– Сеннор – неисправимый скептик. Сколько мы спорили с ним, как только не убеждали его! Мы приводили ему математические выкладки, мы ссылались на результаты, полученные многими поколениями исследователей за все биовремя существования Вечности. Он же отметал в сторону наши рассуждения и преподносил в качестве доказательства парадокс о человеке, встречающем самого себя. Да ведь ты слышал, как он рассуждал об этом. Это его излюбленная тема.
«Нельзя знать будущее», – говорил Сеннор. Например, я, Лабан Твиссел, знаю из мемуара, что хотя я буду очень стар, но я доживу до того момента, когда Купер отправится в свое путешествие за нижний предел Вечности. Я знаю и другие подробности о своем будущем, знаю, что мне предстоит совершить.
«Это невозможно, – настаивал он. – Знание собственной судьбы обязательно изменит Реальность, даже если из этого следует, что круг никогда не замкнется и Вечность никогда не будет создана».
Что заставляло его так говорить, понятия не имею! Может быть, он искренне верил в свои выдумки, может быть, они были для него чем-то вроде интеллектуальной игры, а может быть, ему просто хотелось нас подразнить. Во всяком случае, проект продвигался впереди. Например, мы отыскали Купера именно в том Столетии и той Реальности, которые были указаны в мемуаре. Уже одно это не оставляло камня на камне от всех рассуждений Сеннора, но и это его не убедило. К тому времени у него появилось новое увлечение.
Твиссел тихо засмеялся, не заметив, как сигарета догорела почти до самых кончиков его пальцев.
– И все же, знаешь, мне долгие годы было не по себе. Ведь что-то действительно могло произойти. Реальность, в которой была основана Вечность, могла измениться таким образом, чтобы не допустить «парадокса», как любил называть его Сеннор. И тогда в этой новой Реальности уже не было ни Вечности, ни нас с гобой. Ты знаешь, иногда по ночам, во время бессонницы, мне вдруг начинало казаться, что все погибло… И теперь, когда все закончилось благополучно, я могу спокойно посмеяться над своими страхами и обозвать себя выжившим из ума старым дураком.
– Вычислитель Сеннор был прав, – очень тихо сказал Харлан.
– Что такое? – метнулся к нему Твиссел.
– Проект провалился. Круг не замкнут. Харлану казалось, что его рассудок медленно освобождается от густого тумана.
О чем это ты болтаешь? – Старческие руки Твиссела с неожиданной силой впились в плечи Харлана. – Ты болен, мой мальчик. У тебя сдали нервы.
– Нет, не болен. Мне все опротивело. Вы. Я. Но я не болен. Взгляните сами. Сюда, на Векометр.
– Векометр?
Тоненький волосок стрелочки был прижат к правому концу шкалы около отметки 27-го Столетия.
– Что здесь произошло?
Радость на лице Твиссела сменилась страхом.
Харлан уже полностью овладел собой.
– Я расплавил предохранительный механизм и высвободил рычаг управления.
– Как тебе удалось это сделать?
– У меня был боле излучатель. Я разобрал его и использовал вделанный в него в качестве источника питания микрореактор. Он сработал как автогенный резак. Энергии хватило только на одну вспышку, но этого было достаточно. Вот все, что от него осталось.
Харлан подтолкнул ногой маленькую кучку металлических обломков, валявшихся на полу. Твиссел все еще не хотел верить.
– 27-е? Ты хочешь сказать, что Купер попал в 27-е Столетие?
– Я понятия не имею, куда он попал, – вяло ответил Харлан, – сначала я передвигал рычаг вниз, далеко за 24-е. Но я не знаю куда. Я не посмотрел. Потом я переставил его в это положение. Вот и все.
Твиссел с ужасом глядел на Харлана, его лицо приобрело землистый оттенок, губы дрожали.
