Вдоль второй короткой стены находились четыре ниши, и в каждой ждал робот.
Обе длинные стены были мозаичные, с медленно изменяющимися красками. Одна представляла планетную сцену, хотя Бейли не мог бы сказать, Аврора это или другая планета, или вообще что-то воображаемое. На одном конце ее было пшеничное поле, полное замысловатых сельскохозяйственных машин, управляемых роботами. Когда глаз шел вдоль стены, он видел разбросанные жилища, которые на другом конце стены превращались, как показалось Бейли, в авторскую версию Города.
Другая длинная стена была астрономической. Голубовато-белая планета, освещенная солнцем, отражала его свет таким образом, что казалось, что она медленно поворачивается. Планету окружали звезды - одни тусклые, другие яркие, они тоже, казалось, меняли рисунок, но если внимательно приглядеться к одной какой-нибудь группе, то видно было, что звезды неподвижны.
Бейли нашел все это путаным и отталкивающим.
- Это скорее работа искусства, мистер Бейли, - сказал Фастальф. Слишком экспансивно, чтобы быть ценным. Но Фании хотелось. Фания - мой теперешний партнер.
- Она будет завтракать с нами?
- Нет. Как я говорил, мы будем вдвоем. Я просил ее остаться на некоторое время в своей квартире. Я не хочу втягивать ее в нашу проблему. Вы понимаете?
- Да, конечно.
- Садитесь, пожалуйста.
Один стол был заставлен тарелками, чашками и хитроумными приборами, из которых далеко не все были знакомы Бейли. В центре стоял высокий конусообразный цилиндр, напоминающий гигантскую шахматную пешку из серого камня. Бейли, едва усевшись, не мог удержаться, чтобы не тронуть его пальцем. Фастальф улыбнулся.
- Это прибор для специй. Он снабжен простым управлением, позволяющим положить точное количество любой из десятка различных приправ на любую порцию блюд. Чтобы правильно это сделать, сосуд подкидывают и выполняют замысловатые движения, что само по себе бессмысленно, но светские аврорцы весьма ценят это как символ изящества, с каким будет подана пища. Когда я был молод, я мог тремя пальцами сделать тройной подкид и получить соль, когда прибор стукнется о мою ладонь. Теперь, попробовав это, я рискую разбить голову своему гостю. Я уверен, что вы не обидитесь, если я не стану пытаться.
- Настаиваю, чтобы вы не пытались, д-р Фастальф.
Один робот поставил на стол салат, второй принес поднос с фруктовыми соками, третий - хлеб и сыр, а четвертый - салфетки. Все четверо работали согласованно, не сталкиваясь и без каких-либо затруднений. Бейли ошеломленно следил за ними. Они одновременно подошли к столу с каждой стороны, потом отступили в унисон, поклонились в унисон, повернулись вместе и вернулись в свои ниши в дальнем конце комнаты. Бейли вдруг осознал, что Дэниел и Жискар тоже здесь. Он не видел, как они вошли. Они стояли в нишах. Дэниел был в ближней.
- Теперь, когда они ушли, - сказал Фастальф, сделал паузу и жалобно покачал головой - если не считать, что они здесь. Обычно роботы уходят до начала ленча. Роботы не едят, поэтому кто не ест - уходит. В конце концов, это стало ритуалом. Но в данном случае...
- ...они не ушли, сказал Бейли.
- Нет. Я думал, что безопасность важнее этикета, и что вы, не будучи аврорцем, не обидитесь.
Бейли ждал, пока Фастальф первым начнет есть. Фастальф взял вилку, то же сделал и Бейли. Фастальф действовал медленно, позволяя Бейли точно повторять движения.
Бейли осторожно куснул креветку и нашел ее восхитительной. Он узнал вкус: он напоминал пасту из креветок, производимую на Земле, но был неизмеримо нежнее и богаче. Он медленно жевал и, несмотря на желание заняться делами, обнаружил, что все его внимание поглощено едой и немыслимо думать о чем-то другом. Первый шаг сделал опять-таки Фастальф.
- Не начать ли нам разговор о проблеме, м-р Бейли?
Бейли почувствовал, что краснеет.
- Да, конечно. Прошу прощенья. Ваша аврорская пища так поразила меня, что мне трудно было думать еще о чем-то. Проблема из-за вашего ремесла, не так ли?
- Почему вы так говорите
- Как я слышал, кто-то совершил роботоубийство, требующее большой опытности.
- Роботоубийство? Интересный термин. Конечно, я понимаю, что вы имеете в виду. Вам сказали правду: это дело требовало огромной опытности.
- Как я слышал, только вы можете судить об этом.
- Это тоже правда.
- И вы допускаете - даже настаиваете, что только _в_ы_ могли довести Джандера до умственного замерзания.
- Это и в самом дел так, мистер Бейли. Я не мог бы солгать, даже если бы хотел. Известно, что я выдающийся теоретик роботехники во всех Пятидесяти мирах.
- А не может быть второй по значению теоретик роботехники, третий или даже четвертый, обладающий необходимыми способностями и знаниями для совершения этого деяния? Разве обязательно быть самым лучшим?
