Можно было отдохнуть от шума после дня, наполненного криками торговцев и покупателей, жары, суеты и унижения.
Человек направлялся к нему. Мужчина демонстративно отвернулся и с интересом начал изучать ракушки, лежащие у его ног. Он не хотел ни с кем разговаривать. Он уже успел немного выучить язык, но говорил все равно плохо. Общение доставляло ему больше мучений, чем удовольствия. А уж тем более вечером, после тяжелого дня.
Человек остановился в двух шагах от мужчины. Тот по-прежнему делал вид, что не замечает его.
— Тоскуешь? — после долгого молчания спросил человек.
Мужчина вздрогнул и обернулся. Перед ним стоял тот самый незнакомец с глазами цвета стали.
— Тоскуешь, — теперь утвердительно сказал человек и присел на ближайший камень.
— Ты?!
— Я. Не ожидал?
— Не ожидал… Но очень хотел тебя встретить. Просто мечтал об этом.
— Чтобы сказать мне, что путешествовать тебе не очень понравилось? — Незнакомец, улыбнулся. Одними губами. Глаза смотрели холодно.
— Почти угадал. Мне ОЧЕНЬ не понравилось. Из-за тебя я…
— Не сваливай на меня ответственность за собственную бестолковость.
— Что?! — Мужчина задохнулся от негодования. — Если бы ты тогда не наплел мне всякую чушь про человека дороги и все такое, я бы сидел себе сейчас спокойно дома, рядом с женой и сыном, и был бы счастлив.
— Не обманывай сам себя. Ты сидел дома с женой и сыном десять лет, но не чувствовал себя счастливым ни дня.
— Все познается в сравнении. Теперь я буду ценить…
— Не будешь, — оборвал его незнакомец. — Через пару месяцев после возвращения ты начнешь жалеть, что у тебя был шанс пойти по своему пути и ты его упустил.
— Почему ты так уверен в этом?
— Пока ты не знаешь себя, пока ты не принял свою жизнь всю, целиком, ты будешь всем недоволен. Сожаление о недостижимом — вот твой удел. Ты ищешь счастье везде, кроме себя. И когда получаешь то, что хотел, начинаешь задумываться о том, что в другом месте может быть лучше. Лишь поняв, кто ты. есть на самом деле, ты сможешь быть где угодно и кем угодно. Все равно твоя жизнь будет полна до краев.
— Я уверен, что путешествия не для меня.
— Лома ты. был так же уверен в обратном.
— Я не знал, о чем мечтаю. Оказалось, что это не так увлекательно и весело. Теперь я это понял.
— Что ж, тебе нужно попасть домой, чтобы убедиться в том, что мои слова верны. И там ты не будешь счастлив. Ты будешь доволен. Иногда.
— А ты счастлив?
— Мне уже не нужно быть счастливым.
— Как это?
— Для тебя существует мир и ты сам. Я же и есть мир. Разве может мир быть счастлив или несчастлив? Он просто есть.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь.
— И не поймешь, пока не ответишь сам себе на вопрос «кто я?». А для того чтобы ответить на него, нужно принять свою жизнь такой, какая она есть. Без обид и сожалений. Начиная с этой самой минуты. Тебе легче это сделать, чем кому-либо другому.
— Почему?
— Ты человек дороги.
— Опять ты за свое! Я не понимаю, что это значит, и не желаю понимать. Я хочу домой. Больше мне ничего не нужно.
Незнакомец хмыкнул и покачал головой, Потом взял горсть камешков и начал кидать их в воду. Мужчина долго смотрел, как на зеленой поверхности воды вырастают маленькие фонтанчики. Потом он не выдержал.
— Почему ты молчишь?
— А что я должен тебе сказать ? — отозвался незнакомец. — Хочешь домой — езжай. Я-то здесь при чем?
— Ты должен мне помочь. Ты хорошо знаешь язык и обычаи этой страны. Помоги мне найти место, где я мог бы быстро заработать необходимую сумму.
— И не подумаю. — Незнакомец взял новую горсть камешков.
