..
Утром позвонил начальник штаба С. К. Тимошенко, доложил, что 6-я дивизия не может двинуться к Бугу, как требовал наш приказ. Ее главные силы атакованы частями 1-й кавдивизии и 4-й кавбригады неприятеля. На 1-ю бригаду В. И. Книги навалились 6-я пехдивизия и два уланских полка, переправившихся у Берестечко.
Мои огорчения развеяло донесение Ф. М. Литунова. Начдив 4 докладывал, что его части успешно продвигаются, отбрасывая неприятеля к северо-западу.
- Великолепно! Напиши ему, - сказал я Зотову, - чтобы после овладения Радеховом быстро повернул на Горохов и нанес удар справа по польской кавалерийской группе, которая жмет на Тимошенко...
На правом нашем фланге 1-я дивизия легионеров форсировала Стырь и теснила бригады А. Я. Пархоменко. Я позвонил Л. Л. Клюеву и поручил передать начдиву 24-й стрелковой приказ двинуть на помощь 14-й дивизии одну бригаду.
На левом фланге пока все обстояло благополучно. Две бригады 45-й стрелковой дивизии наступали на Олеско и Подгорцы.
Долго не было слуху от вырвавшегося вперед Ф. М. Морозова. Это заставило меня изрядно поволноваться. Одного за другим посылали мы к нему связных, но они не возвращались.
Наконец примчался мотоциклист. Из донесения явствовало, что положение дивизии чрезвычайно тяжелое. Она подверглась атаке вражеской пехоты. Пересеченная и лесистая местность сковала маневр конницы. А все мало-мальски годные для движения дороги контролировались польскими броневиками. Поэтому конармейцы вынуждены были действовать в пешем строю. Третья часть бойцов и без того малочисленной дивизии, выполнявшая роль коноводов, в бою не участвовала. К тому же не было одного полка, который рано утром ушел к Западному Бугу, чтобы удержать переправу до подхода 6-й дивизии.
Раздумывая над донесением Ф. М. Морозова, я очень опасался, что его дивизия не выдержит натиска превосходящих неприятельских сил. Утешало лишь успешное наступление в том направлении группы И. Э. Якира.
С тем же мотоциклистом мы отправили начдиву приказание держаться до подхода 45-й дивизии. Одновременно послали распоряжение Ф. М. Литунову направить часть сил на помощь 11-й кавдивизии.
Между прочим, последнее распоряжение оказалось лишним. Литунов по своей инициативе выслал на помощь соседу сильный отряд. Другой такой же отряд он направил к Горохову для налета на тылы неприятеля, действовавшего против 6-й кавалерийской дивизии.
Быстро летело время, учащенно бился пульс жизни полештарма. То и дело звонили телефоны, трещали мотоциклы, с места в галоп срывались конные посыльные. Все спешили. Даже обычно спокойный Зотов сегодня беспрестанно поторапливал штабы дивизий с присылкой донесений.
К полудню 4-я кавдивизия овладела Радеховом.
- Молодец Литунов, - похвалил Зотов, передавая мне его донесение. - И сам всюду успевает, и другим помогает.
Тем временем части С. К. Тимошенко продолжали ожесточенный бой в районе Завидче - Сморжев. Артиллерийский и пулеметный огонь противника причинял большие потери. В одной из атак получил тяжелое ранение талантливый командир 3-й бригады Н. П. Колесов.
Заменивший его И. С. Колесников, очень храбрый человек, богатырского сложения, поднял бойцов в контратаку.
- За раненого комбрига! - крикнул он громовым голосом и первым бросился на врага.
Натиск был настолько стремителен, что польские кавалеристы не выдержали и в беспорядке отошли. Достигнув коноводов, они вскочили на лошадей.
Но ускакать не успели. Тимошенко опередил их. Брошенная им в преследование бригада И. Р. Апанасенко уже охватывала неприятеля справа, отрезая путь отхода, а 3-я бригада тоже в конном строю атаковала с фронта.
