«Мне с ней никогда не совладать. Это выше человеческих сил, — пронеслось у него в голове. — Хотя… почему я решил, что мне обязательно придется с ней сражаться? Видимо, мне так доставалось в последнее время, что о хорошем исходе я даже не задумываюсь. Может, ей чем-то понравилась лодка, поэтому она за мной и плывет. А взгляд? Ну что взгляд?! Зафантазировал себе черт знает чего, вот и все. Взгляд как у рыбы… У хищной рыбы».
— Я буду назвать тебя рыбой, хорошо? — сказал Север, приблизив лицо к воде, будто хотел разглядеть в глубине акулу. — Просто рыбой. Ведь ты можешь быть вполне миролюбиво настроена. Верно? «Акула» звучит нехорошо. Угрожающе. А ведь ты мне не угрожаешь, верно? Плаваешь себе и плаваешь. Ты же дома. Это я у тебя в гостях. Так что ты вольна плавать где тебе угодно, рыба. А я больше не буду думать о тебе плохо. Ты хорошая рыба…
И акула его услышала.
Север даже не разобрал, что произошло. В туче брызг взметнулся похожий на косу хвост, и лодку потряс удар, от которого человек едва не вылетел за борт. Спасло его то, что в последнюю секунду он ухватился за мачту. Северу показалось, что лодка разбита и он идет ко дну, настолько громким был треск.
Мокрый, дрожащий, еще не верящий до конца, что жив, он оглядел лодку. Верхняя часть кормы была разбита в щепки. Лодка была полна воды — волны перехлестывали через пролом. Вода прибывала не очень быстро, но неуклонно.
Север бросился заделывать брешь. В ход пошло все — обломки досок, куртка, веревки. Он возился долго. За это время вода поднялась почти до планширя. Наконец ему удалось кое-как закрыть пробоину. Он вычерпал воду и перенес все вещи в нос, чтобы корма поднялась повыше. Ее край теперь был лишь на пару дюймов выше воды.
«Если поднимется волнение, все пойдет прахом. Первая же высокая волна затопит лодку».
— Чертова тварь! — прохрипел он, глядя на удаляющийся плавник. — Чертова тварь! Тебе понравилось?!
Он тяжело опустился на дно лодки и обхватил голову руками.
— Прости, лодка… Наверное, в этом была и моя вина. Не надо было рассчитывать на хорошее. Она акула, убийство — ее природа. С чего мне взбрело в голову, что она оставит меня в покое? Я глупец. Протянуть руку льву и надеяться, что он ее не откусит! Я запомню этот урок, лодка. «"Никогда не принимай желаемое за действительное. Особенно если перед тобой хищник.
«Но что же будет, когда она решит атаковать всерьез?» — подумал он.
* * *
Остаток дня Север провел, сжимая в руках гарпун и внимательно глядя по сторонам, чтобы вовремя заметить приближение акулы. Но та, словно удовлетворив на время жажду разрушений, не показывалась.
К вечеру небо затянулось облаками. Воздух стал таким вязким, что его можно было резать ножом. Ветер успокоился совсем. Северу показалось, что даже море замерло в неподвижности.
Север разложил бесполезный сейчас парус так, чтобы собрать в него дождевую воду. Подготовил флягу. Потом, немного подумав, снял с себя рубашку и приспособил для сбора воды и ее.
Теперь оставалось только ждать. И надеяться, , что дождь не пройдет стороной, а акула оставит его в покое хоть ненадолго.
«В сущности, человеку дано не так много— надежды, ожидание и мужество. Но он и с этим не умеет управляться. А ведь казалось бы, чем меньше имеешь, тем лучше должен уметь своим достоянием пользоваться. Но нет. Мы набираем ворох всякого ненужного хлама, в котором и сами-то не можем толком разобраться. А потом пытаемся всем этим удачно воспользоваться. И оказываемся в дураках. Потому что то настоящее, что нам дано от рождения, теряется», — думал Север.
