- Но вы все-таки попробуйте, д-р Фастальф.
Фастальф вздохнул.
- Попытаюсь, пока вы будете у Глэдис. Вы, наверное, хотите видеть ее лично? А то я мог бы устроить свидание по трехмерке. Изображение достаточно высокого качества, вы даже не заметите, что это не личное присутствие.
- Я знаю. Но Глэдис солярианка, и у нее неприятные ассоциации с трехмерным изображением. Да и в любом случае, я считаю, личное свидание дает добавочную эффективность. Ситуация настолько деликатна, а затруднений так много, что я хотел бы получить эту добавочную эффективность.
- Ладно, я скажу Глэдис. Только, м-р Бейли...
- Да?
- Вчера вы говорили, что ситуация слишком серьезна, чтобы не обращать внимание на неудобства для Глэдис, поскольку на карту поставлено очень многое.
- Так-то так, но, поверьте, я не буду расстраивать ее без надобности.
- Я сейчас говорю не о Глэдис. Я просто предупреждаю вас, что ваша в основном правильная точка зрения должна распространяться и на меня. Я не рассчитываю, что вы будете заботиться о моих удобствах или о моей гордости, если вам повезет встретиться с Василией. Я не знаю результатов, но перенесу любые неприятные последствия этого разговора, и вы не старайтесь щадить меня. Понимаете?
- Честно говоря, д-р Фастальф, у меня никогда не было намерения щадить вас. Если бы мне пришлось выбирать между неприятностями или позором для вас и процветанием вашей политики и моей планеты, я без колебаний опозорил бы вас.
- Прекрасно! Но все это должно распространиться и на вас. _В_а_ш_и удобства не должны загораживать вам путь.
- Их никто не принимал во внимание, когда меня привезли сюда, не спросив моего мнения.
- Я имел в виду кое-что другое. Если вы, по прошествии разумного времени - не долгого, а разумного - не продвинетесь в решении, мы рассмотрим возможность психозондирования. Это будет наш последний шанс.
- Это может ничего не дать.
- Согласен. Но, как вы недавно сказали по поводу Василии - тогда и посмотрим. - Он повернулся и вышел.
Бейли задумчиво смотрел ему вслед. Теперь ему казалось, что если он продвинется в деле, он окажется перед физическими - репрессалиями неизвестными, но очень опасными; если же он не продвинется - ему грозит психозонд, который едва ли лучше.
- О, дьявол! - пробормотал он.



33

Путь к Глэдис показался ему короче, чем накануне. День был такой же теплый и приятный, но вид был совсем другим. Солнце светило с другой стороны, и цвета казались другими. Может, растения утром и вечером выглядят по-разному или пахнут по-другому? Наверное, и на Земле так же.
Дэниел и Жискар опять сопровождали его, но шли ближе к нему и казались менее настороженными.
- Здесь всегда такое яркое солнце? - спросил Бейли.
- Нет, - ответил Дэниел. - Это было бы губительным для растений. Сегодня, например, предсказывали днем облачность.
На этот раз Глэдис не встречала их в дверях, но явно ждала. Когда робот провел их в дом, она не встала, только сказала устало:
- Д-р Фастальф сказал мне, что вы придете. Что на этот раз?
На ней было облегающее платье, и было заметно, что под ним ничего нет. Волосы откинуты назад, лицо бледное. Она осунулась со вчерашнего дня и явно мало спала.
Дэниел, памятуя, что было накануне, не вошел в комнату. Жискар же вошел, внимательно осмотрелся и удалился в стенную нишу. В другой нише стоял один из роботов Глэдис.
- Мне страшно жаль, Глэдис, - сказал Бейли, - что я опять докучаю вам.
- Я забыла вчера сказать вам, что когда Джандера сожгут, остатки его пойдут на фабрики роботов. Значит, каждый раз, когда я увижу нового робота, я буду думать, много ли в нем атомов Джандера.
