— Я скажу вам, как это произойдет. Рано или поздно полиция ворвется сюда, и они найдут здесь три жертвы мистера Брауна. Три, а не две. Понимаете? Но третья жертва, к счастью, будет только ранена и сможет описать нападение мистера Брауна. Договор? В руках у мистера Брауна. Никто не станет обыскивать карманы сэра Джеймса Пила Эджертона. — Он сунул руку в карман.
— Вы проиграли, молодые искатели приключений! — сказал он и поднял пистолет.
Но не успел он прицелиться, как почувствовал железные объятия. Пистолет упал на пол и голос Юлиуса Гершеймера произнес:
— Я полагаю, что вы пойманы на месте преступления. Кровь бросилась в лицо Эджертону.
— Вы! — прошипел он. — Вы! Воспользовавшись тем, что Юлиус чуть ослабил свою хватку, Эджертон с быстротой молнии поднес ко рту перстень.
— Салют, Цезарь! Идущие на смерть приветствуют тебя, — прошептал он и упал.
Глава 27
Ужин в «Савое»
Ужин, данный Юлиусом Гершеймером в честь своих друзей, надолго останется в их памяти. Всевозможные деликатесы, столовое серебро, вино, искрящееся в бокалах из дорогого хрусталя…
Гостей было мало. Посол США, мистер Картер, который наконец-то получил свободу, как, сказал он своим молодым друзьям, сэр Вильям Бересфорд, доктор Холл, двое молодых искателей приключений: мисс Пруденс Коули и мистер Томас Бересфорд и, конечно, мисс Джейн Финн.
Появлению на ужине мисс Финн предшествовала целая история. Как-то в дверь номера, где жили Таппенс и Джейн, раздался стук. Это был Юлиус. В руке он держал чек.
— Скажите, Таппенс, — начал он, — вы сделаете для меня одно дело? Помогите Джейн одеться. Сегодня мы ужинаем в «Савое». Ясно? Возражения не принимаются.
— Конечно, — сказала Таппенс. — Мы обязательно будем… И я помогу Джейн.
— Вот и хорошо, — сказал Юлиус и собрался уйти.
— Одну минуту, Юлиус, — притворно застенчиво сказала Таппенс. — Я еще не дала вам ответ.
— Ответ? — Юлиус растерялся.
— Вы помните… вы просили меня… вы хотели жениться на мне… — Таппенс жеманно опустила глаза. — Я вам тогда не ответила. Я думаю…
— Да? — Юлиус побледнел. Таппенс сжалилась над ним.
— Вы идиот! — рассмеялась она. — Испугались!
— Таппенс! Я восхищен вами!
— М — м, эти сентиментальности оставьте при себе. Ладно, идите, идите, все будет в порядке.
— О чем это вы? — спросила Джейн.
— О, я припомнила ему нашу глупую шутку. Ну, нам пора идти. Сегодня ты должна быть неотразима.
Для большинства людей двадцать девятое было обычным днем. Газеты, которые предсказывали всеобщую забастовку и всякий ужас, молчали. В воскресных газетах была напечатана небольшая заметка о внезапной смерти сэра Джеймса Пила Эджертона, известного королевского адвоката.
Краменин уехал в Россию. Банда из Эстли Прайорс разбежалась. Правительство убедило лейбористских лидеров, что их хотели использовать, как пешек в чужой игре.
Обо всем этом поведал мистер Картер. Он прибыл в ресторан одним из первых. С ним был старый джентльмен, при виде которого Томми покраснел до корней волос.
— Ха, — сказал старый джентльмен, — так это ты и есть мой племянник? Вид у тебя ничего, но ты, кажется, сделал важное дело. Твоя мать могла бы гордиться тобой. Ну ладно, кто старое помянет, тому глаз вон. Можешь приезжать в Чалмерс Парк, как к себе домой.
— Благодарю вас, сэр.
— А где та молодая леди, о которой я так много слышал?
Томми представил Таппенс.
— Ха! — сказал сэр Вильям. — В наше время девушки были лучше.
— Нет, — улыбнулась Таппенс. — У них была другая одежда, но сами они были такими же.