Боясь окружения, польская кавалерия отхлынула от Завидче и Сморжева на равнину, а здесь вынуждена была принять бой. И вот две бригады конармейцев и кавалерийская дивизия неприятеля скрестили клинки. Масса конницы заколыхалась в жестокой рубке.
Даже отборная белоказачья конница не выдерживала атак конармейцев. Не устояли и уланы. Понеся большой урон и бросая раненых, они откатились на север, за реку Судиловка. Только пленными 6-я дивизия взяла 300 человек.
После поражения 1-й польской кавалерийской дивизии начали отходить на Берестечко и переправляться на западный берег Стыри части 6-й пехотной дивизии, атаковавшие бригаду В. И. Книги.
Итак, на центральном участке мы добились крупного успеха. Зато на флангах армии, особенно на правом, положение складывалось явно не в нашу пользу. Под ударами 1-й польской дивизии легионеров части А. Я. Пархоменко отошли от Стыри на 10-12 километров. Противник занял Демидовку и угрожал Козину. На помощь 14-й кавдивизии пришлось срочно двинуть наш резерв Особую кавбригаду.
На левом фланге 45-я стрелковая дивизия вначале действовала успешно. Но на рубеже Чехи - Конты была встречена сильным артиллерийским и пулеметным огнем, а затем контратакована пехотой, поддержанной двумя бронепоездами. Части И. Э. Якира даже несколько подались назад. Надо бы им помочь. Но резерва у меня не было. Оставалось надеяться только на упорство наших пехотинцев. И они не обманули надежд.
Иона Эммануилович быстро восстановил положение. Он направил кавалерийскую бригаду Г. И. Котовского в обход левого фланга противника. Внезапная, хорошо подготовленная атака котовцев обратила польскую пехоту в бегство. В коротком бою наши кавалеристы разгромили пополненный после поражения под Вербой 105-й польский пехотный полк, захватили много пленных.
А что в 11-й дивизии? Меня по-прежнему беспокоило молчание Ф. М. Морозова. Особенно встревожило донесение разведки Особой кавбригады из-за Стыри. Разведчики сообщили, что они видели мчавшиеся из леса южнее Станиславчика обозы 11-й дивизии. А в районе Монастырька они встретили 63-й полк, снятый с фронта и направлявшийся в тыл дивизии для разгрома противника.
Все это выглядело довольно странно. До того времени нам известно было, что ни в Станиславчике, ни в Монастырьке противника нет. Решил сам выехать в 11-ю дивизию.
- Климент Ефремович, я слетаю к Морозову. Что-то неспокойно на душе.
- А на чем? Аэропланов у нас нет, - принял всерьез мои слова Ворошилов.
- На коне слетаю, - пояснил я, проверяя патроны в магазине маузера.
- Да что вы, Семен Михайлович! Это в Топоров?! - Климент Ефремович оторвался от бумаг, которые читал, и с удивлением поднял на меня глаза. - До него не меньше сорока километров! Лучше пошлем еще мотоциклиста.
- Скольких посылали, а ответа никакого. Нет уж, лучше поеду сам. Может, потребуются какие срочные меры.
Петра Зеленского, всегда сопровождавшего меня, не было. Я выглянул во двор, увидел своего ординарца:
- Гуров, коня! И сам живей собирайся, поедешь со мной.
Ворошилов понял, что отговаривать меня бесполезно, и только посоветовал взять сильную охрану.
- Не стоит, Климент Ефремович. Двоим и быстрее, и безопаснее. Меньше внимания будем привлекать.
Через несколько минут мы с Гуровым мчались на запад, к Станиславчику. Взятый у противника еще во время прорыва польского фронта добрый конь просил свободы, но я сдерживал его, зная, что путь предстоит нелегкий.
