Но тогда в полумраке наглухо застегнутого полога кибитки я лишь смутно понимал смысл манипуляций советника Дуппельмейера.
– Слушай, если снова будет так «не больно», как прошлый раз, – предупредил я его, – убью на месте!
– Ничего-ничего, – успокоительно бормотал он под нос самому себе. – Неплохо получается: посторонний нипочем не догадается! Ну… Ну а если специально искать будут… Если на специалиста напоремся… Тогда, конечно… Ну да черт с ним! Бог не выдаст, свинья не съест… Доберемся до своих, а там… Главное – чтобы утечки не было. Наводочки…
Он задумался, покусывая тыльную сторону ладони. Глянул на меня исподлобья.
– Слишком мы много шуму наделали, Сергей, когда сюда рюхнулись… Отметились, как говорится. Я стал опускать рукав.
– Погоди… – придержал Дуппель мою руку. – Пускай подсохнет. А то заметно будет, что смазано…
Он выключил фонарик, и мы некоторое время молчали, неравномерно покачиваясь вслед за теми пируэтами, которая выделывала на горной тропе наша кибитка. Покачиваясь, мы прислушивались к скрипу колес, понуканиям, которыми возница награждал нерадивых кляч, а также к скупым и совершенно непонятным мне репликам, которыми обменивались в темноте сопровождавшие нас всадники. Самое время было порасспросить единственного моего спутника, говорящего на понятном мне языке, о том, где же это я теперь и как мне быть. Но вся беда в том-то и состояла, что вопросов у меня было столько, что трудно было понять – с какого же из них начинать. Помучившись немного, я решил, что самое верное – дать волю подсознанию. Расслабившись, я откинулся на воняющие козлом шкуры и спросил первое, что пришло на ум:
– Ромка… Что с ним сделали?
Дуппель сперва непонимающе хрюкнул. Потом уточнил с недоумением в голосе:
– Ромка? Это ты о брате своем?
– Да, о нем! – подтвердил я с глухим раздражением. – О ком же еще? Что с ним? Его убили?.. И что они там написали? Кровью на стене…
Дуппельмейер закашлялся, посветил зачем-то на меня фонариком. Снова положил его на место.
– Знаешь… – глухо проговорил он. – Я это… Не хочу тебя обнадеживать… Там, наверное, так вышло – они за тобой вообще-то пришли. Но опоздали. Где-то сразу после нас объявились… Ну не знаю, под кого они там работали. Может, и не маскировались вовсе. Или Роман твой их сразу вычислил… Словом, судя по всему, он оказал им сопротивление… Ну и… – Он помолчал. Потом продолжил задумчиво и как-то рассеянно: – Ас другой стороны… Почему они его там же и не оставили? Может быть, к себе утащили, чтобы допросить… Про тебя что-то получше узнать захотели… Или вот!
Тут какая-то удачная, на его взгляд, мысль пришла ему в голову.
– Они, может, и в нем что-то такое найти захотели. Ведь у вас, у таких… У Меченых… Это часто по родству передается… Или как-то связано это, одним словом… И бывает, что у братьев, у сестер проявляется что-нибудь… Такое…
Он снова запнулся.
– А что они там написали, – добавил он торопливо, – так это они по-вашему… Для тебя лично. Рунами вашими. Это только ты прочитать можешь. Я же… Мы же не умеем…
Мне сильно не понравилась и эта совершенно излишняя убедительность Дуппелевой речи, и ее суетливая какая-то окраска. Дуппель явно темнил. Но это неприятное чувство смягчало нечто другое – смутная надежда на то, что Ромка, может быть, все-таки еще жив. Пусть раненый, растерзанный, но все-таки жив! И не только жив, но и находится где-то здесь – «по эту сторону». (Я пока так определял свое местонахождение: по эту сторону от Перехода»…)
– Ладно, – продолжил я допытываться дальше, стараясь не выдавать своего недоверия к собеседнику, – значит, должен я уметь руны читать. И еще какими-то качествами обладать – особенными… Так какими, черт побери?! И кто я вообще получаюсь? И почему от меня здесь все как от чумного шарахаются?
