- Он сидел в конце вагона за маленьким столиком. Между прочим, как
раз в тот момент, когда я входил к себе, его вызвал Маккуин.
- Зачем?
- Я полагаю, чтоб тот постелил ему постель. Когда я сидел у него,
постель не была постелена.
- А теперь, полковник, я прошу вас вспомнить: когда вы разговаривали
с Маккуином, кто-нибудь проходил мимо вас по коридору?
- Масса народу, должно быть, но я не следил за этим.
- Я говорю о последних полутора часах вашего разговора. Вы выходили в
Виньковцах, верно?
- Да. Но всего на минуту. Стоял ужасный холод, мела метель, так что я
был рад вернуться, в эту душегубку, хотя вообще-то я считаю, что топят
здесь непозволительно.
Мсье Бук вздохнул.
- На всех не угодишь, - сказал он. - Англичане открывают все окна,
другие, наоборот, закрывают. Да, на всех не угодишь.
Ни Пуаро, ни Арбэтнот не обратили никакого внимания на его слова.
- А теперь, мсье, попытайтесь вернуться мыслями в прошлое, - попросил
Пуаро. - Итак, на платформе холодно. Вы возвращаетесь в вагон. Распола-
гаетесь в купе и закуриваете сигарету, а возможно, и трубку, - Пуаро
запнулся.
- Я курил трубку, Маккуин - сигареты.
- Поезд отправляется. Вы курите трубку, обсуждаете положение дел в
Европе, в мире. Уже поздно. Почти все легли. Кто-нибудь проходил мимо
вас? Подумайте.
Арбэтнот сдвинул брови.
- Трудно сказать, - произнес он наконец, - видите ли, я за этим не
следил.
- Но вы же военный. Вы должны отличаться особой наблюдательностью. Вы
наверняка многое замечаете, так сказать, сами того не замечая.
Полковник снова подумал и покачал головой.
- Не могу сказать. Не помню, чтобы кто-нибудь проходил мимо, разве
что проводник. Нет, погодите, кажется, проходила какая-то женщина.
- Вы ее видели? Какая женщина - молодая, старая?
- Я не видел ее. Не смотрел в ту сторону. Просто до меня донесся шо-
рох и запах духов.
- Духов. Хороших духов?
- Да нет, скорее плохих. Такой, знаете ли, запах, что издалека шибает
в нос. Но учтите, - торопливо продолжал полковник, - это могло быть и
раньше. Видите ли, как вы сами сказали, такие вещи замечаешь, сам того
не замечая. И вот в течение вечера я отметил про себя: "Женщина... Ну и
духи!" Но когда она прошла, точно не могу сказать, хотя... скорее всего,
после Виньковцов.
- Почему?
- Помню, я почуял этот запах, как раз когда мы заговорили о пятилет-
ке. Знаете, как бывает, запах духов навел меня на мысль о женщинах, а с
женщин я перекинулся на положение женщин в России. А я помню, что до
России мы добрались уже к концу разговора.
- Вы можете определить, когда это было, более точно?
- Н-нет. Где-то перед концом нашего разговора, примерно за полчаса.
- После того как поезд остановился?
Полковник кивнул:
- Да. Я почти в этом уверен.
- Что ж, перейдем к другому вопросу. Вы бывали в Америке, полковник?
- Никогда. И не имею ни малейшей охоты туда ехать.
- Вы были знакомы с полковником Армстронгом?
- Армстронг... Армстронг... Я знал двух или трех Армстронгов. В шес-
тидесятом полку служил Томми Армстронг - вы не о нем спрашиваете? Потом
я знал Селби Армстронга - его убили на Сомме.
- Я спрашиваю о полковнике Армстронге. О том, что женился на амери-
канке. О том, чью дочь похитили и убили.
- А, припоминаю, читал об этом в газетах, чудовищное преступление.
Нет, я не знаком с ним. Хотя, конечно, слышал о нем. Тоби Армстронг.
Славный малый. - Общий любимец. Отлично служил. Награжден крестом Викто-
рии.
- Человек, которого убили прошлой ночью, был виновен в гибели ребенка
Армстронгов.