Действительно, уже километрах в пяти от Бродов дорога испортилась. Она оказалась изуродованной снарядами, перекопанной канавами, забросанной валежником. По обочинам, а иногда и прямо на проезжей части торчали колья с колючей проволокой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208
Утром позвонил начальник штаба С. К. Тимошенко, доложил, что 6-я дивизия не может двинуться к Бугу, как требовал наш приказ. Ее главные силы атакованы частями 1-й кавдивизии и 4-й кавбригады неприятеля. На 1-ю бригаду В. И. Книги навалились 6-я пехдивизия и два уланских полка, переправившихся у Берестечко.
Мои огорчения развеяло донесение Ф. М. Литунова. Начдив 4 докладывал, что его части успешно продвигаются, отбрасывая неприятеля к северо-западу.
- Великолепно! Напиши ему, - сказал я Зотову, - чтобы после овладения Радеховом быстро повернул на Горохов и нанес удар справа по польской кавалерийской группе, которая жмет на Тимошенко...
На правом нашем фланге 1-я дивизия легионеров форсировала Стырь и теснила бригады А. Я. Пархоменко. Я позвонил Л. Л. Клюеву и поручил передать начдиву 24-й стрелковой приказ двинуть на помощь 14-й дивизии одну бригаду.
На левом фланге пока все обстояло благополучно. Две бригады 45-й стрелковой дивизии наступали на Олеско и Подгорцы.
Долго не было слуху от вырвавшегося вперед Ф. М. Морозова. Это заставило меня изрядно поволноваться. Одного за другим посылали мы к нему связных, но они не возвращались.
Наконец примчался мотоциклист. Из донесения явствовало, что положение дивизии чрезвычайно тяжелое. Она подверглась атаке вражеской пехоты. Пересеченная и лесистая местность сковала маневр конницы. А все мало-мальски годные для движения дороги контролировались польскими броневиками. Поэтому конармейцы вынуждены были действовать в пешем строю. Третья часть бойцов и без того малочисленной дивизии, выполнявшая роль коноводов, в бою не участвовала. К тому же не было одного полка, который рано утром ушел к Западному Бугу, чтобы удержать переправу до подхода 6-й дивизии.
Раздумывая над донесением Ф. М. Морозова, я очень опасался, что его дивизия не выдержит натиска превосходящих неприятельских сил. Утешало лишь успешное наступление в том направлении группы И. Э. Якира.
С тем же мотоциклистом мы отправили начдиву приказание держаться до подхода 45-й дивизии. Одновременно послали распоряжение Ф. М. Литунову направить часть сил на помощь 11-й кавдивизии.
Между прочим, последнее распоряжение оказалось лишним. Литунов по своей инициативе выслал на помощь соседу сильный отряд. Другой такой же отряд он направил к Горохову для налета на тылы неприятеля, действовавшего против 6-й кавалерийской дивизии.
Быстро летело время, учащенно бился пульс жизни полештарма. То и дело звонили телефоны, трещали мотоциклы, с места в галоп срывались конные посыльные. Все спешили. Даже обычно спокойный Зотов сегодня беспрестанно поторапливал штабы дивизий с присылкой донесений.
К полудню 4-я кавдивизия овладела Радеховом.
- Молодец Литунов, - похвалил Зотов, передавая мне его донесение. - И сам всюду успевает, и другим помогает.
Тем временем части С. К. Тимошенко продолжали ожесточенный бой в районе Завидче - Сморжев. Артиллерийский и пулеметный огонь противника причинял большие потери. В одной из атак получил тяжелое ранение талантливый командир 3-й бригады Н. П. Колесов.
Заменивший его И. С. Колесников, очень храбрый человек, богатырского сложения, поднял бойцов в контратаку.
- За раненого комбрига! - крикнул он громовым голосом и первым бросился на врага.
Натиск был настолько стремителен, что польские кавалеристы не выдержали и в беспорядке отошли. Достигнув коноводов, они вскочили на лошадей.
Но ускакать не успели. Тимошенко опередил их. Брошенная им в преследование бригада И. Р. Апанасенко уже охватывала неприятеля справа, отрезая путь отхода, а 3-я бригада тоже в конном строю атаковала с фронта.