- И мы, когда умираем, проходим новый цикл, - сказал Бейли, - и кто знает, сколько и чьих атомов в вас или во мне, и сколько и в ком будут наши в свое время.
- Вы совершенно правы, Илия, и вы напомнили мне, как легко философствовать над чужими несчастьями.
- Это тоже правильно, Глэдис, но я пришел не философствовать. Я должен спрашивать.
- Вам мало вчерашнего? Или вы придумали новые вопросы?
- В какой-то мере - да. Вчера вы говорили, что пока вы жили с Джандером, как жена с мужем, некоторые мужчины предлагали вам себя, и вы отказывали. Вот насчет этого я и должен спросить. Сколько было этих мужчин?
- Я не веду записей. Трое или четверо.
- Кто-нибудь из них настаивал? Возобновлял свои предложения?
Глэдис, до этого отводившая глаза, посмотрела прямо на Бейли.
- Вы спрашивали об этом других?
Бейли покачал головой.
- Я ни с кем не говорил об этом кроме вас. Однако, из вашего вопроса я делаю вывод, что по крайней мере один был настойчивым.
- Один. Сантирикс Гремионис. - Она вздохнула. - У аврорцев такие странные имена, и сам он странный... для аврорца. Я никогда не встречала такого повторяющегося, как он. Он держался всегда вежливо, принимал мой отказ с легкой улыбкой и поклоном, а на следующей неделе, а то и на другой день, как ни в чем не бывало, повторял попытки. Вообще повторять - это несколько невежливо. Порядочный аврорец должен принять отказ до тех пор, пока предполагаемая партнерша не даст ясно понять, что переменила мнение.
- Еще раз спрошу: те, кто предлагали себя, знали о ваших отношениях с Джандером?
- Это не та вещь, о которой я стала бы упоминать в случайном разговоре.
- Ну, ладно, а этот Гремионис, в частности - он знал?
- Я ему не говорила.
- Не увиливайте, Глэдис. Не обязательно было говорить. В противоположность другим, он возобновлял свои предложения. Сколько раз, кстати, он это делал?
- Я не считала. Может, десять раз, может, больше. Не будь он таким приятным человеком в других отношениях, я приказала бы роботам не пускать его в дом.
- Ага, но вы не приказали. Поэтому у него было время сделать многократные предложения. Он приходил к вам. Он мог увидеть Джандера и ваше обращение с ним. Мог он угадать ваши отношения?
- Не думаю. Джандер никогда не появлялся, когда я бывала с человеком.
- По вашим инструкциям?
- Да. Не потому, что я стыдилась этих отношений, а просто не хотела ненужных осложнений. У меня остался какой-то инстинкт интимности секса, чего нет у аврорцев.
- Подумайте все-таки. Не мог ли он догадаться? Влюбленный мужчина...
- Влюбленный? - фыркнула Глэдис. - что аврорцы знают о любви?
- Хорошо, мужчина, считавший себя влюбленным. Вы не отвечали ему тем же. Чутье и подозрительность отвергнутого любовника могли подсказать ему причину. Он никогда не намекал на Джандера?
- Нет! Нет! Для аврорца неслыханное дело - обсуждать сексуальные предпочтения или привычки человека.
- Не обязательно осуждать. Мог, скажем, комментировать с юмором.
- Нет. Если бы Гремионис сказал хоть слово об этом, я перестала бы принимать его в своем доме. Ничего такого не было. Он был сама вежливость.
- Сколько ему лет?
- Примерно, как и мне - тридцать пять. Может даже, года на два моложе.
- Мальчик, - печально сказал Бейли, - даже моложе меня. Но в этом возрасте... он мог догадываться насчет Джандера, но ничего не сказать. Может, он ревновал?
- Р_е_в_н_о_в_а_л?
Бейли подумал, что на Авроре и Солярии это слово может иметь мало значения.
- Ну, злился, что вы предпочитаете другого.
- Я знаю значение этого слова, - резко сказала Глэдис. - Я только удивилась, что вы считаете аврорцев способными ревновать. В сексе не ревнуют.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83