Пожалуй, Его Краальское Величество мог бы улечься тут со всем своим гаремом! Но я не собирался смущать Файт видом этого чудовищного ложа и принял ее в кабинете. Шандра, разумеется, была со мной – сидела на ручке моего кресла.
– Твои комиссионные, детка. – Я протянул Файт заполненный чек, но она отдернула пальцы.
– Сэр, могу ли я обратиться с просьбой к миледи Киллашандре?
– Конечно. Но возьми же чек!
– Сэр, миледи… Прошу прощения, я предпочла бы иную форму компенсации.
Я посмотрел на Шандру – она улыбалась. Кажется, эти две птички уже у спели: почирикать за моей спиной! Ну и какие же песни споют они мне? Опустив чек на стол (столешница из малахита, инкрустированного серебром), я откинулся в кресле и устремил взгляд в потолок. Файт сидела напротив, поджав пухлые губки и скромно сдвинув колени; ее милая смуглая мордашка порозовела от смущения.
– Сэр, Ван Нимейер из “Карден Ракель” сделал мне предложение…
– Поздравляю, – отозвался я без особого энтузиазма. Этому Ван Нимейеру я не слишком симпатизировал – быть может, оттого, что Шандра все-таки сбросила перед ним платье.
– О, сэр, вы не правильно меня поняли! Это деловое предложение, а не…
Шандра фыркнула у меня над ухом, нагнулась и прошептала:
– Перестань мучить бедную девочку, Грэм, а то я тебя укушу!
Я милостиво кивнул.
– Ну так чего хочет бедная девочка от миледи?
– Ван Нимейер готов выпускать белье из крис-таллошелка… понимаете, сэр, такое же, какое было на миледи под тем свадебным платьем…
– Дорогая вещь, – заметил я. – Не каждому по карману.
– Верно, – согласилась Файт. – Но “Карден Ракель” – поставщик королевского двора, а те дамы, что были на демонстрации, просто в восторге… Я имею в виду – от миледи и ее комбинезончика.
Я вспомнил наложниц принца, супругу губернатора и снова кивнул. Пожалуй, Файт было нельзя отказать в деловом чутье!
– Хочешь получить лицензию на производство вместо комиссионных? И вступить в долю с Ван Нимейером?
– Вот именно, сэр. Для меня это верный шанс. Но, кроме лицензии…
Она бросила взгляд на Шандру, и теперь моя супруга принялась милостиво кивать.
– Кроме лицензии, сэр, я хотела бы обладать эксклюзивным правом на рекламу изделия. Если миледи позволит использовать свое имя… разумеется, не бесплатно…
Кажется, у миледи возражений не имелось, и я понял, что скоро местные модницы будут щеголять в белье а-ля принцесса Киллашандра, а “Карден Ракель” обзаведется новым компаньоном. Но – не бесплатно, не бесплатно, как сказала Файт! Какую же плату возьмет с нее моя супруга?
Я спросил ее об этом. Шандра задумалась.
– Помнится мне, был один случай с Кассильдой… в те времена, когда ее не считали знаменитостью… Она говорила, что как-то раз, после удачного выступления, ее прокатили в карете с черными единорогами, с шампанским и грудами цветов… С тех дней началась ее слава! И если Файт устроит нам такую прогулку… скажем, по кольцевому шоссе вокруг столицы… Файт расцвела, вскочила из кресла и чмокнула Шандру в щеку.
– Карета, шампанское и цветы! Вы, я и капитан Френч вместо кучера!
Изумительно, миледи! Потрясающе! Вот только где бы разжиться единорогами? Такими, что приучены ходить в упряжке? Может, в поместьях короля? Или принца?
Мы посовещались еще немного, решив остановиться на шабнах – все-таки надо учитывать местный колорит, хотя бы в части тягловой силы. Что до цветов и шампанского, то они на Малакандре не хуже, чем на Барсуме, а в выборе кучера мы оказались полностью оригинальны. С кем бы ни ездила Кассильда на черных единорогах, то был – клянусь! – не Старый Кэп Френчи, великий Торговец со Звезд!