– У меня нет ни малейшего представления, где сейчас Купер, – продолжал Харлан. – Он затерялся в Первобытных веках. Круг разорван. Сначала я думал, что все кончится сразу, в нулевой момент. Но это глупо. Придется ждать. Наступит такое мгновение, по биовремени, когда Купер поймет, что он не в том Столетии, когда он сделает что-нибудь противоречащее Мемуару, когда он…
Харлан не докончил фразу и засмеялся натянутым хриплым смехом.
– Не все ли нам равно? Все это только отсрочка, пока Купер не совершит какой-нибудь непоправимой ошибки, пока он не разорвет круг. Мы бессильны помешать ему. Минуты, часы, дни. Не все ли равно? Когда отсрочка исчезнет, Вечность прекратит существование. Вы меня слышите? Вечности крышка!
Глава четырнадцатая
Давнее преступление
– Но что толкнуло тебя на этот шаг? Что?
Твиссел растерянно перевел глаза со шкалы на Техника; растерянность и недоумение, прозвучавшие в его голосе, отразились в этом взгляде, словно в зеркале.
Харлан поднял голову.
– Нойс! – одним словом ответил он.
– Женщина, которую ты спрятал в Вечность? – спросил Твиссел.
Горькая усмешка Харлана была ему единственным ответом.
– Но при чем здесь она? – продолжал недоумевать Твиссел. – Я ничего не понимаю, мой мальчик.
– Да что тут понимать? – взорвался Харлан. – Бросьте притворяться! Да, у меня была женщина. Кому мешало наше счастье? Кому оно причинило зло? Ведь ее даже не существует в новой Реальности.
Твиссел тщетно пытался вставить хоть слово.
– Но у Вечности свои законы, – продолжал бушевать Харлан. – О, я знаю их все наизусть. Союзы ре уют разрешения; союзы требуют расчета; союзы требуют высокого знания; союзы – вещь рискованная. Что вы замышляли сделать с Нойс по завершении проекта? Поместить ее в гибнущую ракету? Или же предоставить ей тепленькое местечко общей любовницы знатных Вычислителей? Но теперь-то всему крышкам и вашим планам.
В полном изнеможении он закончил свою тираду, и Твиссел быстро подошел к видеофону. Очевидно, передатчик видеофона снова был включен. Вычислитель повторял сигнал вызова до тех пор, пока не добился ответа.
– Говорит Твиссел. Вход в это помещение категорически запрещен, – произнес он не допускающим возражений тоном. – Никто не имеет права войти сюда. Вам ясно? Тогда выполняйте! Нет, никаких исключений. И для членов Совета тоже. К ним это относится в первую очередь.
Он снова повернулся к Харлану и задумчиво проговорил:
– Они не посмеют нарушить мой приказ, потому что я старейший член Совета и еще потому, что я слыву чудаком. Они втайне считают, что я выжил из ума. Вот почему мне всегда и во всем уступают. – Он пристально посмотрел на Харлана. – Ты тоже так думаешь?
В этот момент он был похож на маленькую сморщенную обезьянку.
«Разрази меня Время! Он и впрямь безумен, – со страхом подумал Харлан. – Потрясение лишило его рассудка».
Мысль, что он заперт наедине с сумасшедшим, заставила Харлана испуганно отступить назад. Но он быстро опомнился. Безумен Твиссел или нет, он всего только дряхлый старик, и к тому же скоро наступит конец всему, даже безумию.
Скоро? А почему не сразу? Чем вызвана эта отсрочка?
– Ты не ответил мне, – вкрадчиво продолжал Твиссел. (Вот уже несколько минут в его руках не было привычной сигареты, но он, казалось, не замечал этого.) – Ты тоже считаешь, что я выжил из ума. Думаю, что да. Если бы ты считал меня своим другом, а не капризным, свихнувшимся стариком, ты бы поделился со мной своими сомнениями. И тогда не было бы этой глупой выходки.
Харлан насупился. Оказывается, Твиссел считает, что спятил-то он, Харлан.
– Меня толкнули на это, – сердито буркнул он. Я в здравом рассудке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57