- По-моему, - спокойно сказал Фастальф, - это дело требует самых лучших способностей. И я уверен, что только я мог бы выполнить эту задачу. Не забудьте, что лучшие головы в роботехнике - включая и мою - специально занимались созданием такого позитронного мозга, который _н_е_л_ь_з_я привести к умственному замораживанию.
- И вы уверены в этом?
- Полностью.
- И вы заявили это публично?
- Конечно. Здесь же было общественное расследование, мой дорогой землянин. Мне задавали те же вопросы, что и вы, и я отвечал правду. Так принято на Авроре.
- В данный момент я спрашиваю не о том, насколько искренне вы отвечали. Но не управляла ли вами естественная гордыня? Может, это тоже типично аврорское?
- Вы хотите сказать, что моя забота о том, чтобы считаться лучшим, заставила меня добровольно оказаться в положении, когда все будут считать, что именно я заморозил мозг Джандера?
- Я показываю вам, как вы спасаете свою научную репутацию, разрушая свой политический и общественный статус.
- Понятно. У вас интересный ход мышления, м-р Бейли. Нет, мне это не приходило в голову. Вы думаете, что в выборе между возможностью считаться вторым или взять на себя вину в - как вы говорите - роботоубийстве, я сознательно соглашусь на последнее?
- Нет, д-р Фастальф, я не хочу представить дело так просто. Не могло ли быть так, что вы обманываетесь, считая себя крупнейшим роботехником, не имеющим соперников, и цепляетесь за это, потому что бессознательно бессознательно, д-р Фастальф, понимаете, что вас переплюнул другой?
Фастальф рассмеялся с некоторой досадой.
- Нет, м-р Бейли. Совершенно неправильно.
- Спасибо. Вы уверены, что никто из ваших коллег не может сравниться с вами?
- Очень немногие способны вообще иметь дело с человекоподобными роботами. Конструкция Дэниела создала, в сущности, новую профессию, для которой нет даже названия. Из теоретиков роботехники на Авроре никто, кроме меня, не понимает работы позитронного мозга Дэниела. Понимал д-р Сартон, но он умер, да и он не понимал этого так хорошо, как я. Базисная теория _м_о_я.
- Вы это начали, но вы, разумеется, не можете надеяться остаться единственным. Разве никто не изучает теорию?
Фастальф твердо покачал головой.
- Никто. Я никого не учил и не верю, чтобы кто-нибудь из ныне живущих роботехников разработал бы собственную теорию.
Бейли сказал с легким раздражением:
- Может быть какой-нибудь молодой человек, только что из университета, более сообразителен, чем другие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
Обе длинные стены были мозаичные, с медленно изменяющимися красками. Одна представляла планетную сцену, хотя Бейли не мог бы сказать, Аврора это или другая планета, или вообще что-то воображаемое. На одном конце ее было пшеничное поле, полное замысловатых сельскохозяйственных машин, управляемых роботами. Когда глаз шел вдоль стены, он видел разбросанные жилища, которые на другом конце стены превращались, как показалось Бейли, в авторскую версию Города.
Другая длинная стена была астрономической. Голубовато-белая планета, освещенная солнцем, отражала его свет таким образом, что казалось, что она медленно поворачивается. Планету окружали звезды - одни тусклые, другие яркие, они тоже, казалось, меняли рисунок, но если внимательно приглядеться к одной какой-нибудь группе, то видно было, что звезды неподвижны.
Бейли нашел все это путаным и отталкивающим.
- Это скорее работа искусства, мистер Бейли, - сказал Фастальф. Слишком экспансивно, чтобы быть ценным. Но Фании хотелось. Фания - мой теперешний партнер.
- Она будет завтракать с нами?
- Нет. Как я говорил, мы будем вдвоем. Я просил ее остаться на некоторое время в своей квартире. Я не хочу втягивать ее в нашу проблему. Вы понимаете?
- Да, конечно.
- Садитесь, пожалуйста.
Один стол был заставлен тарелками, чашками и хитроумными приборами, из которых далеко не все были знакомы Бейли. В центре стоял высокий конусообразный цилиндр, напоминающий гигантскую шахматную пешку из серого камня. Бейли, едва усевшись, не мог удержаться, чтобы не тронуть его пальцем. Фастальф улыбнулся.
- Это прибор для специй. Он снабжен простым управлением, позволяющим положить точное количество любой из десятка различных приправ на любую порцию блюд. Чтобы правильно это сделать, сосуд подкидывают и выполняют замысловатые движения, что само по себе бессмысленно, но светские аврорцы весьма ценят это как символ изящества, с каким будет подана пища. Когда я был молод, я мог тремя пальцами сделать тройной подкид и получить соль, когда прибор стукнется о мою ладонь. Теперь, попробовав это, я рискую разбить голову своему гостю. Я уверен, что вы не обидитесь, если я не стану пытаться.
- Настаиваю, чтобы вы не пытались, д-р Фастальф.
