.. Кто не нуждается в них? Быть может, тиран вроде Клерака Белуга, уверенный в своих божественных правах…
– Это все философия, Грэм! Давай забудем о Клераке и вернемся к Йоко. Что ты с ней сделал? Что ты мог с ней сделать?
– Почти ничего, если следовать букве закона. А закон, если помнишь, таков… – Я поднял палец и процитировал:
– “Я обещаю, что ты никогда не покинешь борт нашего корабля против своей воли – до тех пор, пока я являюсь его капитаном и владельцем. Я обещаю, что не оставлю тебя ни в одном из обитаемых миров и ни в одном из космических поселений, если на то не будет твоего ясного и недвусмысленного желания. Если ты выскажешь такое желание или же мы решим расторгнуть брак по обоюдному согласию, я обязуюсь обеспечить тебе достойную жизнь в том мире, который ты изберешь”.
Таков закон, милая, закон чести! И все его пункты оставались нерушимыми, хоть Йоко больше не ложилась в мою постель… Разумеется, я мог покинуть ее в мире Аткинсона или вышвырнуть в космос, мог велеть роботам, чтоб утопили ее в баке с хлореллой… Но это было бы несправедливо, это было бы нарушением клятвы, хранившейся в вечных записях. Так что я развелся с ней, переселил со своей половины в одну из пассажирских кают и стал ждать, когда ей захочется убраться с моего корабля.
– И это ее устроило?
– Еще бы! Она сказала, что мода – очень подходящий бизнес для красивой женщины, и если я, мужчина, хочу посостязаться с ней, то в добрый путь! Только как бы мне не обжечься на молоке! Нарядов у нее хватит и денег – тоже; в любом из обитаемых миров она найдет агента и подходящую посудину, чтобы спуститься вниз и показать товар лицом.
Шандра с возмущением фыркнула.
– И ты ее таскал от звезды к звезде и обращался с ней как с пассажиром! С этой предательницей! С женщиной, оскорбившей тебя! С тем бедолагой Пророком ты был куда суровей!
– Тот бедолага Пророк чуть не отправил меня в мир иной, а Йоко… Она всего лишь предала и опозорила меня. Сажать ее в карцер? На хлеб и воду? А как же с моими обетами? Помнишь: я обещаю любить, почитать и защищать тебя – во все дни!..
– … пока действителен наш брак, – откликнулась Шандра. – А ты с ней развелся!
– Ну так что же? Теперь я был не обязан любить и почитать ее, а вот защищать… Этот пункт контракта оставался справедливым. По крайней мере, я не мог морить ее голодом, держать взаперти и ограничивать ее свободу.
– Бедный Грэм! Твои обещания похожи на клетку без дверцы… Ты – внутри, клетка прочна, выхода нет, и ты не можешь протиснуться между прутьев… Я мрачно усмехнулся.
– Насчет клетки и прутьев хорошо сказано! Но я, девочка, старый космический волк, прожженный торговец… Не мошенник, нет! Но в любую щель я без мыла пролезу.
Шандра расхохоталась – вероятно, представила, как ее супруг превратился в блин на тонких ножках, коему решетки не помеха.
– Не сомневаюсь! Ты – мудрый старый мужчина со Старой Земли. И ты – великий хитрец! Так что же ты придумал, счастье мое?
Поощренный, я пустился в объяснения. Надо сказать, что, если мужчина приятен женщине, ее восторги минуют как бы три этапа: на первом в мужчине ценится внешность, на втором – искусство любовника, а на третьем – ум. Не талант, не Божий дар гениальности, а хитроумие – иными словами, находчивость, способность выкрутиться в любой ситуации. Выкрутиться можно всегда; в крайнем случае проделать бластером дырку между глаз, но такое решение женщина не оценит. А вот пролезть в щель… да еще без мыла…
Но вернемся к Йоко. Кажется, она считала, что я начну таскать ее по всей Галактике, связанный клятвой по рукам и ногам, и повсюду она будет стричь купоны, пока не найдет подходящий уголок, более Приятный, чем Аматерасу. Так могло бы случиться; у нее были собственные средства, был обширный гардероб, был опыт первоклассной манекенщицы, и я никак не мог пресечь ее занятий модельным бизнесом. Если не считать маршрута… Тут ей не стоило надеяться на мое благородство!