ГЛАВА 11
После той очаровательной прогулки мы пробыли на Малакандре еще пару недель, посвятив их отдыху и развлечениям. Должен признаться, что в этом смысле столичный город не оставляет желать лучшего. Во-первых, Фотсвана лежит на восьмидесятом градусе северной широты, и здесь не столь жарко, как в южных степях, граничащих с пустынями. Во-вторых, окрестности столицы прелестны: парки с фонтанами и дворцами, озера среди древесных кущ, скалы с хрустальными водопадами, уединенные дорожки для верховых прогулок и довольно крутые холмы, где разбит городок аттракционов. В-третьих, здесь находятся резиденции короля, наследного принца и губернатора, и каждый держит свой двор – а как известно, придворным дамам и кавалерам подавай все самое лучшее. Вот почему в Фотсване самые лучшие отели, самые лучшие театры и самая лучшая кухня. Еще тут есть магазины – не огромные универмаги с роботами у прилавков, а крохотные лавчонки антикваров и ювелиров, где можно с легкостью просадить целое состояние. В одной из таких лавочек выставили часть моих панджебских изваяний (приобретенных, видимо, на аукционе), и я ее посетил, выбрав нитку розового жемчуга для Шандры. Владелец, почтенный Ван Рох Балеки, выглядел лет на тридцать, но было ему за девятьсот; он пережил двух малакандрийских королей и надеялся, что переживет третьего. Мудрый человек, должен заметить, и большой ценитель жемчуга-у него скопилось с полсотни ящиков ожерелий, браслетов и диадем, так как в последнее время жемчуг на Малакандре вышел из моды. Ван Рох был готов уступить мне половину с двадцатипроцентной скидкой, если миледи Киллашандра выйдет в свет в жемчужном колье – а лучше обвешанная жемчугом с головы до ног. По его мнению, это пробудит интерес к прекрасным древним традициям, когда жемчуг считался первой драгоценностью королей. Я заключил с ним сделку, и в тот же вечер мы с Шандрой собрались в балет. Она решила надеть платье с глубоким вырезом – розовые жемчужины отлично гармонировали с ее смуглой бархатистой кожей.
Нам предстояло смотреть “Месть капитана Рего”, историю сложную и драматическую, так что я счел необходимым заранее просветить Шандру. Балет есть балет – прекрасное, но довольно условное искусство, и лучше, если вы знаете, что происходит в начале, посередине и в конце. Если вам ясен сюжет, вы с большей легкостью следите за ним и, уж во всяком случае, не приметесь хохотать, когда положено прослезиться.
Сам я не встречался с Филом Регосом с “Прекрасной Алисы”, но, разумеется, знал о его трагических похождениях. Это случилось восемь тысячелетий тому назад – вполне достаточный срок, чтобы история Регоса облетела всю Галактику, вдохновив многих романистов и драматургов. Но, кроме литературных интерпретаций, у меня имелись объективные данные о случившемся – как и у всех спейстрейдеров, сколько их есть на белом свете. Если не ошибаюсь, я получил эту информацию от Даваслатты с “Королевы пчел” – через планетарный компьютерный банк Лайонеса, где было оставлено сообщение.
– Месть Рего – одна из самых мрачных космических легенд, – сказал я Шандре, – и, пожалуй, самая поучительная. Она имеет к нам прямое отношение, дорогая, – да и к любой супружеской паре, связанной узами любви. Странно, что любовь и ненависть идут временами рука об руку или следуют друг за другом по пятам… У Рего был второй случай. На самом деле его звали Регосом, Филипом Регосом, и он, я думаю, до сих пор странствует на “Прекрасной Алисе” – но, как утверждают, в одиночку. Возможно, это лишь слух, но мне он кажется правдивым. Поджав ноги, Шандра уютно устроилась в кресле. Мы только что отобедали и сидели в нашей гостиной за спущенными шторами, наслаждаясь прохладой и полумраком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
– Твои комиссионные, детка. – Я протянул Файт заполненный чек, но она отдернула пальцы.