– Тихо-тихо-тихо! – оборвал меня Дуппельмейер. – Не все так сразу… И вот послушай – моя к тебе просьба… Ты это… Черта больше не поминай… Не надо. Не положено тебе по статусу… Тут нас, конечно, никто не слышит и не понимает… Но знаешь: тут имя нечистого всякая малявка с детства на всех языках знает… Так что воздержись. Ты ведь теперь маг. Хоть и не проявленный еще…
Он задумчиво замолчал.
«Вот так – „маг“!», – переваривал я идиотскую новость. Чего-то в этом духе я и ожидал. Но не этого же именно на самом деле, черт побери!
– Так поэтому они и?..
– Поэтому, – подтвердил из темноты Дуппель. – Именно поэтому. Нет, конечно. Еще и потому, что мы с тобой никакого карантина проходить и не думали… Но не это главное… Главное, что ты –маг."Еще не проявленный. Не мастер. Даже не ученик еще. Дикий маг, как здесь говорят. А значит, от тебя всего чего угодно ожидать можно. Ты же ведь сам не знаешь, что можешь отмочить. К кому-нибудь прикоснешься и подаришь судьбу. А это, знаешь, не всем нужно…
– Что? – не понял я. – Что не всем нужно?
– Судьба, – коротко ответил Дуппель. – Не всем хочется ее иметь – такую, которую дарят маги… Хотя есть и такие, кто отдал бы все на свете, чтобы получить судьбу. Но в том-то и дело, что «все на свете» – это и есть она – Судьба… И потому ни купить, ни выменять ее нельзя. Можно получить в дар. Но это довольно страшный подарок. Хотя, как я уже сказал, для многих – желанный. Вот для капитана Сотеша, например. Только он скорее пойдет в одиночку против хорошо укомплектованного дракона, чем обратится с просьбой к колдуну. Тем более – к дикому магу.
– Значит, воинское звание этого бородача – капитан? – осведомился я.
О том, что здесь водятся драконы, я уже знал. И смутно представлял, чем они должны быть «укомплектованы». Но с этим можно было повременить. Сражения с драконами не входят в сферу моих ближайших интересов. Да и более отдаленных – тоже. На тот момент.
Пока что меня интересовали вещи и существа более прозаические – те, что окружали меня.
– Кстати, о капитанах… – продолжал я свои расспросы, покончив с последней крошкой сыра и с перепавшей на мою долю порцией съестного. – Ведь Ольгред: он ведь тоже капитан – я тогда не ослышался? Он-то куда делся? Остался там?.
Дуппель в темноте то ли кашлянул, то ли – на свой манер – хрюкнул и наставительно произнес:
– Ольгред и Сотеш… Они, видишь ли, Сергей – оч-ч-чень разных армий капитаны… Так что даже нет смысла сравнивать… Нет… Ольгред там, конечно, не остался. Ему собственная башка дорога еще… Мы так решили, что я сразу ныряю – за тобой следом и рулить даже не пытаюсь, чтобы меня туда же вынесло, куда и тебя… Вот меня и вынесло. Эти идиоты здесь не поверили ни одному моему слову. Слава богу, ты быстро нашелся, а то так бы и держали в ремнях. Я ж не в свою зону свалился, без малейшего предупреждения. И без Знака… А он – Ольгред – он в этом деле смыслит. Он только и делает, что Темным Путем шляется.
– Как? – переспросил я.
Далекие воспоминания о злосчастном дурне Яше и о нескольких строчках из многословного трактата Якоба Малого, Мюнстерского, вновь всколыхнулись.
– По Темному Пути? Это у вас называется «Темный Путь»?
– Да! – раздраженно отозвался прерванный на полуслове Дуппель. – Это у нас называется Темный Путь! – Помолчал немного и добавил: – Он должен сейчас где-то в местах… обетованных вынырнуть и с Центром связаться. Ну а те уж меры примут…
По всей видимости, Дуппель искренне считал слово «обетованные» синонимом прилагательного «обитаемые».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
– Слушай, если снова будет так «не больно», как прошлый раз, – предупредил я его, – убью на месте!
