Дело к тому же облегчалось ещё и тем, что у судебного исполнителя имелся брат-антиквар, весьма неплохой знаток своего дела, которого он и взял с собой в качестве эксперта.
И разумеется, первое, что попалось брату-антиквару на глаза, была книга о соколиной охоте. Пристав опечатывал все подряд, а брат, присев за обеденный стол, листал начальные страницы, в упоении читая текст и разглядывая иллюстрации, пока не добрался до склеенной части. Тут он слегка вздрогнул и захлопнул книгу.
— Кто его знает?… — задумчиво произнёс антиквар после того, как довольно долго просидел, бессмысленно уставившись в пространство — Вдруг это та самая книга, которой был отравлен Карл IX?
Находящийся здесь же в столовой пристав вопросительно посмотрел на брата.
— Ну и?…
Антиквар вздохнул и озабоченно заёрзал на стуле.
— Вещь на любителя, возможно, и удастся кое-что выручить, — заявил он. — Я сам её куплю. Ну, если говорить о цене, то не слишком…
Он снова попытался перелистать книгу. Страницы были склеены на совесть, сухие пальцы скользили по толстой бумаге. Антиквар уже поднёс было руку ко рту, чтобы их послюнявить, как вдруг вспомнил исторические домыслы и весь облился потом. Отшвырнув фолиант, он решил пока отказаться от дальнейшего знакомства с ценной реликвией.
На другой день, приобретя книгу законным образом, антиквар сам ещё не знал, как он ей распорядится, но почему-то начал нервничать. Сходил на обед, оставив в магазине молодого расторопного продавца.
Вернувшись и отослав в свою очередь обедать весь персонал в единственном числе, антиквар обнаружил нечто, от чего самым естественным образом скончался на месте от кровоизлияния в мозг. Он уже давно страдал повышенным давлением.
* * *
Юстина прибыла в Париж под вечер того дня, когда антиквара благополучно похоронили, и сразу, с корабля на бал, то бишь с вокзала, отправилась к обанкротившемуся господину маркизу де Руссильону, где ещё застала ликвидатора. Последний уже собирался уходить, но любезно задержался и охотно разъяснил ситуацию. Совершенно верно, все пропало, имущество господина маркиза, дурака недоделанного, пошло с торгов только что, продано почти все, сам маркиз уже довольно продолжительное время на люди не показывается, и никто не знает, где он скрывается. Все аукционные квитанции в полном порядке, и он сам даже помнит некоторые вещи и кто их купил. Утром, проведя ночь в парижском доме дяди, Юстина уже стояла перед антикварным магазином, который освобождали от траурного убранства и как раз открывали. Её принял зять покойного — муж наследницы и многолетний компаньон тестя.
— О Боже! — он казался странно взволнованным. — Книга о соколиной охоте? Шестнадцатый век, недавно приобретённая?! Господь милосердный!
Его беспокойство передалось Юстине, хотя она и понятия не имела, что именно содержит в себе пресловутый фолиант. Ведь Клементина так и не раскрыла ей тайну, решив пока воздержаться от признаний, так как в случае безвозвратной потери алмаза доброе имя её покойного мужа сохранится незапятнанным. А посему старая графиня прикусила язык и не стала излагать внучке подозрительную историю о драгоценности сомнительного происхождения. Какой смысл, если вдруг сокровище окончательно черти взяли и в семью оно не вернётся? Разве что этот придурок маркиз его обнаружит и наделает крику, тогда, конечно, она скажет все, что нужно, и отберёт у недоумка алмаз, а если нет, пусть это тёмное дело так и сгинет во мраке неизвестности. Сначала Юстине надо найти книгу, а там видно будет…
Вооружённая заверенной распиской маркиза, Юстина начала выяснять ситуацию с юридической стороны.
