– Я не могу поверить в это. Тепловые потоки так слабы…
– Маленький получеловек, вы совсем не думаете. Если бы здесь были толпы соляриан и каждый пытался бы использовать потоки тепла, тогда их запасы были бы незначительны. Однако у меня более сорока тысяч квадратных километров, которые принадлежат мне одному. Я могу собирать тепло в любом количестве с этих квадратных километров, и никто не помешает мне, так что его хватает. Понимаете?
– А разве просто собирать тепло с такой большой площади? Сам сбор его требует большого количества энергии.
– Возможно, но я не чувствую этого. Мои преобразовательные доли постоянно собирают тепло, поэтому, когда нужно выполнить работу, она выполняется. Когда я поднял ваше оружие, некий объем освещенной солнцем атмосферы отдавал часть своей энергии затененной площади, так что я воспользовался ею для своих целей. Вместо того, чтобы воспользоваться механическими или электронными приспособлениями, я воспользовался нейронным. – Он коснулся одной из своих преобразовательных долей. – И оно сделало это быстро, эффективно и без усилий.
– Невероятно, – буркнул Пилорат.
– Ничего невероятного, – сказал Бэндер. – Вспомните о чувствительности глаза и уха, которые превращают небольшие количества фотонов и колебаний воздуха в информацию. Это кажется невероятным, если вы никогда не испытывали этого. Преобразовательные доли ничуть не более невероятны.
– А что вы делаете этими постоянно действующими преобразовательными долями? – спросил Тревиз.
– Мы вращаем мир, – сказал Бэндер. – Каждый робот в этом обширном поместье получает энергию от меня, или точнее, от природных тепловых потоков. Регулирует ли он контакт или валит дерево, энергию поставляет ментальное преобразование… МОЕ ментальное преобразование.
– А если вы спите?
– Процесс преобразования продолжается независимо от того, сплю я или бодрствую, маленький получеловек, – сказал Бэндер. – Разве вы прекращаете дышать, когда спите? Разве ваше сердце останавливается? Ночью мои роботы продолжают работать за счет остывания внутренностей Солярии. В масштабах планеты изменения эти неизмеримо малы, а поскольку нас всего двенадцать сотен, вся энергия, которую мы используем, практически не сокращает жизни нашего солнца и не истощает внутреннего тепла планеты.
– Вам не приходило в голову, что это можно использовать как оружие?
Бэндер уставился на Тревиза, словно тот был чем-то непонятным.
– Полагаю, – сказал он, – вы имели в виду, что Солярия может покорять другие миры с помощью оружия, основанного на преобразовании. Но зачем нам это? Даже если мы сможем ударить их энергетическим оружием, основанным на этом принципе – а это безусловно так – чего мы добьемся? Контроля над другими мирами? Что нам делать с другими мирами, когда у нас есть свой идеальный мир? Установить господство над полулюдьми и использовать их для физического труда? У нас есть роботы, гораздо лучше подходящие для этой цели. У нас есть все, и мы не хотим ничего, за исключением того, чтобы нас предоставили самим себе. А сейчас я расскажу вам другую историю.
– Валяйте, – сказал Тревиз.
– Двадцать тысяч лет назад, когда полусущества с Земли начали роиться в пространстве, а мы сами ушли под землю, другие миры космонитов решили сопротивляться новым колониям. Поэтому они ударили по Земле.
– По Земле, – повторил Тревиз, стараясь скрыть удовлетворение тем, что эта тема наконец-то всплыла.
– Да, в центр. Кстати, разумный поступок. Если вы хотите убить кого-то, то ударите не в палец или в пятку, а в сердце. Вот и наши друзья-космониты, недалеко ушедшие от людей во вспыльчивости, ухитрились покрыть поверхность Земли радиоактивным огнем так, что та стала в основном необитаемой.
– О, так вот что произошло, – сказал Пилорат, сжав кулак и резко взмахнув им, как будто вбивая этот тезис. – Я знал, что это не природное явление. Как это было сделано?
– Не знаю, – равнодушно ответил Бэндер, – но в любом случае это не пошло космонитам на пользу. В этом суть всей истории. Колонисты продолжали роиться, а космониты – вымерли. Они попытались конкурировать и исчезли. Мы же, соляриане, скрылись, отказавшись от борьбы, и мы по-прежнему здесь.
– Так же как и колонисты, – хмуро сказал Тревиз.
– Да, но не навсегда. Люди толпы должны бороться, конкурировать и в конце концов вымереть. Это может растянуться на десятки тысяч лет, но мы терпеливы. И когда это случится, мы, соляриане, целые, одинокие и свободные, получим для себя всю Галактику. Мы можем пользоваться ею, или нет, добавляя любой мир к нашему собственному.
– Еще о Земле, – сказал Пилорат, нетерпеливо щелкая пальцами. – То, что вы рассказали нам, это легенда или история?
– А разве они отличаются, полу-Пилорат? – сказал Бэндер. – Вся история это более или менее легенда.
– А что говорят ваши записи? Могу я увидеть записи по этому вопросу, Бэндер?.. Пожалуйста, поймите, что мифы, легенды и первобытная история – область моей работы. Я ученый, занимающийся этим и особенно интересует меня все, касающееся Земли.
– Я просто повторяю, что слышал, – сказал Бэндер. – Здесь нет никаких записей по этому вопросу. Наши записи целиком касаются солярианских дел, и другие миры упоминаются в них только если они вторгались к нам.
– Но Земля, конечно, входит в их число, – заметил Пилорат.
– Да, возможно, но если и так, то это было давно, и Земля была самой отталкивающей для нас. Если мы и имели какие-то записи о Земле, я уверен, что они уничтожены из отвращения.
Тревиз скрипнул зубами от досады.
– Вами? – спросил он.
Бэндер повернулся к нему.
– Здесь нет никого другого, кто мог бы уничтожить их.
Однако Пилорат не хотел бросать этой темы.
– Что еще вы слышали о Земле?
Бэндер подумал и сказал:
– В молодости я слышал от робота рассказ о землянине, который однажды посетил Солярию, и о солярианской женщине, которая улетела с ним и стала важной фигурой в Галактике. Однако, по-моему, это выдумка.
Пилорат закусил губу.
– Вы уверены?
– Как можно быть уверенным в чем-то в таком вопросе? – сказал Бэндер.
– Прежде всего, невероятно, чтобы землянин осмелился прийти на Солярию, и она позволила это. Но еще менее вероятно, чтобы женщина-солярианка – мы были тогда полулюдьми – добровольно покинула этот мир… Однако, идемте, посмотрите мой дом.
– Ваш дом? – сказала Блисс, оглядываясь по сторонам. – А разве мы не в вашем доме?
– Конечно, нет, – ответил Бэндер. – Это прихожая и наблюдательная комната. В ней я встречаюсь с другими солярианами, когда это необходимо. На этой стене появляются их изображения или же трехмерные проекции перед стеной. Эта комната – публичная ассамблея и, следовательно, не часть моего дома. Идите за мной.
И он двинулся вперед, не оборачиваясь, чтобы посмотреть, идут ли они следом, но четыре робота покинули свои места в углах комнаты, и Тревиз понял, что если он и его спутники откажутся, роботы мягко заставят их.
Блисс и Пилорат поднялись с пола, и Тревиз тихо шепнул девушке:
– Вы будете поддерживать его болтливость?
Блисс пожала ему руку и кивнула.
– Я хочу знать его намерения, – сказала она с ноткой беспокойства в голосе.

49
Они пошли за Бэндером. Роботы сохраняли вежливую дистанцию, но их присутствие было постоянно ощутимой угрозой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105