– Сэр, могу ли я обратиться с просьбой к миледи Киллашандре?
– Конечно. Но возьми же чек!
– Сэр, миледи… Прошу прощения, я предпочла бы иную форму компенсации.
Я посмотрел на Шандру – она улыбалась. Кажется, эти две птички уже у спели: почирикать за моей спиной! Ну и какие же песни споют они мне? Опустив чек на стол (столешница из малахита, инкрустированного серебром), я откинулся в кресле и устремил взгляд в потолок. Файт сидела напротив, поджав пухлые губки и скромно сдвинув колени; ее милая смуглая мордашка порозовела от смущения.
– Сэр, Ван Нимейер из “Карден Ракель” сделал мне предложение…
– Поздравляю, – отозвался я без особого энтузиазма. Этому Ван Нимейеру я не слишком симпатизировал – быть может, оттого, что Шандра все-таки сбросила перед ним платье.
– О, сэр, вы не правильно меня поняли! Это деловое предложение, а не…
Шандра фыркнула у меня над ухом, нагнулась и прошептала:
– Перестань мучить бедную девочку, Грэм, а то я тебя укушу!
Я милостиво кивнул.
– Ну так чего хочет бедная девочка от миледи?
– Ван Нимейер готов выпускать белье из крис-таллошелка… понимаете, сэр, такое же, какое было на миледи под тем свадебным платьем…
– Дорогая вещь, – заметил я. – Не каждому по карману.
– Верно, – согласилась Файт. – Но “Карден Ракель” – поставщик королевского двора, а те дамы, что были на демонстрации, просто в восторге… Я имею в виду – от миледи и ее комбинезончика.
Я вспомнил наложниц принца, супругу губернатора и снова кивнул. Пожалуй, Файт было нельзя отказать в деловом чутье!
– Хочешь получить лицензию на производство вместо комиссионных? И вступить в долю с Ван Нимейером?
– Вот именно, сэр. Для меня это верный шанс. Но, кроме лицензии…
Она бросила взгляд на Шандру, и теперь моя супруга принялась милостиво кивать.
– Кроме лицензии, сэр, я хотела бы обладать эксклюзивным правом на рекламу изделия. Если миледи позволит использовать свое имя… разумеется, не бесплатно…
Кажется, у миледи возражений не имелось, и я понял, что скоро местные модницы будут щеголять в белье а-ля принцесса Киллашандра, а “Карден Ракель” обзаведется новым компаньоном. Но – не бесплатно, не бесплатно, как сказала Файт! Какую же плату возьмет с нее моя супруга?
Я спросил ее об этом. Шандра задумалась.
– Помнится мне, был один случай с Кассильдой… в те времена, когда ее не считали знаменитостью… Она говорила, что как-то раз, после удачного выступления, ее прокатили в карете с черными единорогами, с шампанским и грудами цветов… С тех дней началась ее слава! И если Файт устроит нам такую прогулку… скажем, по кольцевому шоссе вокруг столицы… Файт расцвела, вскочила из кресла и чмокнула Шандру в щеку.
– Карета, шампанское и цветы! Вы, я и капитан Френч вместо кучера!
Изумительно, миледи! Потрясающе! Вот только где бы разжиться единорогами? Такими, что приучены ходить в упряжке? Может, в поместьях короля? Или принца?
Мы посовещались еще немного, решив остановиться на шабнах – все-таки надо учитывать местный колорит, хотя бы в части тягловой силы. Что до цветов и шампанского, то они на Малакандре не хуже, чем на Барсуме, а в выборе кучера мы оказались полностью оригинальны. С кем бы ни ездила Кассильда на черных единорогах, то был – клянусь! – не Старый Кэп Френчи, великий Торговец со Звезд!