Боясь окружения, польская кавалерия отхлынула от Завидче и Сморжева на равнину, а здесь вынуждена была принять бой. И вот две бригады конармейцев и кавалерийская дивизия неприятеля скрестили клинки. Масса конницы заколыхалась в жестокой рубке.
Даже отборная белоказачья конница не выдерживала атак конармейцев. Не устояли и уланы. Понеся большой урон и бросая раненых, они откатились на север, за реку Судиловка. Только пленными 6-я дивизия взяла 300 человек.
После поражения 1-й польской кавалерийской дивизии начали отходить на Берестечко и переправляться на западный берег Стыри части 6-й пехотной дивизии, атаковавшие бригаду В. И. Книги.
Итак, на центральном участке мы добились крупного успеха. Зато на флангах армии, особенно на правом, положение складывалось явно не в нашу пользу. Под ударами 1-й польской дивизии легионеров части А. Я. Пархоменко отошли от Стыри на 10-12 километров. Противник занял Демидовку и угрожал Козину. На помощь 14-й кавдивизии пришлось срочно двинуть наш резерв Особую кавбригаду.
На левом фланге 45-я стрелковая дивизия вначале действовала успешно. Но на рубеже Чехи - Конты была встречена сильным артиллерийским и пулеметным огнем, а затем контратакована пехотой, поддержанной двумя бронепоездами. Части И. Э. Якира даже несколько подались назад. Надо бы им помочь. Но резерва у меня не было. Оставалось надеяться только на упорство наших пехотинцев. И они не обманули надежд.
Иона Эммануилович быстро восстановил положение. Он направил кавалерийскую бригаду Г. И. Котовского в обход левого фланга противника. Внезапная, хорошо подготовленная атака котовцев обратила польскую пехоту в бегство. В коротком бою наши кавалеристы разгромили пополненный после поражения под Вербой 105-й польский пехотный полк, захватили много пленных.
А что в 11-й дивизии? Меня по-прежнему беспокоило молчание Ф. М. Морозова. Особенно встревожило донесение разведки Особой кавбригады из-за Стыри. Разведчики сообщили, что они видели мчавшиеся из леса южнее Станиславчика обозы 11-й дивизии. А в районе Монастырька они встретили 63-й полк, снятый с фронта и направлявшийся в тыл дивизии для разгрома противника.
Все это выглядело довольно странно. До того времени нам известно было, что ни в Станиславчике, ни в Монастырьке противника нет. Решил сам выехать в 11-ю дивизию.
- Климент Ефремович, я слетаю к Морозову. Что-то неспокойно на душе.
- А на чем? Аэропланов у нас нет, - принял всерьез мои слова Ворошилов.
- На коне слетаю, - пояснил я, проверяя патроны в магазине маузера.
- Да что вы, Семен Михайлович! Это в Топоров?! - Климент Ефремович оторвался от бумаг, которые читал, и с удивлением поднял на меня глаза. - До него не меньше сорока километров! Лучше пошлем еще мотоциклиста.
- Скольких посылали, а ответа никакого. Нет уж, лучше поеду сам. Может, потребуются какие срочные меры.
Петра Зеленского, всегда сопровождавшего меня, не было. Я выглянул во двор, увидел своего ординарца:
- Гуров, коня! И сам живей собирайся, поедешь со мной.
Ворошилов понял, что отговаривать меня бесполезно, и только посоветовал взять сильную охрану.
- Не стоит, Климент Ефремович. Двоим и быстрее, и безопаснее. Меньше внимания будем привлекать.
Через несколько минут мы с Гуровым мчались на запад, к Станиславчику. Взятый у противника еще во время прорыва польского фронта добрый конь просил свободы, но я сдерживал его, зная, что путь предстоит нелегкий.
Действительно, уже километрах в пяти от Бродов дорога испортилась. Она оказалась изуродованной снарядами, перекопанной канавами, забросанной валежником. По обочинам, а иногда и прямо на проезжей части торчали колья с колючей проволокой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208