83