— Возможно, вы правы. Кокетки тогда, кокетки теперь.
— Верно, я ужасная кокетка.
Доктор Холл явился вместе с американским послом.
— Ну, теперь можно садиться, — сказал Юлиус, когда все гости были представлены друг другу. — Таппенс, вы…
Он хотел предложить ей место рядом с собой.
— Ну нет, — Таппенс покачала головой. — Там сядет Джейн.
Юлиус радостно заулыбался.
Ужин начался торжественно, но вскоре разговор переключился на события последних дней.
— Да. Эджертон все основательно продумал, — заметил Картер. — Даже нью-йоркская газета пригодилась ему.
— Он мне никогда не нравился, — сказал Юлиус. — Я с самого начала почувствовал в нем что-то странное и всегда подозревал, что он заставил замолчать миссис Вандемейер. Но не верил, пока Томми мне все не рассказал.
— Никогда не подозревала его, — возразила Таппенс. — Он сразу расположил меня к себе.
— А почему Томми молчал, как рыба? — спросил Юлиус. — Пусть расскажет.
— Нечего рассказывать, — ответил Томми, смущаясь под взглядами присутствующих. — Я был в ужасном состоянии, особенно когда нашел фотографию Анетты и узнал, что это Джейн Финн. Тогда я вспомнил, как упорно твердила она имя «Маргарита» и подумал о картине. — Он замолчал.
— Продолжайте, — сказал Картер.
— Меня смутил случай со смертью миссис Вандемейер, когда Юлиус рассказал мне обо всем. Я думал, что это трюк, его или сэра Джеймса. Найдя в столе Юлиуса фотографию Джейн, которую он якобы отдал инспектору Брауну, я начал его подозревать. Но потом я вспомнил, что фальшивую Джейн нашел сэр Джеймс. Я так и не мог решить, кто из них мистер Браун. Тогда я оставил Юлиусу записку, будто еду в Аргентину, на случай, если вернется мистер Браун, и письмо сэра Джеймса, в котором он предлагал мне работу, чтобы он видел, что это правда. Потом я написал мистеру Картеру и позвонил сэру Джеймсу. Он-то и помог мне напасть на след Таппенс и Анетты. А когда я получил фальшивую записку от Таппенс, я понял…
— Но как?
Томми достал из кармана записку.
— Человек, написавший это, допустил ошибку в ее имени. — И мне все стало ясно. Юлиус знал, как пишется имя, он показывал мне записку, а сэр Джеймс этого не знал! Я послал Альберта на почту с сообщением для мистера Картера, но потом вернул его. Я знал, мистер Картер никогда не поверит, что мистер Браун и Эджертон — одно лицо.
— Я не поверил бы, — согласился Картер.
— Поэтому-то я послал девушек к сэру Джеймсу. Я был уверен, что рано или поздно они явятся в дом в Сохо. Я угрожал Юлиусу пистолетом, потому что хотел, чтобы Таппенс рассказала об этом сэру Джеймсу, чтобы он не боялся нас. Когда они ушли, я все рассказал Юлиусу и мы помчались в Лондон. У дома в Сохо мы встретили мистера Картера и все ему рассказали. Он нам посоветовал спрятаться в нише за занавеской. Вот и все.
Некоторое время все молчали.
— Кстати, — сказал Юлиус, — вас удивила фотография… Я ее действительно отдал, но потом снова нашел.
— Где? — спросила Таппенс.
— В спальне миссис Вандемейер.
— Я знала, что вы что-то там нашли, — с упреком сказала Таппенс. — По правде говоря, я начала подозревать вас. Почему вы мне не сказали?
— Я думал, что это будет слишком подозрительно. И потом я хотел сделать копии с этой фотографии.
— В общем, мы все подозревали друг друга, — вздохнула Таппенс. — Да, трудно заниматься секретной работой…
Картер достал из кармана небольшую потрепанную записную книжку.
