Я лишил тебя этой иллюзии, разрушил ее. Извини! Иллюзии всегда кто-то разрушает.
– Почему ты говоришь – считал своим сыном? – переспросил Никитин. – Ты угадал, я имел в виду его, когда ты спросил о сыне... Но почему ты сказал – «считал...»? Что с ним? Где он сейчас? Что ты с ним сделал? Ответь мне – он жив?
– Я с ним только поговорил несколько минут и понял, что он не тот, за кого он себя выдает, – ответил Иван совершенно спокойно. – Он пытался выдать себя за начальника аналитического отдела главного управления ФСБ, за твоего заместителя, короче. – Но я ему не поверил, потому, что разглядел, что он не фээсбэшник. Его призвание в другом, решил я, и переквалифицировал его в трубочисты. Именно поэтому он сейчас находится в одной из вентиляционных труб, кажется, вон в той...
Иван указал на трубу, расположенную у самого края крыши. Потом повернулся и показал на другую трубу, гораздо дальше.
– ...или вон в той! Право, не помню! Да и какая тебе разница?
– Ты убил его? – спросила Никитин глухо.
– Тебе знакомо слово предатель? – Ответил ему Иван вопросом на вопрос.
Никитин долго смотрел на крышу у себя под ногами,.. потом спросил:
– Это Генка разрядил мой пистолет?
Иван кивнул головой.
– И поэтому ты его убил?
Иван вновь кивнул.
Никитин помолчал еще, потом спросил.
– Меня ты тоже убьешь?
Иван долго молчал, потом пожал плечами.
– Не знаю, не решил еще...
– А ты не думал больше над тем предложением, которое я тебе уже делал? – спросил вдруг Никитин. – Ты не хочешь работать со мной вместе? Мне такие люди очень нужны. Я уже просто задыхаюсь от лжи и предательства,, которые меня окружают. И сам я становлюсь таким же, как и они....
Иван опять отрицательно покачал головой.
– Только не это! – сказал он. – Около тебя я стану тенью, у которой на совести сотни убийств. Я не смогу жить спокойно. Да и ты – тоже...
Иван грустно посмотрел на Никитина и добавил как бы нехотя:
– И потом – ты меня опять заставишь убивать! А я этого не хочу, мне скучно их убивать... Особенно скучно убивать тех, кто не может убить меня. А они оказываются такими все... Ответь мне, Никитин, еще на один вопрос. Когда ты убьешь меня, что будет дальше?
– Как это? – не понял Никитин. – О чем ты?
– Ну, что ты будешь делать потом, после того, как убьешь меня? – уточнил свой вопрос Иван. – Только не выкручивайся, говори, как есть...
Никитин пожал плечами и хотел что-то сразу ответить. Но потом помрачнел и задумался.
Они с Иваном молчали долго. Никитин не хотел отвечать. Он знал, что соврать не сумеет, а говорить правду – тоже не мог. Не нужна была сейчас была эта правда. Такая правда! Словно удар молотка по последнему гвоздю в крышку гроба... Вот он и молчал, в надежде, что Иван не станет переспрашивать.
Иван и не переспрашивал. Он встал, устало потянулся, расправил плечи и направился к краю крыши.
– Ваня? – сказал Никитин, но Иван не обернулся и промолчал.
Они подошел вплотную к самому краю и посмотрел вдаль, на Москву, которая вставала за рекой и тянулась, закрывая крышами весь горизонт.
– Иван! – крикнул Никитин. – Подожди!
– Зачем? – спросил Иван, глядя на небо, потом повернулся и добавил:
– Спасибо,. что не соврал...
Он сделал еще шаг вперед и пропал за краем крыши... Спустя несколько мгновений Никитин услышал донесшийся снизу глухой стук. Генерал вскочил и осторожно подойдя к краю крыши, долго смотрел вниз, но рассмотреть ничего так и не сумел.
«Зачем? – повторял он про себя последний вопрос Ивана. – Я не смог соврать. Но он и не поверил бы мне, если бы я даже и соврал. Он сам знал ответ: после того, как я убил бы тебя, Иван, я продолжал бы убивать...»
Он еще раз посмотрел вниз и спросил вслух:
– Когда ты спрашивал меня об этом, ты думал о себе, Ваня?
В ответ ему не раздалось ни звука. Только неожиданно свежий ветерок, потрепал слегка седые генеральские волосы и умчался в ясное и чистое небо над Москвой...