— Но ты должен мне помочь. Ведь это из-за твоих россказней я здесь.
— Тебе никто ничего не должен в этом мире. Впрочем, как и ты… Здесь ты. потому, что тебя позвала дорога. Если хочешь, это твоя судьба. И она тебя позовет еще не раз. При чем тут я?
В глазах незнакомца мужчина увидел такую волю и непреклонность, что отбросил всякую мысль о споре. Он был разочарован. Он осознал, что помощи ему ждать неоткуда.
Оба молчали. Солнце почти зашло, и их окутали мягкие сумерки. Море было темно-зеленым, почти черным, лишь призрачно светились пенные шапки волн.
Незнакомец был абсолютно неподвижен. Он словно слился с камнем, на котором сидел. Мужчина подумал, что чужеземец может сидеть не шелохнувшись целую вечность и смотреть на море, понимая, о чем оно шепчет тихой южной ночью, понимая эти сумерки и алую полоску заката… Ему было открыто то, о чем мужчина даже не подозревал, несмотря на свое прочное положение там, на родине, несмотря на хороший дом, сытую жизнь… И то, что знал этот человек с глазами цвета стали, стоило десяти тысяч домов и уютных жизней.
Мужчине стало грустно. Может, что-то он и упустил. Очень важное. Самое важное. Ему захотелось сидеть вот так с этим странным незнакомцем до скончания века. И чтобы всегда были сумерки, чтобы так же шелестело море и волны мягко набегали на песок…
— Сумерки, — сказал незнакомец, не поворачивая головы. — Опасное время. Особенно на море.
— Почему? — глухо спросил мужчина. В голосе чужестранца было что-то такое, отчего по спине побежали мурашки.
— Море может забирать душу. А в сумерках ему это удается легче легкого.
Он пристально посмотрел на мужчину. В его глазах отражалась тонкая полоска заката, отчего казалось, что глаза горят огнем. Он несколько раз странно, совсем по-птичьему, мигнул.
— Бывает так, что человеку в сумерках приходится выдерживать серьезную битву за свою душу, — сказал он шепотом, не отводя взгляда.
Мужчине стало страшно. Так страшно, как никогда в жизни. От незнакомца исходила какая-то непонятная сила. Не злая и не добрая. Просто сила, которой было невозможно сопротивляться. Это он понял, когда попытался встать. Тело словно одеревенело. Он не мог пошевелить даже пальцем. Он просто сидел и смотрел в эти глаза, чувствуя, как остатки воли покидают его. Лоб покрылся испариной. Мышцы были напряжены так, что казалось, вот-вот лопнут. Он чувствовал, что сейчас произойдет что-то ужасное. Такое, с чем не сталкивался ни один человек. Чему нет объяснения… Мужчина вдруг заметил, что у его ног клубится серый туман. Он медленно поднимался все выше и выше.
Мир перестал существовать, время замерло. Остались только эти стальные глаза, в которых плясали алые отблески заката. Они притягивали и в то же время причиняли жгучую боль. вдруг незнакомец открыл рот, и из его горла вырвался протяжный тоскливый крик.
И туман накрыл его с головой.
* * *
Север понял, что умирает. Он потерял много крови. Даже сейчас, спустя два дня после схватки с акулой, рука время от времени начинала кровоточить. Нога покрылась толстой коркой запекшейся крови и невыносимо болела. Ее словно сунули в огонь.
Он опять не знал, насколько далеко уклонился от курса. Когда акула отправилась на дно, его хватило только на то, чтобы заделать пробоины в лодке и наскоро перевязать раны. После этого он потерял сознание. Или уснул… Он точно определить не мог.
Он сидел, привалившись к изуродованной корме. Рядом со здоровой рукой лежала фляга. Воды осталось мало. Та вода, что была в парусе, выплеснулась, когда акула ударила лодку под днище.