— Бересфорд только что сказал, что я не поверил бы в виновность Пила Эджертона. Это так. И в самом деле, пока я не прочитал записи в этом блокноте, я мог бы ручаться за него… Это очень любопытные записи. Некоторые страницы проливают свет на необычайный склад ума этого человека. Вот послушайте:
«…В этой книжке хранится сумасшествие, я знаю это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
— Вы проиграли, молодые искатели приключений! — сказал он и поднял пистолет.
Но не успел он прицелиться, как почувствовал железные объятия. Пистолет упал на пол и голос Юлиуса Гершеймера произнес:
— Я полагаю, что вы пойманы на месте преступления. Кровь бросилась в лицо Эджертону.
— Вы! — прошипел он. — Вы! Воспользовавшись тем, что Юлиус чуть ослабил свою хватку, Эджертон с быстротой молнии поднес ко рту перстень.
— Салют, Цезарь! Идущие на смерть приветствуют тебя, — прошептал он и упал.
Глава 27
Ужин в «Савое»
Ужин, данный Юлиусом Гершеймером в честь своих друзей, надолго останется в их памяти. Всевозможные деликатесы, столовое серебро, вино, искрящееся в бокалах из дорогого хрусталя…
Гостей было мало. Посол США, мистер Картер, который наконец-то получил свободу, как, сказал он своим молодым друзьям, сэр Вильям Бересфорд, доктор Холл, двое молодых искателей приключений: мисс Пруденс Коули и мистер Томас Бересфорд и, конечно, мисс Джейн Финн.
Появлению на ужине мисс Финн предшествовала целая история. Как-то в дверь номера, где жили Таппенс и Джейн, раздался стук. Это был Юлиус. В руке он держал чек.
— Скажите, Таппенс, — начал он, — вы сделаете для меня одно дело? Помогите Джейн одеться. Сегодня мы ужинаем в «Савое». Ясно? Возражения не принимаются.
— Конечно, — сказала Таппенс. — Мы обязательно будем… И я помогу Джейн.
— Вот и хорошо, — сказал Юлиус и собрался уйти.
— Одну минуту, Юлиус, — притворно застенчиво сказала Таппенс. — Я еще не дала вам ответ.
— Ответ? — Юлиус растерялся.
— Вы помните… вы просили меня… вы хотели жениться на мне… — Таппенс жеманно опустила глаза. — Я вам тогда не ответила. Я думаю…
— Да? — Юлиус побледнел. Таппенс сжалилась над ним.
— Вы идиот! — рассмеялась она. — Испугались!
— Таппенс! Я восхищен вами!
— М — м, эти сентиментальности оставьте при себе. Ладно, идите, идите, все будет в порядке.
— О чем это вы? — спросила Джейн.
— О, я припомнила ему нашу глупую шутку. Ну, нам пора идти. Сегодня ты должна быть неотразима.
Для большинства людей двадцать девятое было обычным днем. Газеты, которые предсказывали всеобщую забастовку и всякий ужас, молчали. В воскресных газетах была напечатана небольшая заметка о внезапной смерти сэра Джеймса Пила Эджертона, известного королевского адвоката.
Краменин уехал в Россию. Банда из Эстли Прайорс разбежалась. Правительство убедило лейбористских лидеров, что их хотели использовать, как пешек в чужой игре.
Обо всем этом поведал мистер Картер. Он прибыл в ресторан одним из первых. С ним был старый джентльмен, при виде которого Томми покраснел до корней волос.
— Ха, — сказал старый джентльмен, — так это ты и есть мой племянник? Вид у тебя ничего, но ты, кажется, сделал важное дело. Твоя мать могла бы гордиться тобой. Ну ладно, кто старое помянет, тому глаз вон. Можешь приезжать в Чалмерс Парк, как к себе домой.
— Благодарю вас, сэр.
— А где та молодая леди, о которой я так много слышал?
Томми представил Таппенс.
— Ха! — сказал сэр Вильям. — В наше время девушки были лучше.
— Нет, — улыбнулась Таппенс. — У них была другая одежда, но сами они были такими же.
— Возможно, вы правы. Кокетки тогда, кокетки теперь.
— Верно, я ужасная кокетка.
Доктор Холл явился вместе с американским послом.
