В течении восьми тысяч лет он был столицей громадного и политически мощного единства, связывающий все растущий союз планетных систем. В течении последних двенадцати тысяч лет он был столицей политического единства, связывающего всю Галактику. Он был центром, ядром, олицетворением Галактической Империи.
Нельзя было подумать об Империи, не вспомнив Трантор.
Трантор достиг своего физического пика, когда Империя уже стала клониться к упадку. В сущности, никто не замечал, что Империя теряла свою напористость, свое стремление вперед, потому что Трантор светился в сияющем металле.
Его развитие достигло высшей точки, когда он стал городом-планетой. Его население стабилизировалось (законом) на сорока пяти миллиардах.
Единственная растительность была у императорского дворца и у комплекса Галактического университета и библиотеки.
Вся поверхность Трантора была одета в метал. Его пустыни и плодородные равнины также были поглощены и превратились в переполненные жилые кварталы, в административные джунгли, компьютеризированные предприятия, в склады пищевых продуктов и запасных частей. Горы были срыты, пропасти засыпаны. Бесконечные коридоры, прорытые под континентальным шельфом и под океанами, стали громадными подземными цистернами аквакультур – единственным источником местной пищи и минералов.
Связь с внешними мирами, откуда Трантор черпал необходимые ему ресурсы, осуществлялась через тысячу его космопортов, с десятью тысячами военных кораблей, сотней тысяч его торговых судов и с миллионом космических фрахтовщиков.
Не было ни одного такого большого города, который рециркулировал бы так крепко. Не было в Галактике планеты, которая в такой же мере использовала бы солнечную энергию и энергию ветра, предельно избавляя себя от расходования тепла. Сверкающие радиаторы поднимались в верхние слои атмосферы на ночной стороне и возвращались в город на дневной. Когда планета поворачивалась синхронно с нею они поднимались и опускались. Таким образом Трантор всегда имел искусственную асимметрию, и это было почти его символом.
И на пике Трантор правил Империей!
Он правил ей плохо, но ничего не могло править ею лучше. Империя была слишком велика, чтобы ею управляла одна планета. Как мог Трантор управлять Империей, когда в период упадка императорская корона кочевала то к скользким политикам, то к некомпетентным глупцам, а бюрократия стала субкультурой коррупции?
Но даже в самом худшем была какая-то самопроизвольная целостность структуры. Галактическая Империя не могла существовать без Трантора.
Империя неуклонно разрушалась, но, пока оставался Трантор, оставалось ядро Империи, оно поддерживало атмосферу гордости, золотого века, традиций, власти и экзальтации.
Только, когда произошло немыслимое – когда Трантор окончательно пал и был разграблен, когда миллионы его горожан были убиты, а миллиарды умирали с голоду, когда его мощное металлическое прикрытие было содрано, пробито и прострелено атаками варварского флота – только тогда Империя признала свое поражение. Уцелевшие остатки некогда великого мира уничтожили все остальное, и через поколение Трантор трансформировался из величайшей планеты человеческой расы в невообразимый клубок развалин.
Это было почти два с половиной столетия назад. В остальной Галактике еще не забыли, каким был Трантор. Он навеки остался, как излюбленная сцена для исторических романов, символ и память прошлого, любимое слово в поговорках вроде: «Все звездные корабли приземляются на Транторе», «Выглядит, как важная особа с Трантора».
Во всей остальной Галактике… Но отнюдь не на самом Транторе!
Так старый Трантор был забыт. Металлическое покрытие поверхности исчезло почти везде. Теперь Трантор был скудно заселенным миром полуобеспеченных фермеров, куда торговые корабли заходили редко и встречались не слишком приветливо. Само слово «Трантор» выпало из народной речи, хотя и употреблялось в официальных случаях. Жители Трантора теперь называли его на своем диалекте «Дам», что на Галактическом стандартном означает «Дом».
Квинтор Вандисс думая обо всем этом и о многом другом, когда спокойно сидел в спокойном состоянии полудремы и позволил своему мозгу следовать за самодвижущимся и неорганизованным потоком мысли.
Он был Первым Оратором Второго Основания в течении восемнадцати лет и вполне мог продержаться еще десять или двенадцать лет, если его мозг останется разумно энергичным и если он сможет продолжать сражаться в политических битвах.
Он был аналогом, зеркальным отражением мэра Терминуса, которая правила Первым Основанием, но они были разными во всех отношениях.
Мэр Терминуса была известна по всей Галактике, и Первое Основание было по этому просто «Основанием» для всех миров. Первый Оратор Второго Основания был известен только своим партнерам.
Однако, именно Второе Основание, под управлением его и его предшественников, обладало реальной властью. Первое Основание было величайшим в области физической власти, технологии, оружия; Второе Основание было величайшим в сфере мысленной власти, в области мозга, в способности управлять им. При любом конфликте между двумя Основаниями может ли иметь значение количество кораблей и оружия у Первого Основания, если Второе сможет контролировать мозг тех, кто управляет кораблями и оружием?
Но как долго сможет оно наслаждаться своей тайной власти?
Вандисс был двадцать пятым Первым Оратором, и его обязанности были более чем средним щитом. Может быть, ему следовало не так энергично держаться за них и допустить более молодых претендентов? Был Оратор Джиндибел, самый энергичный и первый в списке. Сегодня вечером они должны встретиться, и Вандисс посмотрит насчет этого. Не стоит ли подумать так же и о том, что в один прекрасный день Джиндибел заменит его?
Ответ на этот вопрос гласил: Вандисс всерьез не думал оставлять свой пост.
Он слишком радовался этому посту.
Несмотря на свой пожилой возраст, он все еще отлично справлялся со своими обязанностями. Волосы его поседели, но он всегда подкрашивал их и коротко стриг, чтобы окраска не была заметна. Глаза у него были блекло-голубые, одевался он в тускло-коричневую одежду в стиле фермеров Трантора.
Первый Оратор мог при желании сойти за одного из народа Хэмни, но его скрытая власть, тем не менее, существовала. Он мог сфокусировать глаза и мозг в любое время, и тогда они могли действовать согласно с его волей, а потом ничего не помнить об этом.
Это случалось редко. Почти никогда. Золотое правило Второго Основания гласило: «Не делай ничего, пока не должен, а когда должен действовать подумай и взвесь».
Первый Оратор вздохнул. Жизнь в старом университете. Подавляющая величина развалин императорского дворца неподалеку заставляла иной раз задумываться, каким образом появилось Золотое Правило.
Во времена Великого Грабежа Золотое Правило натянулось до точки разрыва. Не было возможности спасти Трантор, не пожертвовав Планом Селдона для установления Второй Империи. Спасти сорок пять миллиардов было бы гуманным делом, но спасти их было нельзя без сохранения ядра Первой Империи, и это только отсрочило бы расплату. Это привело бы к еще большему разорению через несколько столетий, и, возможно, Вторая Империя никогда…
Раньше Первые Ораторы работали над отчетливо предвиденным за десятилетия Разграблением, но не нашли решения – невозможно обеспечить и спасение Трантора и возможность установления Второй Империи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98