– Ничего-ничего, – успокоительно бормотал он под нос самому себе. – Неплохо получается: посторонний нипочем не догадается! Ну… Ну а если специально искать будут… Если на специалиста напоремся… Тогда, конечно… Ну да черт с ним! Бог не выдаст, свинья не съест… Доберемся до своих, а там… Главное – чтобы утечки не было. Наводочки…
Он задумался, покусывая тыльную сторону ладони. Глянул на меня исподлобья.
– Слишком мы много шуму наделали, Сергей, когда сюда рюхнулись… Отметились, как говорится. Я стал опускать рукав.
– Погоди… – придержал Дуппель мою руку. – Пускай подсохнет. А то заметно будет, что смазано…
Он выключил фонарик, и мы некоторое время молчали, неравномерно покачиваясь вслед за теми пируэтами, которая выделывала на горной тропе наша кибитка. Покачиваясь, мы прислушивались к скрипу колес, понуканиям, которыми возница награждал нерадивых кляч, а также к скупым и совершенно непонятным мне репликам, которыми обменивались в темноте сопровождавшие нас всадники. Самое время было порасспросить единственного моего спутника, говорящего на понятном мне языке, о том, где же это я теперь и как мне быть. Но вся беда в том-то и состояла, что вопросов у меня было столько, что трудно было понять – с какого же из них начинать. Помучившись немного, я решил, что самое верное – дать волю подсознанию. Расслабившись, я откинулся на воняющие козлом шкуры и спросил первое, что пришло на ум:
– Ромка… Что с ним сделали?
Дуппель сперва непонимающе хрюкнул. Потом уточнил с недоумением в голосе:
– Ромка? Это ты о брате своем?
– Да, о нем! – подтвердил я с глухим раздражением. – О ком же еще? Что с ним? Его убили?.. И что они там написали? Кровью на стене…
Дуппельмейер закашлялся, посветил зачем-то на меня фонариком. Снова положил его на место.
– Знаешь… – глухо проговорил он. – Я это… Не хочу тебя обнадеживать… Там, наверное, так вышло – они за тобой вообще-то пришли. Но опоздали. Где-то сразу после нас объявились… Ну не знаю, под кого они там работали. Может, и не маскировались вовсе. Или Роман твой их сразу вычислил… Словом, судя по всему, он оказал им сопротивление… Ну и… – Он помолчал. Потом продолжил задумчиво и как-то рассеянно: – Ас другой стороны… Почему они его там же и не оставили? Может быть, к себе утащили, чтобы допросить… Про тебя что-то получше узнать захотели… Или вот!
Тут какая-то удачная, на его взгляд, мысль пришла ему в голову.
– Они, может, и в нем что-то такое найти захотели. Ведь у вас, у таких… У Меченых… Это часто по родству передается… Или как-то связано это, одним словом… И бывает, что у братьев, у сестер проявляется что-нибудь… Такое…
Он снова запнулся.
– А что они там написали, – добавил он торопливо, – так это они по-вашему… Для тебя лично. Рунами вашими. Это только ты прочитать можешь. Я же… Мы же не умеем…
Мне сильно не понравилась и эта совершенно излишняя убедительность Дуппелевой речи, и ее суетливая какая-то окраска. Дуппель явно темнил. Но это неприятное чувство смягчало нечто другое – смутная надежда на то, что Ромка, может быть, все-таки еще жив. Пусть раненый, растерзанный, но все-таки жив! И не только жив, но и находится где-то здесь – «по эту сторону». (Я пока так определял свое местонахождение: по эту сторону от Перехода»…)
– Ладно, – продолжил я допытываться дальше, стараясь не выдавать своего недоверия к собеседнику, – значит, должен я уметь руны читать. И еще какими-то качествами обладать – особенными… Так какими, черт побери?! И кто я вообще получаюсь? И почему от меня здесь все как от чумного шарахаются?