Мачта была сломана, весла превратились в короткие, ни на что не годные обломки. В лодке было полно воды. Она поступала отовсюду. Север время от времени принимался ее вычерпывать, но воды все равно было много.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
Человек направлялся к нему. Мужчина демонстративно отвернулся и с интересом начал изучать ракушки, лежащие у его ног. Он не хотел ни с кем разговаривать. Он уже успел немного выучить язык, но говорил все равно плохо. Общение доставляло ему больше мучений, чем удовольствия. А уж тем более вечером, после тяжелого дня.
Человек остановился в двух шагах от мужчины. Тот по-прежнему делал вид, что не замечает его.
— Тоскуешь? — после долгого молчания спросил человек.
Мужчина вздрогнул и обернулся. Перед ним стоял тот самый незнакомец с глазами цвета стали.
— Тоскуешь, — теперь утвердительно сказал человек и присел на ближайший камень.
— Ты?!
— Я. Не ожидал?
— Не ожидал… Но очень хотел тебя встретить. Просто мечтал об этом.
— Чтобы сказать мне, что путешествовать тебе не очень понравилось? — Незнакомец, улыбнулся. Одними губами. Глаза смотрели холодно.
— Почти угадал. Мне ОЧЕНЬ не понравилось. Из-за тебя я…
— Не сваливай на меня ответственность за собственную бестолковость.
— Что?! — Мужчина задохнулся от негодования. — Если бы ты тогда не наплел мне всякую чушь про человека дороги и все такое, я бы сидел себе сейчас спокойно дома, рядом с женой и сыном, и был бы счастлив.
— Не обманывай сам себя. Ты сидел дома с женой и сыном десять лет, но не чувствовал себя счастливым ни дня.
— Все познается в сравнении. Теперь я буду ценить…
— Не будешь, — оборвал его незнакомец. — Через пару месяцев после возвращения ты начнешь жалеть, что у тебя был шанс пойти по своему пути и ты его упустил.
— Почему ты так уверен в этом?
— Пока ты не знаешь себя, пока ты не принял свою жизнь всю, целиком, ты будешь всем недоволен. Сожаление о недостижимом — вот твой удел. Ты ищешь счастье везде, кроме себя. И когда получаешь то, что хотел, начинаешь задумываться о том, что в другом месте может быть лучше. Лишь поняв, кто ты. есть на самом деле, ты сможешь быть где угодно и кем угодно. Все равно твоя жизнь будет полна до краев.
— Я уверен, что путешествия не для меня.
— Лома ты. был так же уверен в обратном.
— Я не знал, о чем мечтаю. Оказалось, что это не так увлекательно и весело. Теперь я это понял.
— Что ж, тебе нужно попасть домой, чтобы убедиться в том, что мои слова верны. И там ты не будешь счастлив. Ты будешь доволен. Иногда.
— А ты счастлив?
— Мне уже не нужно быть счастливым.
— Как это?
— Для тебя существует мир и ты сам. Я же и есть мир. Разве может мир быть счастлив или несчастлив? Он просто есть.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь.
— И не поймешь, пока не ответишь сам себе на вопрос «кто я?». А для того чтобы ответить на него, нужно принять свою жизнь такой, какая она есть. Без обид и сожалений. Начиная с этой самой минуты. Тебе легче это сделать, чем кому-либо другому.
— Почему?
— Ты человек дороги.
— Опять ты за свое! Я не понимаю, что это значит, и не желаю понимать. Я хочу домой. Больше мне ничего не нужно.
Незнакомец хмыкнул и покачал головой, Потом взял горсть камешков и начал кидать их в воду. Мужчина долго смотрел, как на зеленой поверхности воды вырастают маленькие фонтанчики. Потом он не выдержал.
— Почему ты молчишь?
— А что я должен тебе сказать ? — отозвался незнакомец. — Хочешь домой — езжай. Я-то здесь при чем?
— Ты должен мне помочь. Ты хорошо знаешь язык и обычаи этой страны. Помоги мне найти место, где я мог бы быстро заработать необходимую сумму.
— И не подумаю. — Незнакомец взял новую горсть камешков.