— Ну, теперь можно садиться, — сказал Юлиус, когда все гости были представлены друг другу. — Таппенс, вы…
Он хотел предложить ей место рядом с собой.
— Ну нет, — Таппенс покачала головой. — Там сядет Джейн.
Юлиус радостно заулыбался.
Ужин начался торжественно, но вскоре разговор переключился на события последних дней.
— Да. Эджертон все основательно продумал, — заметил Картер. — Даже нью-йоркская газета пригодилась ему.
— Он мне никогда не нравился, — сказал Юлиус. — Я с самого начала почувствовал в нем что-то странное и всегда подозревал, что он заставил замолчать миссис Вандемейер. Но не верил, пока Томми мне все не рассказал.
— Никогда не подозревала его, — возразила Таппенс. — Он сразу расположил меня к себе.
— А почему Томми молчал, как рыба? — спросил Юлиус. — Пусть расскажет.
— Нечего рассказывать, — ответил Томми, смущаясь под взглядами присутствующих. — Я был в ужасном состоянии, особенно когда нашел фотографию Анетты и узнал, что это Джейн Финн. Тогда я вспомнил, как упорно твердила она имя «Маргарита» и подумал о картине. — Он замолчал.
— Продолжайте, — сказал Картер.
— Меня смутил случай со смертью миссис Вандемейер, когда Юлиус рассказал мне обо всем. Я думал, что это трюк, его или сэра Джеймса. Найдя в столе Юлиуса фотографию Джейн, которую он якобы отдал инспектору Брауну, я начал его подозревать. Но потом я вспомнил, что фальшивую Джейн нашел сэр Джеймс. Я так и не мог решить, кто из них мистер Браун. Тогда я оставил Юлиусу записку, будто еду в Аргентину, на случай, если вернется мистер Браун, и письмо сэра Джеймса, в котором он предлагал мне работу, чтобы он видел, что это правда. Потом я написал мистеру Картеру и позвонил сэру Джеймсу. Он-то и помог мне напасть на след Таппенс и Анетты. А когда я получил фальшивую записку от Таппенс, я понял…
— Но как?
Томми достал из кармана записку.
— Человек, написавший это, допустил ошибку в ее имени. — И мне все стало ясно. Юлиус знал, как пишется имя, он показывал мне записку, а сэр Джеймс этого не знал! Я послал Альберта на почту с сообщением для мистера Картера, но потом вернул его. Я знал, мистер Картер никогда не поверит, что мистер Браун и Эджертон — одно лицо.
— Я не поверил бы, — согласился Картер.
— Поэтому-то я послал девушек к сэру Джеймсу. Я был уверен, что рано или поздно они явятся в дом в Сохо. Я угрожал Юлиусу пистолетом, потому что хотел, чтобы Таппенс рассказала об этом сэру Джеймсу, чтобы он не боялся нас. Когда они ушли, я все рассказал Юлиусу и мы помчались в Лондон. У дома в Сохо мы встретили мистера Картера и все ему рассказали. Он нам посоветовал спрятаться в нише за занавеской. Вот и все.
Некоторое время все молчали.
— Кстати, — сказал Юлиус, — вас удивила фотография… Я ее действительно отдал, но потом снова нашел.
— Где? — спросила Таппенс.
— В спальне миссис Вандемейер.
— Я знала, что вы что-то там нашли, — с упреком сказала Таппенс. — По правде говоря, я начала подозревать вас. Почему вы мне не сказали?
— Я думал, что это будет слишком подозрительно. И потом я хотел сделать копии с этой фотографии.
— В общем, мы все подозревали друг друга, — вздохнула Таппенс. — Да, трудно заниматься секретной работой…
Картер достал из кармана небольшую потрепанную записную книжку.
— Бересфорд только что сказал, что я не поверил бы в виновность Пила Эджертона. Это так. И в самом деле, пока я не прочитал записи в этом блокноте, я мог бы ручаться за него… Это очень любопытные записи. Некоторые страницы проливают свет на необычайный склад ума этого человека. Вот послушайте:
«…В этой книжке хранится сумасшествие, я знаю это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31