Я изучаю книги из ряда Реальностей 575-го. Реальности разные; но математика все та же. Ни последовательность, ни характер ее развития не меняются; меняются только имена, одни и те же открытия в разных Реальностях делают разные люди, но конечные результаты… Как бы там ни было, а мне удалось подметить эту интересную закономерность. Что вы о ней скажете?
– Странное занятие для Техника, – произнес Твиссел, нахмурившись.
– Но ведь я не простой Техник, – возразил Харлан, – и вам это отлично известно.
– Продолжай, – сказал Твиссел, взглянув на часы Его пальцы с необычной для него нервозностью крутили сигарету.
– Давным-давно, еще в Первобытные Времена, – продолжал Харлан, – жил в 24-м Столетии один человек по имени Виккор Маллансон. Более всего он известен тем, что ему первому удалось получить Темпоральное Поле, или Поле Времени. Отсюда, разумеется, следует, что он основал Вечность, поскольку Вечность – это всего лишь обширное Темпоральное Поле, в котором обычное Время замкнуто накоротко и на которое не распространяются физические законы обычного Времени.
– Мой мальчик, тебя учили этому еще в школе.
– Но меня не учили в школе, что Виккор Маллансон никак не мог получить Темпоральное Поле в 24-м веке. Ни он и никто другой. Тогда еще не существовало необходимой математической базы. Фундаментальные уравнения Лефевра могли быть выведены только после появления в 27-м Столетии работ Жана Вердье.
Для Старшего Вычислителя Твиссела существовал только один способ выразить свое крайнее удивление – выронить сигарету, что он и сделал. Даже улыбка куда-то исчезла с его лица.
– Разве ты изучал уравнения Лефевра, мой мальчик?
– Нет. И я но стану вас уверять, что понимаю их. Но я усвоил одно, без них нельзя создать Темпоральное Поле. И еще: они не могли быть открыты до 27-го века. Это я тоже знаю твердо.
Твиссел нагнулся за упавшей сигаретой и задумчиво посмотрел на нее.
– А что если Маллансон получил Темпоральное Поле, даже не подозревая о связанных с этим математических трудностях? Что если это было чисто эмпирическим открытием? В истории наук известно немало подобных примеров.
– Я и об этом подумал. После того как Поле было открыто, потребовалось почти триста лет, чтобы разработать соответствующую теорию, и за все это время первоначальная установка Маллансона не претерпела никаких изменений или усовершенствований. Даже при беглом знакомстве с этой установкой становится ясно, что при ее создании были использованы уравнения Лефевра. Но если Маллансон знал о них или вывел их самостоятельно, что совершенно невозможно без работ Вердье, то почему он нигде не говорит об этом?
– Ты упорно хочешь рассуждать как математик, – сказал Твиссел. – От кого ты узнал эти подробности?
– Я читал пленки.
– Только-то и всего?
– Еще размышлял.
– Без специальной математической подготовки? Ну, знаешь, мой мальчик, я внимательно следил за тобой много лет, но даже не подозревал о твоих талантах в этой области. Продолжай.
– Пункт первый: Вечность не могла бы возникнуть, если бы Маллансон не создал Темпоральное Поле. А Маллансон не мог сделать своего открытия, не зная специальных разделов математики, разработанных гораздо позднее.
Пункт второй: в настоящее время здесь в Вечности есть Ученик, который был взят в Вечность в нарушение всех существующих правил, поскольку он не подходит по возрасту и вдобавок женат. Вы обучаете его математике, а я – Первобытной Социологии.
– Ну и что из этого?
– Я утверждаю, что вы собираетесь каким-то образом послать его в прошлое, за нижнюю границу Вечности, в 24-е Столетие. Вы хотите, чтобы этот Ученик – Бринсли Купер – обучил Маллансона уравнениям Лефевра. Следовательно, вы должны понять, что мое исключительное положение как специалиста по Первобытным Временам и как человека, понимающего, что здесь происходит, позволяет мне рассчитывать на особое ко мне отношение. На совершенно особое отношение.
– Святое Время! – пробормотал Твиссел.
– Я ведь угадал, не так ли? Только с моей помощью вы можете замкнуть круг, иначе… – Он намеренно не закончил фразу.
– Ты очень близок к истине, – сказал Твиссел, – хотя я бы мог поклясться, что ничем… – Он впал в задумчивость, в которой ни окружающий его мир, ни Харлан не играли, казалось, никакой роли.
– Только лишь близок к истине? То, что я сказал, и есть истина. – Харлан даже не мог сказать, откуда у него взялась такая уверенность.
– Нет, нет, ты вплотную подошел к разгадке, но не сделал еще самого последнего шага. Ученик Купер не отправляется в 24-й век учить чему-либо Маллансона.
– Я вам не верю.
– Но ты должен мне поверить. Ты должен понять всю важность нашего дела. Для того чтобы успешно завершить проект, мне необходима твоя помощь. Видишь ли, Харлан, круг почти замкнут, ситуация гораздо сложнее, чем тебе кажется. Дело в том, что Ученик Бринсли Шеридан Купер и есть Виккор Маллансон!
Глава двенадцатая
Начало вечности
Харлан был настолько уверен в полной непогрешимости своих умозаключений, что слова Твиссела прозвучали для него как гром с ясного неба. Неужели он ошибся?
– Купер… Маллансон?.. – растерянно пробормотал он.
Твиссел спокойно докурил сигарету, извлек новую и продолжал:
– Да, Маллансон. Хочешь, я расскажу тебе в двух словах его биографию? Вот послушай. Маллансон родился в 78-м Столетии, два года провел в Вечности и умер в 24-м.
Своей маленькой ручкой Твиссел слегка сжал локоть Харлана, и на морщинистом лице карлика еще шире расплылась неизменная улыбка.
– Пойдем, мой мальчик. Биовремя летит, и даже мы не властны над ним. Сегодня мы с тобой не принадлежим себе. Наш разговор мы продолжим в моем кабинете.
Твиссел вышел из комнаты, и Харлан, не успев как следует прийти в себя, последовал за ним, не разбирая дороги, не замечая ни движущихся лестниц, доставлявших их с этажа на этаж, ни дверей, автоматически открывавшихся при их приближении. С лихорадочной поспешностью он перестраивал свой план действии, приспосабливая его к услышанной новости. После краткого периода растерянности прежняя уверенность с новой силой овладела им. В конце концов ничего не изменилось, разве только его позиция стала более прочной, а сам он еще более незаменимым. Теперь-то ему уж ни в чем не посмеют отказать. Хотят они или не хотят – им придется вернуть ему Нойс.
Нойс!
Разрази его Время, пусть только попробуют ее тронуть!
Жизнь без Нойс потеряла для него всякий смысл. Все идеалы Вечности – пропади она пропадом! – не стоят волоска на ее голове!
Харлан вдруг обнаружил, что он стоит посередине кабинета Твиссела. Несколько секунд он растерянно оглядывался по сторонам, пытаясь остановить свой взгляд на каком-то предмете в хаосе примелькавшихся вещей, ухватиться за него, как за соломинку, обрести под ногами твердую почву. Тщетные усилия! Все происходящее по-прежнему казалось ему частью несуразного затянувшегося сна.
Кабинет Твиссела представлял собой большую, длинную комнату; в ослепительной чистоте ее фарфоровых стен было что-то больничное. Одна из длинных стен от пола до потолка была заставлена блоками Вычислительной машины, представляющей собой крупнейший Кибермозг в индивидуальном пользовании и едва ли не самый крупный во всей Вечности. Противоположная стена была занята стеллажами, снизу доверху забитыми катушками пленки со справочной литературой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57