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
– Почему ты говоришь – считал своим сыном? – переспросил Никитин. – Ты угадал, я имел в виду его, когда ты спросил о сыне... Но почему ты сказал – «считал...»? Что с ним? Где он сейчас? Что ты с ним сделал? Ответь мне – он жив?
– Я с ним только поговорил несколько минут и понял, что он не тот, за кого он себя выдает, – ответил Иван совершенно спокойно. – Он пытался выдать себя за начальника аналитического отдела главного управления ФСБ, за твоего заместителя, короче. – Но я ему не поверил, потому, что разглядел, что он не фээсбэшник. Его призвание в другом, решил я, и переквалифицировал его в трубочисты. Именно поэтому он сейчас находится в одной из вентиляционных труб, кажется, вон в той...
Иван указал на трубу, расположенную у самого края крыши. Потом повернулся и показал на другую трубу, гораздо дальше.
– ...или вон в той! Право, не помню! Да и какая тебе разница?
– Ты убил его? – спросила Никитин глухо.
– Тебе знакомо слово предатель? – Ответил ему Иван вопросом на вопрос.
Никитин долго смотрел на крышу у себя под ногами,.. потом спросил:
– Это Генка разрядил мой пистолет?
Иван кивнул головой.
– И поэтому ты его убил?
Иван вновь кивнул.
Никитин помолчал еще, потом спросил.
– Меня ты тоже убьешь?
Иван долго молчал, потом пожал плечами.
– Не знаю, не решил еще...
– А ты не думал больше над тем предложением, которое я тебе уже делал? – спросил вдруг Никитин. – Ты не хочешь работать со мной вместе? Мне такие люди очень нужны. Я уже просто задыхаюсь от лжи и предательства,, которые меня окружают. И сам я становлюсь таким же, как и они....
Иван опять отрицательно покачал головой.
– Только не это! – сказал он. – Около тебя я стану тенью, у которой на совести сотни убийств. Я не смогу жить спокойно. Да и ты – тоже...
Иван грустно посмотрел на Никитина и добавил как бы нехотя:
– И потом – ты меня опять заставишь убивать! А я этого не хочу, мне скучно их убивать... Особенно скучно убивать тех, кто не может убить меня. А они оказываются такими все... Ответь мне, Никитин, еще на один вопрос. Когда ты убьешь меня, что будет дальше?
– Как это? – не понял Никитин. – О чем ты?
– Ну, что ты будешь делать потом, после того, как убьешь меня? – уточнил свой вопрос Иван. – Только не выкручивайся, говори, как есть...
Никитин пожал плечами и хотел что-то сразу ответить. Но потом помрачнел и задумался.
Они с Иваном молчали долго. Никитин не хотел отвечать. Он знал, что соврать не сумеет, а говорить правду – тоже не мог. Не нужна была сейчас была эта правда. Такая правда! Словно удар молотка по последнему гвоздю в крышку гроба... Вот он и молчал, в надежде, что Иван не станет переспрашивать.
Иван и не переспрашивал. Он встал, устало потянулся, расправил плечи и направился к краю крыши.
– Ваня? – сказал Никитин, но Иван не обернулся и промолчал.
Они подошел вплотную к самому краю и посмотрел вдаль, на Москву, которая вставала за рекой и тянулась, закрывая крышами весь горизонт.
– Иван! – крикнул Никитин. – Подожди!
– Зачем? – спросил Иван, глядя на небо, потом повернулся и добавил:
– Спасибо,. что не соврал...
Он сделал еще шаг вперед и пропал за краем крыши... Спустя несколько мгновений Никитин услышал донесшийся снизу глухой стук. Генерал вскочил и осторожно подойдя к краю крыши, долго смотрел вниз, но рассмотреть ничего так и не сумел.
«Зачем? – повторял он про себя последний вопрос Ивана. – Я не смог соврать. Но он и не поверил бы мне, если бы я даже и соврал. Он сам знал ответ: после того, как я убил бы тебя, Иван, я продолжал бы убивать...»
Он еще раз посмотрел вниз и спросил вслух:
– Когда ты спрашивал меня об этом, ты думал о себе, Ваня?
В ответ ему не раздалось ни звука. Только неожиданно свежий ветерок, потрепал слегка седые генеральские волосы и умчался в ясное и чистое небо над Москвой...
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44