Они двигались по коридору, и Тревиз быстро забормотал:
– Мы ничего не узнаем о Земле на этой планете, я уверен в этом. Просто еще одна вариация на радиоактивную тему. – Он пожал плечами. – Придется искать место с третьими координатами.
Дверь перед ними открылась, показав маленькую комнату.
– Входите, полулюди, я хочу показать вам, как мы живем, – сказал Бэндер.
Тревиз прошептал:
– Он как ребенок наслаждается хвастовством. Мне так и хочется посадить его в лужу.
– Не вздумайте состязаться с ним в ребячестве, – сказала Блисс.
Бэндер пропустил всех троих в комнату. Один из роботов тоже вошел, а остальным хозяин сделал знак остаться. Затем он вошел сам, и дверь за ним закрылась.
– Это лифт, – сказал Пилорат, явно довольный открытием.
– Да, это так, – подтвердил Бэндер. – Уйдя однажды под землю, мы почти не поднимаемся оттуда. Это нам не нужно, хотя я нахожу приятным ощущение солнечного света. Однако, мне не нравятся облака или ночь на открытом месте. Это заставляет чувствовать себя под землей, хотя на самом деле ты там не находишься, если вы понимаете, что я имею в виду. Этот диссонанс очень неприятен мне.
– Земля строилась под землей, – сказал Пилорат. – Они называли свои города Стальными Пещерами. И Трантор в дни Империи тоже строился под землей, даже еще более широко… А Компореллон строится под землей прямо сейчас. Это обычная тенденция, если вдуматься.
– Полулюди, толпящиеся под землей, и мы, живущие под землей в роскошном уединении – это две разные вещи, – сказал Бэндер.
– На Терминусе, – заметил Тревиз, – жилища находятся на поверхности.
– И подвергаются воздействию погоды, – добавил Бэндер. – Очень примитивно.
Лифт после начального ощущения пониженной гравитации, открывшего его назначение Пилорату, не давал никакого чувства движения. Тревиз уже начал задумываться, как далеко вниз они опустятся, когда возникло короткое ощущение тяжести, и дверь открылась.
Перед ними была большая и тщательно обставленная комната. Она была слабо освещена, хотя источник света был незаметен. Можно было подумать, что слабо светится сам воздух.
Бэндер ткнул пальцем и там, куда он был направлен, свет стал поярче. Он ткнул еще раз, и все повторилось. Затем он положил левую руку на стержень с одной стороны двери и сделал правой широкое круговое движение, после которого комната как будто осветилась солнцем, но без ощущения тепла.
Тревиз скривился и негромко сказал:
– Этот мужчина – шарлатан.
– Не «мужчина», – резко произнес Бэндер, – а солярианин. Я не знаю значения слова «шарлатан», но если я правильно уловил тон, это оскорбление.
– Оно означает неискреннего человека, старающегося произвести на всех впечатление, которое не соответствует реальности.
– Я согласен, что живу драматически, – сказал Бэндер, – но показанное мной не трюк, а реальность.
Он постучал по стержню, на котором лежала его левая рука.
– Этот теплопроводящий стержень уходит на несколько километров вниз, и такие стержни размещены во многих подходящих местах моего имения. Я знаю такие стержни и в других имениях. Они увеличивают отток тепла от внутренних областей Солярии к поверхности и облегчают превращение его в работу. Мне не нужны эти жесты руками, чтобы стало светло, но это придает происходящему атмосферу драмы или, как вы заметили, слабый оттенок нереальности. Мне нравятся подобные вещи.
– И часто вам представляется возможность испытать удовольствие от таких маленьких представлений? – спросила Блисс.
– Нет, – ответил Бэндер, качая головой. – На моих роботов это не производит впечатления, так же как и на других соляриан. Эта необычная возможность встретиться с полулюдьми и показать им все, очень забавна.
– В этой комнате, – сказал Пилорат, – было слабое освещение, когда мы вошли. Оно поддерживается таким все время?
– Да, с малым расходом энергии… Все мое имение в состоянии движения, а эти части, не занятые активной работой, трудятся на холостом ходу.
– И ваших запасов энергии хватает для всего обширного поместья?
– Энергию поставляют солнце и ядро планеты, я – только проводник ее. Однако не все поместье продуктивно. Большую его часть я поддерживаю в естественном состоянии с большим количеством животной жизни. Во-первых, потому что это защищает мои границы, а во-вторых, ради эстетической ценности. Фактически мои поля и заводы невелики. Они необходимы для обеспечения моих собственных нужд, плюс для некоторого обмена с другими. Например, у меня есть роботы, которые могут производить и устанавливать теплопроводящие стержни. Многие соляриане зависят в этом от меня.
– А ваш дом? – спросил Тревиз. – Насколько он велик?
Видимо, это был верный вопрос, потому что Бэндер просиял.
– Очень велик. Полагаю, один из крупнейших на планете. Он тянется на километры во всех направлениях. У меня столько же роботов, заботящихся о моем подземном доме, сколько на всех тысячах квадратных километрах поверхности.
– Но вы, конечно, не живете во всех них, – сказал Пилорат.
– Вполне понятно, что есть помещения, в которые я никогда не входил, но что из того? – сказал Бэндер. – Роботы поддерживают каждую комнату чистой, хорошо вентилируемой и прибранной. Однако, идемте сюда.
Они прошли через дверь и оказались в другом коридоре. Перед ними стояла маленькая открытая наземная машина, двигавшаяся по рельсам.
Бэндер указал на нее, и один за другим они поднялись на борт. Места для всех четверых и робота было мало, но Пилорат и Блисс тесно прижались друг к другу, освободив место для Тревиза. Бэндер сел впереди, робот с ним рядом, и машина двинулась без видимых признаков управления, кроме мягких движений Бэндера руками тут и там.
– Вообще-то это робот, сделанный в виде машины, – с небрежным равнодушием сообщил Бэндер.
Они набрали скорость, без задержек минуя двери, которые открывались перед ними и закрывались за их спинами. Украшения на каждой были совершенно разными, как будто роботам было приказано создавать их комбинации наугад.
Коридор впереди и позади них был мрачен, однако место, в котором они находились в данный момент, было освещено, как будто холодным солнечным светом. Комнаты тоже освещались, как только открывались двери. И каждый раз Бэндер делал рукой медленный и грациозный жест.
Казалось, путешествию не будет конца. Дорога снова и снова поворачивала, делая очевидным факт, что подземный особняк простирается в двух измерениях. (Нет, в трех, подумал Тревиз, когда они двинулись вниз по небольшому уклону).
Куда бы они ни въезжали, везде были роботы: дюжины, сотни… занятые неторопливой работой, смысла которой Тревиз не мог понять. Потом они миновали открытую дверь в комнату, где ряды роботов склонялись над столами.
– Что они делают, Бэндер? – спросил Пилорат.
– Занимаются бухгалтерией, – ответил тот. – Ведут статистические записи, финансовые счета и все прочее, с чем мне, к счастью, не приходится сталкиваться. Мое поместье не бездействует. Более четверти его отдано под сады. Еще на десяти процентах растут зерновые, но сады – это моя гордость. Мы выращиваем лучшие фрукты в этом мире и выращиваем множество видов. Персики Бэндера – это персики Солярии. Никто больше даже не пытается выращивать персики. У нас двадцать семь сортов яблок и… и так далее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105