— Вы, конечно, понимаете, это было продано с аукциона незаконно, — холодно заметила она. — Собственность нашей семьи, одолженная без нашего ведома, вот доказательство, есть также и свидетели. Данная вещь должна быть исключена из описанного имущества, тут явная ошибка судебного исполнителя, но мы не намерены требовать возмещения ущерба. Наша цель — вернуть семейную реликвию.
— Семейная реликвия! Ха-ха-ха! — Реакция зятя оказалась весьма неожиданной. — Я бы на вашем месте не делал таких признаний.
Юстина оказалась достойной внучкой своей бабки.
— Что вы имеете в виду? — спросила она совсем уже ледяным тоном.
Зять антиквара вдруг не на шутку перепугался, когда из-под внешней оболочки молодой красивой дамы на него взглянула жуткая мегера.
— Все скажу, милостивая госпожа, извольте выслушать. Юридически вопрос вполне можно было бы решить. Подождать введения в наследство, это все ерунда, единственной наследницей является моя жена, так что здесь никаких проблем нет, а я был компаньоном покойного и состояние его имущества знаю как свои пять пальцев. Доказать, а доказательства, как вижу, у вас в наличии, что один предмет был продан с торгов по ошибке, чужая собственность, предмет возвращаем, и делу конец.
Все было бы в полном порядке, да есть тут одна загвоздка…
Зять антиквара сделал глубокий вдох и мужественно продолжил, напуганный видением мегеры больше, чем всеми вероятными правовыми последствиями.
— Так вот, милостивая госпожа… Вышеназванного произведения уже нет. Минуточку, разрешите мне закончить. Мой тесть умер скоропостижно. Он скончался прямо здесь, в кабинете, вы видите, это служебное помещение, его перенесли в квартиру, в спальню, там доктора, семья… Я же обнаружил на его бюро странное письмо, адресованное, вероятно, мне, во всяком случае тому, кто должен перенять дело. Вот это письмо. Даже, может, и не письмо, а записка. Будьте добры, извольте прочитать.
Юстина по примеру бабки слушала молча, скрывая постепенно охватывающее её удивление. Преемник антиквара подал ей обыкновенный листок бумаги.
Покойный антиквар и впрямь написал довольно странные вещи. Во-первых, он сообщал, что владеет купленным на распродаже старинным трудом о соколиной охоте и дрессировке ловчих птиц, после чего предупреждал, чтобы никто не читал и не разглядывал книгу голыми руками. Звучало сие предупреждение довольно странно, так как обычно читают и разглядывают при помощи глаз, а верхние конечности играют скорее вспомогательную роль. Не перелистывать страниц. Существует вероятность, правда, небольшая, что книга пропитана ядом ещё Екатериной Медичи, ею отравился Карл IX, и неизвестно, как долго яд ещё будет действовать. Правда, это только подозрение, основанное на исторических сплетнях и не более того, но на всякий случай…
Здесь письмо обрывалось. Юстина подняла голову и вопросительно взглянула на зятя. Тот выглядел ещё более смущённым и обеспокоенным.
— Видел я эту книгу, — угрюмо признался он. — Буквально какую-то минуту. Даже в руках держал.
Конечно, заинтересовался, заглянул в начало, а дальше не видел, так как страницы были склеены, в конец ещё посмотрел, а середину оставил в покое.
Я, может, и внимательнее бы изучил, как-никак вещь шестнадцатого века в таком отличном состоянии — большая редкость, но тесть буквально вырвал её у меня из рук. Разволновался, аж посинел…
Прямо и не знаю. Бог спас… Ну а потом, сразу на следующий день, оказалось, что помощник её продал. Как раз когда мы ненадолго отлучились. Тесть вернулся, отпустил его на обед, остался один, вероятно, страшно разволновался, я уже не застал его в живых… Но вне всякого сомнения, он книгу рассматривал раньше, читал… Ну а теперь прямо и не знаю, утверждать не могу, но предположения, сделанные в этом письме, мне кажутся ужасными…
Юстине они тоже показались ужасными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124