Нарядами интересуются лишь в развитых мирах; потребность в роскоши и соответствующий рынок – дитя благополучия, пусть относительного и не связанного с прогрессом в социальной сфере. Не так уж существенно, какой царит на планете режим – монархия, демократия или диктатура. гуманного коммунизма; когда начальный период колонизации завершен, когда поля, фабрики и рудники снабжают всем необходимым, тогда можно заняться нарядами. Это развлечение элиты, а элита, уверяю вас, есть во всех мирах, даже там, где исповедуют доктрину коммунизма.
Кроме, разумеется, Окраины. Сто, двести или триста лет мода там неизменна:
Скафандр и комбинезон, комбинезон и скафандр. Временами шуба или шорты, это зависит от климата, но при любом раскладе платья для коктейлей переселенцам не нужны. Их интересует технология, а еще – домашние животные вроде шабнов и продуктивные сорта пшеницы. Словом, Окраина – неподходящее место, чтоб торговать духами и шелками.
Туда я и направился. Мы мотались от звезды к звезде, словно передвижной завод; в мастерских грохотали станки, в жилых каютах тянуло запахом пластика, а трюмы были забиты бурильными установками, грейдерами, слидерами, комбайнами и тракторами. Я редко торгую готовым оборудованием, только спецификациями, но тут был случай особый: на каждой второй планете нуждались в машинах, не в чертежах. И я делал машины –. простые, прочные, надежные. Я покупал сырье, алюминий и медь, цинк и никель, стальные болванки или прокат, целлюлозу и нефть для химических конвертеров, и мои роботы трудились не разгибая спин. Чего не скажешь о Йоко – после пары попыток что-то продать она затосковала. Тут, в мирах Окраины, нуждались не в манекенщицах, а в проститутках и судомойках. Миновало восемь месяцев, и мы очутились на Сан-Брендане. Мерзкая планета, по крайней мере в ту эпоху! Тяготение на десять процентов больше стандартного, сейсмическая активность выше нормы, неисчерпаемые запасы руд, но плодородных земель повсюду не хватает – как и чистой воды и воздуха без примеси сернистых паров. Стоит ли удивляться, что Сан-Брендан уже вступил в период перенаселения? Не так уж много людей обитало в нем, но жили они впроголодь, хотя под любым из их городов были закопаны целые клады. В таком мире понимаешь, что истинное сокровище – не брильянты, не платина и золотые рудники, а хлеб, молоко и мясо. Отмечу, что с течением лет бренданцы решили вопрос с продовольствием, наладив искусственный синтез и укротив вулканы, но в ту эпоху их жизнь была нелегкой. Сто двадцать миллионов – на клочках земли, самый большой из которых не превышал площадью ста квадратных километров! Одни из этих участков занимали города, другие находились во владении лендлордов, и каждый такой хозяин сделал свои угодья неприступной крепостью, собрав и вооружив всех чад и домочадцев, всех арендаторов и работников. Нелишняя предосторожность! Голодные бунты и погромы случались здесь с поразительной регулярностью. Я завернул на Сан-Брендан, чтоб отовариться металлом. Все тут было дешево – рений и платина, никель и медь, не говоря уж о железе; за банку мясных консервов расплачивались золотыми слитками, а яблоки шли в цену алмазов. Попутно открылась еще одна возможность: я мог отлично заработать на фрахте, уменьшив голодное население Брендана. Их правительство субсидировало эмиграцию, но корабль для колонистов был еще только заложен, и, судя по темпам работ, его собирались поднять на орбиту как раз к тепловой смерти Вселенной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
– Это все философия, Грэм! Давай забудем о Клераке и вернемся к Йоко. Что ты с ней сделал? Что ты мог с ней сделать?