Один робот поставил на стол салат, второй принес поднос с фруктовыми соками, третий - хлеб и сыр, а четвертый - салфетки. Все четверо работали согласованно, не сталкиваясь и без каких-либо затруднений. Бейли ошеломленно следил за ними. Они одновременно подошли к столу с каждой стороны, потом отступили в унисон, поклонились в унисон, повернулись вместе и вернулись в свои ниши в дальнем конце комнаты. Бейли вдруг осознал, что Дэниел и Жискар тоже здесь. Он не видел, как они вошли. Они стояли в нишах. Дэниел был в ближней.
- Теперь, когда они ушли, - сказал Фастальф, сделал паузу и жалобно покачал головой - если не считать, что они здесь. Обычно роботы уходят до начала ленча. Роботы не едят, поэтому кто не ест - уходит. В конце концов, это стало ритуалом. Но в данном случае...
- ...они не ушли, сказал Бейли.
- Нет. Я думал, что безопасность важнее этикета, и что вы, не будучи аврорцем, не обидитесь.
Бейли ждал, пока Фастальф первым начнет есть. Фастальф взял вилку, то же сделал и Бейли. Фастальф действовал медленно, позволяя Бейли точно повторять движения.
Бейли осторожно куснул креветку и нашел ее восхитительной. Он узнал вкус: он напоминал пасту из креветок, производимую на Земле, но был неизмеримо нежнее и богаче. Он медленно жевал и, несмотря на желание заняться делами, обнаружил, что все его внимание поглощено едой и немыслимо думать о чем-то другом. Первый шаг сделал опять-таки Фастальф.
- Не начать ли нам разговор о проблеме, м-р Бейли?
Бейли почувствовал, что краснеет.
- Да, конечно. Прошу прощенья. Ваша аврорская пища так поразила меня, что мне трудно было думать еще о чем-то. Проблема из-за вашего ремесла, не так ли?
- Почему вы так говорите
- Как я слышал, кто-то совершил роботоубийство, требующее большой опытности.
- Роботоубийство? Интересный термин. Конечно, я понимаю, что вы имеете в виду. Вам сказали правду: это дело требовало огромной опытности.
- Как я слышал, только вы можете судить об этом.
- Это тоже правда.
- И вы допускаете - даже настаиваете, что только _в_ы_ могли довести Джандера до умственного замерзания.
- Это и в самом дел так, мистер Бейли. Я не мог бы солгать, даже если бы хотел. Известно, что я выдающийся теоретик роботехники во всех Пятидесяти мирах.
- А не может быть второй по значению теоретик роботехники, третий или даже четвертый, обладающий необходимыми способностями и знаниями для совершения этого деяния? Разве обязательно быть самым лучшим?
- По-моему, - спокойно сказал Фастальф, - это дело требует самых лучших способностей. И я уверен, что только я мог бы выполнить эту задачу. Не забудьте, что лучшие головы в роботехнике - включая и мою - специально занимались созданием такого позитронного мозга, который _н_е_л_ь_з_я привести к умственному замораживанию.
- И вы уверены в этом?
- Полностью.
- И вы заявили это публично?
- Конечно. Здесь же было общественное расследование, мой дорогой землянин. Мне задавали те же вопросы, что и вы, и я отвечал правду. Так принято на Авроре.
- В данный момент я спрашиваю не о том, насколько искренне вы отвечали. Но не управляла ли вами естественная гордыня? Может, это тоже типично аврорское?
- Вы хотите сказать, что моя забота о том, чтобы считаться лучшим, заставила меня добровольно оказаться в положении, когда все будут считать, что именно я заморозил мозг Джандера?
- Я показываю вам, как вы спасаете свою научную репутацию, разрушая свой политический и общественный статус.
- Понятно. У вас интересный ход мышления, м-р Бейли. Нет, мне это не приходило в голову. Вы думаете, что в выборе между возможностью считаться вторым или взять на себя вину в - как вы говорите - роботоубийстве, я сознательно соглашусь на последнее?
- Нет, д-р Фастальф, я не хочу представить дело так просто. Не могло ли быть так, что вы обманываетесь, считая себя крупнейшим роботехником, не имеющим соперников, и цепляетесь за это, потому что бессознательно бессознательно, д-р Фастальф, понимаете, что вас переплюнул другой?
Фастальф рассмеялся с некоторой досадой.
- Нет, м-р Бейли. Совершенно неправильно.
- Спасибо. Вы уверены, что никто из ваших коллег не может сравниться с вами?
- Очень немногие способны вообще иметь дело с человекоподобными роботами. Конструкция Дэниела создала, в сущности, новую профессию, для которой нет даже названия. Из теоретиков роботехники на Авроре никто, кроме меня, не понимает работы позитронного мозга Дэниела. Понимал д-р Сартон, но он умер, да и он не понимал этого так хорошо, как я. Базисная теория _м_о_я.
- Вы это начали, но вы, разумеется, не можете надеяться остаться единственным. Разве никто не изучает теорию?
Фастальф твердо покачал головой.
- Никто. Я никого не учил и не верю, чтобы кто-нибудь из ныне живущих роботехников разработал бы собственную теорию.
Бейли сказал с легким раздражением:
- Может быть какой-нибудь молодой человек, только что из университета, более сообразителен, чем другие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83