— Жаль, что понять это можно, только оказавшись в шаге от смерти… А может, и нет. Может, понять это помогает одиночество. Зря люди бегут от него. Одиночество и смерть — самые лучшие советчики. Самые правдивые. Они никогда не обманут. И скажут много нужного и полезного. Если, конечно, к ним прислушиваться. Напрасно люди так страшатся их… — сказал он.
— Вот взять меня, — продолжил он после недолгого молчания. — Я ведь тоже боялся одиночества. И еще больше боялся смерти. А когда столкнулся с ними, выяснилось, что они вовсе не страшные. Суровые, жесткие… Но не страшные. УЖ одиночество точно… Да и смерть, если разобраться, вовсе не старуха с косой. Друг. Самый верный. Который никогда тебя не обманет и не уйдет от тебя. И одиночество тоже Друг. Никто ведь не говорит, что друг должен быть добрым и ласковым. Друг должен быть надежным. Должен помогать в трудную минуту. Должен любить. А настоящая любовь всегда требовательна и беспощадна. И друг должен быть таким.
Он снова помолчал. Дождь все не начинался.
— А еще одиночество и смерть — отличные учителя, — снова заговорил Север. — Зачем люди «идут в школь! и университеты, нанимают дорогих учителей-профессоров? Чему они могут научить? Как набрать побольше хлама, который сделает жизнь сложной и запутанной? Нет, тот, кто хочет научиться жить, должен заглянуть в лицо смерти. А тот, кто хочет научиться любить, должен пройти через одиночество. Простые истины. Но мало кто им следует…
«Господи, как же мне хочется пить, — подумал он. — Я не жалуюсь… Если нужно, я буду терпеть и дальше. Но, боюсь, надолго меня не хватит».
Он зачерпнул ладонью воды и плеснул себе в лицо, чтобы хоть немного освежиться. Уже стемнело. Свет луны едва пробивался сквозь облака. Просто в одном месте небо было чуть светлее.
«Как-то непривычно без звезд и луны. Ну да обойдусь и без них. Только бы пошел дождь! Пускай даже приплывает она. Если я вдосталь напьюсь и доем остатки рыбы, то смогу ее встретить как полагается».
— И мы еще посмотрим, кто кого. Сейчас-то я слишком слаб. Тебе будет неинтересно со мной, акула. Подожди, пока я немного окрепну. Вот тогда мы с тобой сразимся.
Он уже не говорил, а еле слышно бормотал. Перед глазами плыли круги. Голова была тяжелой, словно в нее залили свинец. Наконец, он потерял сознание.
В чувство его привели тяжелые теплые капли, ударившие по лицу. Сначала ему показалось, что он тонет. Он дернулся всем телом, словно через него пропустили электрический заряд. Когда Север понял, что это самый настоящий ливень, он закрыл лицо ладонями и тихо заплакал
* * *
Дождь лил, не переставая, остаток ночи и весь следующий день. И все это время Север пил и не мог напиться. Сначала он жадно глотал крупные капли ртом, потом, когда в парусе скопилось достаточно воды, он наполнил флягу и осушил ее до дна. Когда рассвело, он уже смаковал воду, словно дорогое вино. Он ощущал, как каждая клеточка его иссохшего тела наполняется живительной влагой.
В полдень он доел остатки рыбы и почувствовал, что силы вернулись к нему. Обследовав борта лодки, он нашел несколько приросших моллюсков и съел их тоже.
Акула не появлялась. Север воспользовался этим, чтобы как следует отдохнуть. Он старался ни о чем не думать, а просто лежал на дне лодки, подставив лицо теплым струям, и слушал шелест дождя. Ему нужно было подготовиться к схватке. Она была неминуема, и Север это знал. Встреча с этой акулой не могла быть просто делом случая. Для этого акула была слишком великолепна. Какой скрытый смысл эта встреча несла в себе, Север не знал. Но это его не заботило. Достаточно было того, что он чувствовал приближение той минуты, когда они сойдутся в битве.
— Наши судьбы пересеклись, акула, — прошептал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22