– Почти ничего, если следовать букве закона. А закон, если помнишь, таков… – Я поднял палец и процитировал:
– “Я обещаю, что ты никогда не покинешь борт нашего корабля против своей воли – до тех пор, пока я являюсь его капитаном и владельцем. Я обещаю, что не оставлю тебя ни в одном из обитаемых миров и ни в одном из космических поселений, если на то не будет твоего ясного и недвусмысленного желания. Если ты выскажешь такое желание или же мы решим расторгнуть брак по обоюдному согласию, я обязуюсь обеспечить тебе достойную жизнь в том мире, который ты изберешь”.
Таков закон, милая, закон чести! И все его пункты оставались нерушимыми, хоть Йоко больше не ложилась в мою постель… Разумеется, я мог покинуть ее в мире Аткинсона или вышвырнуть в космос, мог велеть роботам, чтоб утопили ее в баке с хлореллой… Но это было бы несправедливо, это было бы нарушением клятвы, хранившейся в вечных записях. Так что я развелся с ней, переселил со своей половины в одну из пассажирских кают и стал ждать, когда ей захочется убраться с моего корабля.
– И это ее устроило?
– Еще бы! Она сказала, что мода – очень подходящий бизнес для красивой женщины, и если я, мужчина, хочу посостязаться с ней, то в добрый путь! Только как бы мне не обжечься на молоке! Нарядов у нее хватит и денег – тоже; в любом из обитаемых миров она найдет агента и подходящую посудину, чтобы спуститься вниз и показать товар лицом.
Шандра с возмущением фыркнула.
– И ты ее таскал от звезды к звезде и обращался с ней как с пассажиром! С этой предательницей! С женщиной, оскорбившей тебя! С тем бедолагой Пророком ты был куда суровей!
– Тот бедолага Пророк чуть не отправил меня в мир иной, а Йоко… Она всего лишь предала и опозорила меня. Сажать ее в карцер? На хлеб и воду? А как же с моими обетами? Помнишь: я обещаю любить, почитать и защищать тебя – во все дни!..
– … пока действителен наш брак, – откликнулась Шандра. – А ты с ней развелся!
– Ну так что же? Теперь я был не обязан любить и почитать ее, а вот защищать… Этот пункт контракта оставался справедливым. По крайней мере, я не мог морить ее голодом, держать взаперти и ограничивать ее свободу.
– Бедный Грэм! Твои обещания похожи на клетку без дверцы… Ты – внутри, клетка прочна, выхода нет, и ты не можешь протиснуться между прутьев… Я мрачно усмехнулся.
– Насчет клетки и прутьев хорошо сказано! Но я, девочка, старый космический волк, прожженный торговец… Не мошенник, нет! Но в любую щель я без мыла пролезу.
Шандра расхохоталась – вероятно, представила, как ее супруг превратился в блин на тонких ножках, коему решетки не помеха.
– Не сомневаюсь! Ты – мудрый старый мужчина со Старой Земли. И ты – великий хитрец! Так что же ты придумал, счастье мое?
Поощренный, я пустился в объяснения. Надо сказать, что, если мужчина приятен женщине, ее восторги минуют как бы три этапа: на первом в мужчине ценится внешность, на втором – искусство любовника, а на третьем – ум. Не талант, не Божий дар гениальности, а хитроумие – иными словами, находчивость, способность выкрутиться в любой ситуации. Выкрутиться можно всегда; в крайнем случае проделать бластером дырку между глаз, но такое решение женщина не оценит. А вот пролезть в щель… да еще без мыла…
Но вернемся к Йоко. Кажется, она считала, что я начну таскать ее по всей Галактике, связанный клятвой по рукам и ногам, и повсюду она будет стричь купоны, пока не найдет подходящий уголок, более Приятный, чем Аматерасу. Так могло бы случиться; у нее были собственные средства, был обширный гардероб, был опыт первоклассной манекенщицы, и я никак не мог пресечь ее занятий модельным бизнесом. Если не считать маршрута… Тут ей не стоило надеяться на мое благородство!