– Тихо-тихо-тихо! – оборвал меня Дуппельмейер. – Не все так сразу… И вот послушай – моя к тебе просьба… Ты это… Черта больше не поминай… Не надо. Не положено тебе по статусу… Тут нас, конечно, никто не слышит и не понимает… Но знаешь: тут имя нечистого всякая малявка с детства на всех языках знает… Так что воздержись. Ты ведь теперь маг. Хоть и не проявленный еще…
Он задумчиво замолчал.
«Вот так – „маг“!», – переваривал я идиотскую новость. Чего-то в этом духе я и ожидал. Но не этого же именно на самом деле, черт побери!
– Так поэтому они и?..
– Поэтому, – подтвердил из темноты Дуппель. – Именно поэтому. Нет, конечно. Еще и потому, что мы с тобой никакого карантина проходить и не думали… Но не это главное… Главное, что ты –маг."Еще не проявленный. Не мастер. Даже не ученик еще. Дикий маг, как здесь говорят. А значит, от тебя всего чего угодно ожидать можно. Ты же ведь сам не знаешь, что можешь отмочить. К кому-нибудь прикоснешься и подаришь судьбу. А это, знаешь, не всем нужно…
– Что? – не понял я. – Что не всем нужно?
– Судьба, – коротко ответил Дуппель. – Не всем хочется ее иметь – такую, которую дарят маги… Хотя есть и такие, кто отдал бы все на свете, чтобы получить судьбу. Но в том-то и дело, что «все на свете» – это и есть она – Судьба… И потому ни купить, ни выменять ее нельзя. Можно получить в дар. Но это довольно страшный подарок. Хотя, как я уже сказал, для многих – желанный. Вот для капитана Сотеша, например. Только он скорее пойдет в одиночку против хорошо укомплектованного дракона, чем обратится с просьбой к колдуну. Тем более – к дикому магу.
– Значит, воинское звание этого бородача – капитан? – осведомился я.
О том, что здесь водятся драконы, я уже знал. И смутно представлял, чем они должны быть «укомплектованы». Но с этим можно было повременить. Сражения с драконами не входят в сферу моих ближайших интересов. Да и более отдаленных – тоже. На тот момент.
Пока что меня интересовали вещи и существа более прозаические – те, что окружали меня.
– Кстати, о капитанах… – продолжал я свои расспросы, покончив с последней крошкой сыра и с перепавшей на мою долю порцией съестного. – Ведь Ольгред: он ведь тоже капитан – я тогда не ослышался? Он-то куда делся? Остался там?.
Дуппель в темноте то ли кашлянул, то ли – на свой манер – хрюкнул и наставительно произнес:
– Ольгред и Сотеш… Они, видишь ли, Сергей – оч-ч-чень разных армий капитаны… Так что даже нет смысла сравнивать… Нет… Ольгред там, конечно, не остался. Ему собственная башка дорога еще… Мы так решили, что я сразу ныряю – за тобой следом и рулить даже не пытаюсь, чтобы меня туда же вынесло, куда и тебя… Вот меня и вынесло. Эти идиоты здесь не поверили ни одному моему слову. Слава богу, ты быстро нашелся, а то так бы и держали в ремнях. Я ж не в свою зону свалился, без малейшего предупреждения. И без Знака… А он – Ольгред – он в этом деле смыслит. Он только и делает, что Темным Путем шляется.
– Как? – переспросил я.
Далекие воспоминания о злосчастном дурне Яше и о нескольких строчках из многословного трактата Якоба Малого, Мюнстерского, вновь всколыхнулись.
– По Темному Пути? Это у вас называется «Темный Путь»?
– Да! – раздраженно отозвался прерванный на полуслове Дуппель. – Это у нас называется Темный Путь! – Помолчал немного и добавил: – Он должен сейчас где-то в местах… обетованных вынырнуть и с Центром связаться. Ну а те уж меры примут…
По всей видимости, Дуппель искренне считал слово «обетованные» синонимом прилагательного «обитаемые».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107