В 1908-ом году, когда Якову исполнилось восемь лет, она устроила его на учёбу в начальное духовное училище - в Первую одесскую Талмуд-тору. В неё принимали мальчиков в возрасте от шести до двенадцати лет - сирот и детей из бедных семей. Обучение было бесплатным: все расходы брала на себя религиозная община. В Талмуд-торе дети изучали Библию, Талмуд, иврит и историю. Кроме того, здесь велось преподавание русского язы­ка, современного еврейского языка, арифметики, географии, естествознания, рисо­вания, пения и чистописания. Благодаря этой школе Якову удалось получить не только духовную, но и неплохую общеобразовательную подготовку.
Первой одесской Талмуд-торой свыше четверти века руководил писатель Шолом Яков Абрамович, более изве­стный под псевдонимом Менделе-Мойхер-Сфорим. Его считают основоположником современной еврейской литературы. В 1908-ом году, когда Яков поступил в школу, Менделе исполнилось 73 года. К этому времени он написал несколько романов, повестей, пьес, принесших ему мировую славу. Началось издание собрания его сочинений. Как писал Блюмкин в одной из своих автобиографий, "дедушка еврейской литературы" оказал значительное влияние на его духовное разви­тие. Руководитель Талмуд-торы был горячим поборником идеалов просвещения. Он считал, что и еврейские дети должны получать не только духовное, но и светское об­разование, включая изучение русского языка. Писатель непримиримо относился к иудейскому аскетизму, высту­пал за освобождение личности от контроля религиозной общины.
Материальное положение семьи Блюмкиных было очень трудным. Денег постоянно не хватало. Не раз вставал вопрос о прекращении Яковом учёбы. Кое-как выручали летние каникулы, когда мальчику удавалось получить место по­сыльного в какой-либо конторе или магазине.
В 1913-ом году Блюмкин всё-таки закончил Талмуд-то­ру. Теперь он имел возможность поступить в иешибот, в гим­назию или в реальное училище. Однако тут за учёбу нуж­но было платить, поэтому Яков предпочёл пойти работать учеником в электротехническую контору Карла Фрака. Здесь он по­лучал от двадцати до тридцати копеек в день, монтиро­вал электропроводку в частных домах и учреждениях.
В 1914-ом году Блюмкин познакомился с "товарищем Гамбургом". Под этим псевдонимом вёл нелегальную революци­онную работу студент-эсер Горожанин (литературный псевдоним Валерия Михайловича Кудельского; впоследст­вии он стал большевиком и в 20-е годы возглавлял секрет­но-оперативный отдел ГПУ Украины). Блюмкин и Горо­жанин участвовали в организации нелегального студенче­ского кружка для изучения программы и тактики эсеров­ской партии. Яков Блюмкин жадно впитывал в себя идеи революционного народничества, наряду с учебой в кружке усиленно занимался самообразованием. Одновременно де­лал первые шаги на литературном поприще. Написанные им стихи печатали журнал «Колосья», детская газета «Гудок», один раз опубликовал даже «Одесский листок», наиболее солидное издание города [16].
Февральская революция застала Блюмкина в Одессе. Он принял в ней участие как агитатор первого Совета рабочих депу­татов, выступая на различных предприятиях с агитацией за присоединение к революции и посылку депутатов в Совет. Потом в силу ряда обстоятельств он был вынужден переехать в Харьков. Но и там Блюмкин быстро установил контакты с организацией эсеров, которые сразу привлекли его к агитационной работе.
Новость об Октябрьском перевороте меняет все планы Блюмкина, и он спешно возвращается в Одессу. Там он записывается добро­вольцем в матросский «Железный отряд» при штабе 6-й армии Румынского фронта, участвует в боях с войска­ми Центральной рады, с гайдамаками. В марте 1918-го го­да его отряд влился в состав 3-й советской Украинской армии.
Через два месяца, после расформирования 3-й армии, Блюмкин приезжает в Моск­ву, где поступает в распоряжение ЦК партии левых эсе­ров. Он неплохо зарекомендовал себя в боях с германски­ми интервентами и войсками Центральной рады, чем и привлек к себе внимание левоэсеровских лидеров. Его направляют во Всероссийскую чрезвычайную комис­сию. По предло­жению заместителя председателя ВЧК левого эсера Александровича Блюмкину было поручено организо­вать отделение по борьбе с международным шпионажем.
Во время службы в ВЧК наглядно высветились основ­ные черты противоречивого характера Блюмкина. С одной стороны — абсолютная вера в идеалы мировой социальной революции и готовность идти ради неё на самопожертвование; с другой - хвастовство, за­знайство, склонность к авантюрным поступкам без ог­лядки на последствия своих действий.
Само­любию Блюмкина льстило, что его как сотрудника ВЧК все боятся. В беседах со знакомыми он изображал из себя человека, на­делённого правом решать вопросы жизни и смерти аре­стованных. Своим приятелям - поэтам Сергею Есенину и Осипу Мандельштаму — он даже как-то предлагал прогуляться до ЧК и посмотреть, как в подвалах Лубянки расстреливают "контру".
Приведу только один случай из жизни Блюмкина-чекиста, наглядно характеризующий этого человека. В один из последних дней июня 1918-го года Яков Блюмкин вместе с Осипом Мандельштамом, комиссаром ВЧК Александром Трепаловым и своим знакомым по Одессе Петром Зайцевым зашёл в писательское кафе. Подвыпив, он начал хвастаться тем, как ему удалось арестовать австрийского офицера графа Роберта Мирбаха (брат германского посла, действительно арестованный ЧК) по обвинению в шпионской деятельности в пользу Австро-Венгрии.
- Не сознается, - цинично говорил Блюмкин, - поставлю его к стенке. И вообще жизнь людей в моих руках. Подпишу бумажку - через два часа нет челове­ка. Вон, видите, вошел поэт. Он представляет большую культурную ценность. А если я захочу - тут же аре­стую его и подпишу смертный приговор. Но если он ну­жен тебе, - обратился Блюмкин к Мандельштаму, - я сохраню ему жизнь.
Тут Блюмкин преувеличивал: права решать вопрос о наказании арестованных, тем более о рас­стреле, он не имел. Такое постановление в то время мог­ла выносить только коллегия ВЧК при условии, если ни один из её членов не проголосует против. Однако Ман­дельштам этого не знал. Он принял слова Блюмкина за чистую правду. Поэт вскочил из-за стола и запальчиво крикнул:
- Это палачество! Ты не имеешь права так посту­пать с людьми. Я сделаю всё возможное и не допущу расправы!
- Не вмешивайся в мои дела! - грубо оборвал его Блюмкин. - Посмеешь сунуться - сам получишь пулю в лоб.
С большим трудом Трепалов и Зайцев загасили ссору [16].
Всемирную известность Якову Блюмкину принесло совершённое им 6 июля 1918-го года убийство германского посла — графа Мирбаха — едва не спровоцировавшее войну с Германией. Произошло это так.
Известно, что основные расхождения в программах двух революционных партий: большевиков и левых эсеров — касались вопросов внешнеэкономической политики. Так, эсеры считали факт подписания ленинским правительством Брестского договора предательством дела революции. Заседавший в Москве в первых числах июля 1918-го года Третий Всероссийский съезд партии левых социалистов-революционе­ров по вопросу о внешней полити­ке Советской власти постановил "разорвать революционным способом гибельный для русской и мировой революции Брестский договор".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58