Лицо Арбэтнота посуровело:
- Я считаю, что этот негодяй получил по заслугам, хотя лично я пред-
почел бы, чтобы его повесили по приговору суда. Хотя в Америке, кажется,
сажают на электрический стул?
- Следовательно, полковник Арбэтнот, вы за правосудие и против личной
мести?
- Разумеется, не можем же мы поощрять кровную месть или пырять друг
друга кинжалами, как корсиканцы или мафия, - сказал полковник. - Говори-
те что хотите, а, по-моему, суд присяжных - система вполне разумная.
Пуаро минуту-другую задумчиво глядел на полковника.
- Да, - сказал он, - я так и думал, что вы придерживаетесь такой точ-
ки зрения. Ну что ж, полковник, у меня больше нет вопросов. Скажите, а
вы не помните ничего такого, что показалось бы вам прошлой ночью подоз-
рительным или, скажем так, кажется вам подозрительным теперь, ретроспек-
тивно. Ну, хоть сущий пустяк?
Полковник Арбэтнот задумался.
- Нет, - сказал он. - Ничего. Вот разве... - и он замялся.
- Пожалуйста, продолжайте, умоляю вас.
- Это же абсолютная чепуха, - сказал полковник неохотно, - но раз уж
вы сказали - хоть сущий пустяк...
- Да, да, продолжайте.
- Да нет, это действительно пустяк. Но раз уж вас так интересуют пус-
тяки, скажу. Возвращаясь к себе, я заметил, что дверь купе через одно от
моего, да вы знаете, последняя дверь по коридору...
- Знаю, дверь купе номер шестнадцать.
- Ну, так вот, эта дверь была неплотно прикрыта. И сквозь щель украд-
кой выглядывал какой-то человек. Увидев меня, он тут же захлопнул дверь.
Конечно, это абсолютная чепуха, но меня это удивило. Я хочу сказать, все
открывают дверь и высовывают голову, когда им нужно выглянуть в коридор,
но он делал это украдкой, как будто не хотел, чтобы его заметили. Поэто-
му я и обратил на него внимание.
- Мд-да, - сказал Пуаро неуверенно.
- Я же вам говорил, это абсолютная чепуха, - виновато сказал Арбэт-
нот. - Но вы знаете, раннее утро, тишина, и мне почудилось в этом что-то
зловещее - настоящая сцена из детективного романа. Впрочем, все это
ерунда.
Он встал.
- Что ж, если я вам больше не нужен...
- Благодарю вас, полковник, у меня все.
Полковник ушел не сразу. Он явно перестал гневаться на паршивого
французишку, посмевшего допрашивать британца.
- Так вот, что касается мисс Дебенхэм... - сказал он неловко. - Може-
те мне поверить: она тут ни при чем. Она настоящая pukka sahib, - вспых-
нул и ушел.
- Что значит pukka sahib? - полюбопытствовал доктор Константин.
- Это значит, - сказал Пуаро, - что отец и братья мисс Дебенхэм обу-
чались в тех же школах, что и полковник.
- Только и всего... - доктор Константин был явно разочарован. - Зна-
чит, это не имеет никакого отношения к преступлению?
- Ни малейшего, - сказал Пуаро.
Он ушел в свои мысли, рука его машинально постукивала по столу.
- Полковник Арбэтнот курит трубку, - вдруг сказал он. - В купе Рэт-
четта я нашел ершик для трубки. А мистер Рэтчетт курил только сигары.
- И вы думаете...
- Пока он один признался, что курит трубку. И он знал полковника
Армстронга понаслышке и, не исключено, что знал его лично, хотя и отри-
цает это.
- Значит, вы считаете возможным...
Пуаро затряс головой:
- Нет, нет, это невозможно... никак невозможно... Чтобы добропорядоч-
ный, недалекий, прямолинейный англичанин двенадцать раз кряду вонзил в
своего врага нож! Неужели вы, мой друг, не чувствуете, насколько это
неправдоподобно?
- Это все психологические выкрутасы, - сказал мсье Бук.
- Психологию надо уважать. У нашего преступления свой почерк, и это
никоим образом не почерк полковника Арбэтнота. А теперь, - сказал Пуаро,
- допросим следующего свидетеля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46