Нарядами интересуются лишь в развитых мирах; потребность в роскоши и соответствующий рынок – дитя благополучия, пусть относительного и не связанного с прогрессом в социальной сфере. Не так уж существенно, какой царит на планете режим – монархия, демократия или диктатура. гуманного коммунизма; когда начальный период колонизации завершен, когда поля, фабрики и рудники снабжают всем необходимым, тогда можно заняться нарядами. Это развлечение элиты, а элита, уверяю вас, есть во всех мирах, даже там, где исповедуют доктрину коммунизма.
Кроме, разумеется, Окраины. Сто, двести или триста лет мода там неизменна:
Скафандр и комбинезон, комбинезон и скафандр. Временами шуба или шорты, это зависит от климата, но при любом раскладе платья для коктейлей переселенцам не нужны. Их интересует технология, а еще – домашние животные вроде шабнов и продуктивные сорта пшеницы. Словом, Окраина – неподходящее место, чтоб торговать духами и шелками.
Туда я и направился. Мы мотались от звезды к звезде, словно передвижной завод; в мастерских грохотали станки, в жилых каютах тянуло запахом пластика, а трюмы были забиты бурильными установками, грейдерами, слидерами, комбайнами и тракторами. Я редко торгую готовым оборудованием, только спецификациями, но тут был случай особый: на каждой второй планете нуждались в машинах, не в чертежах. И я делал машины –. простые, прочные, надежные. Я покупал сырье, алюминий и медь, цинк и никель, стальные болванки или прокат, целлюлозу и нефть для химических конвертеров, и мои роботы трудились не разгибая спин. Чего не скажешь о Йоко – после пары попыток что-то продать она затосковала. Тут, в мирах Окраины, нуждались не в манекенщицах, а в проститутках и судомойках. Миновало восемь месяцев, и мы очутились на Сан-Брендане. Мерзкая планета, по крайней мере в ту эпоху! Тяготение на десять процентов больше стандартного, сейсмическая активность выше нормы, неисчерпаемые запасы руд, но плодородных земель повсюду не хватает – как и чистой воды и воздуха без примеси сернистых паров. Стоит ли удивляться, что Сан-Брендан уже вступил в период перенаселения? Не так уж много людей обитало в нем, но жили они впроголодь, хотя под любым из их городов были закопаны целые клады. В таком мире понимаешь, что истинное сокровище – не брильянты, не платина и золотые рудники, а хлеб, молоко и мясо. Отмечу, что с течением лет бренданцы решили вопрос с продовольствием, наладив искусственный синтез и укротив вулканы, но в ту эпоху их жизнь была нелегкой. Сто двадцать миллионов – на клочках земли, самый большой из которых не превышал площадью ста квадратных километров! Одни из этих участков занимали города, другие находились во владении лендлордов, и каждый такой хозяин сделал свои угодья неприступной крепостью, собрав и вооружив всех чад и домочадцев, всех арендаторов и работников. Нелишняя предосторожность! Голодные бунты и погромы случались здесь с поразительной регулярностью. Я завернул на Сан-Брендан, чтоб отовариться металлом. Все тут было дешево – рений и платина, никель и медь, не говоря уж о железе; за банку мясных консервов расплачивались золотыми слитками, а яблоки шли в цену алмазов. Попутно открылась еще одна возможность: я мог отлично заработать на фрахте, уменьшив голодное население Брендана. Их правительство субсидировало эмиграцию, но корабль для колонистов был еще только заложен, и, судя по темпам работ, его собирались поднять на орбиту как раз к тепловой смерти Вселенной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97