ГЛАВА 11
После той очаровательной прогулки мы пробыли на Малакандре еще пару недель, посвятив их отдыху и развлечениям. Должен признаться, что в этом смысле столичный город не оставляет желать лучшего. Во-первых, Фотсвана лежит на восьмидесятом градусе северной широты, и здесь не столь жарко, как в южных степях, граничащих с пустынями. Во-вторых, окрестности столицы прелестны: парки с фонтанами и дворцами, озера среди древесных кущ, скалы с хрустальными водопадами, уединенные дорожки для верховых прогулок и довольно крутые холмы, где разбит городок аттракционов. В-третьих, здесь находятся резиденции короля, наследного принца и губернатора, и каждый держит свой двор – а как известно, придворным дамам и кавалерам подавай все самое лучшее. Вот почему в Фотсване самые лучшие отели, самые лучшие театры и самая лучшая кухня. Еще тут есть магазины – не огромные универмаги с роботами у прилавков, а крохотные лавчонки антикваров и ювелиров, где можно с легкостью просадить целое состояние. В одной из таких лавочек выставили часть моих панджебских изваяний (приобретенных, видимо, на аукционе), и я ее посетил, выбрав нитку розового жемчуга для Шандры. Владелец, почтенный Ван Рох Балеки, выглядел лет на тридцать, но было ему за девятьсот; он пережил двух малакандрийских королей и надеялся, что переживет третьего. Мудрый человек, должен заметить, и большой ценитель жемчуга-у него скопилось с полсотни ящиков ожерелий, браслетов и диадем, так как в последнее время жемчуг на Малакандре вышел из моды. Ван Рох был готов уступить мне половину с двадцатипроцентной скидкой, если миледи Киллашандра выйдет в свет в жемчужном колье – а лучше обвешанная жемчугом с головы до ног. По его мнению, это пробудит интерес к прекрасным древним традициям, когда жемчуг считался первой драгоценностью королей. Я заключил с ним сделку, и в тот же вечер мы с Шандрой собрались в балет. Она решила надеть платье с глубоким вырезом – розовые жемчужины отлично гармонировали с ее смуглой бархатистой кожей.
Нам предстояло смотреть “Месть капитана Рего”, историю сложную и драматическую, так что я счел необходимым заранее просветить Шандру. Балет есть балет – прекрасное, но довольно условное искусство, и лучше, если вы знаете, что происходит в начале, посередине и в конце. Если вам ясен сюжет, вы с большей легкостью следите за ним и, уж во всяком случае, не приметесь хохотать, когда положено прослезиться.
Сам я не встречался с Филом Регосом с “Прекрасной Алисы”, но, разумеется, знал о его трагических похождениях. Это случилось восемь тысячелетий тому назад – вполне достаточный срок, чтобы история Регоса облетела всю Галактику, вдохновив многих романистов и драматургов. Но, кроме литературных интерпретаций, у меня имелись объективные данные о случившемся – как и у всех спейстрейдеров, сколько их есть на белом свете. Если не ошибаюсь, я получил эту информацию от Даваслатты с “Королевы пчел” – через планетарный компьютерный банк Лайонеса, где было оставлено сообщение.
– Месть Рего – одна из самых мрачных космических легенд, – сказал я Шандре, – и, пожалуй, самая поучительная. Она имеет к нам прямое отношение, дорогая, – да и к любой супружеской паре, связанной узами любви. Странно, что любовь и ненависть идут временами рука об руку или следуют друг за другом по пятам… У Рего был второй случай. На самом деле его звали Регосом, Филипом Регосом, и он, я думаю, до сих пор странствует на “Прекрасной Алисе” – но, как утверждают, в одиночку. Возможно, это лишь слух, но мне он кажется правдивым. Поджав ноги, Шандра уютно устроилась в кресле. Мы только что отобедали и сидели в нашей гостиной за спущенными шторами, наслаждаясь прохладой и полумраком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97