— Но ты должен мне помочь. Ведь это из-за твоих россказней я здесь.
— Тебе никто ничего не должен в этом мире. Впрочем, как и ты… Здесь ты. потому, что тебя позвала дорога. Если хочешь, это твоя судьба. И она тебя позовет еще не раз. При чем тут я?
В глазах незнакомца мужчина увидел такую волю и непреклонность, что отбросил всякую мысль о споре. Он был разочарован. Он осознал, что помощи ему ждать неоткуда.
Оба молчали. Солнце почти зашло, и их окутали мягкие сумерки. Море было темно-зеленым, почти черным, лишь призрачно светились пенные шапки волн.
Незнакомец был абсолютно неподвижен. Он словно слился с камнем, на котором сидел. Мужчина подумал, что чужеземец может сидеть не шелохнувшись целую вечность и смотреть на море, понимая, о чем оно шепчет тихой южной ночью, понимая эти сумерки и алую полоску заката… Ему было открыто то, о чем мужчина даже не подозревал, несмотря на свое прочное положение там, на родине, несмотря на хороший дом, сытую жизнь… И то, что знал этот человек с глазами цвета стали, стоило десяти тысяч домов и уютных жизней.
Мужчине стало грустно. Может, что-то он и упустил. Очень важное. Самое важное. Ему захотелось сидеть вот так с этим странным незнакомцем до скончания века. И чтобы всегда были сумерки, чтобы так же шелестело море и волны мягко набегали на песок…
— Сумерки, — сказал незнакомец, не поворачивая головы. — Опасное время. Особенно на море.
— Почему? — глухо спросил мужчина. В голосе чужестранца было что-то такое, отчего по спине побежали мурашки.
— Море может забирать душу. А в сумерках ему это удается легче легкого.
Он пристально посмотрел на мужчину. В его глазах отражалась тонкая полоска заката, отчего казалось, что глаза горят огнем. Он несколько раз странно, совсем по-птичьему, мигнул.
— Бывает так, что человеку в сумерках приходится выдерживать серьезную битву за свою душу, — сказал он шепотом, не отводя взгляда.
Мужчине стало страшно. Так страшно, как никогда в жизни. От незнакомца исходила какая-то непонятная сила. Не злая и не добрая. Просто сила, которой было невозможно сопротивляться. Это он понял, когда попытался встать. Тело словно одеревенело. Он не мог пошевелить даже пальцем. Он просто сидел и смотрел в эти глаза, чувствуя, как остатки воли покидают его. Лоб покрылся испариной. Мышцы были напряжены так, что казалось, вот-вот лопнут. Он чувствовал, что сейчас произойдет что-то ужасное. Такое, с чем не сталкивался ни один человек. Чему нет объяснения… Мужчина вдруг заметил, что у его ног клубится серый туман. Он медленно поднимался все выше и выше.
Мир перестал существовать, время замерло. Остались только эти стальные глаза, в которых плясали алые отблески заката. Они притягивали и в то же время причиняли жгучую боль. вдруг незнакомец открыл рот, и из его горла вырвался протяжный тоскливый крик.
И туман накрыл его с головой.
* * *
Север понял, что умирает. Он потерял много крови. Даже сейчас, спустя два дня после схватки с акулой, рука время от времени начинала кровоточить. Нога покрылась толстой коркой запекшейся крови и невыносимо болела. Ее словно сунули в огонь.
Он опять не знал, насколько далеко уклонился от курса. Когда акула отправилась на дно, его хватило только на то, чтобы заделать пробоины в лодке и наскоро перевязать раны. После этого он потерял сознание. Или уснул… Он точно определить не мог.
Он сидел, привалившись к изуродованной корме. Рядом со здоровой рукой лежала фляга. Воды осталось мало. Та вода, что была в парусе, выплеснулась, когда акула ударила лодку под днище.
Мачта была сломана, весла превратились в короткие, ни на что не годные обломки. В лодке было полно воды. Она поступала отовсюду. Север время от времени принимался ее вычерпывать, но воды все равно было много.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22