Дело принимало четкие контуры.
В тот же день было сделано ещё одно открытие. Час спустя после разговора с Сычевым к Гуляеву пришел лейтенант Войтюк:
— Мы закончили, товарищ майор. — Голос лейтенанта звучал торжественно. — И нашли десять автоматов с номерами, которые исключены из учета в девяносто втором году, переданы службе вооружений войсковой части 94380.
— Вы сверяли по учету?
— Так точно. Груз — десять тысяч автоматов «АК-74» был отправлен по назначению. Есть накладные. Приказ о выделении охраны для спецгруза. Транспортные документы.
— Не могло быть, что указаны одни номера, а посланы другие?
— Такое случается. Но тогда получатель обязательно выставит рекламацию. Служба вооружений не может осуществить проводку в учет оружия, если номера, указанные в наряде, не сходятся с фактическими. И более того, эти десять «Калашниковых» хранились на складе сверх сорока тысяч, которые мы перебрали…
— Войтюк, вы вооруженец. Ответьте, как такое может случиться?
— Вижу два варианта. Груз могли не отправить в полном объеме, либо имел место частичный возврат.
— Если я верно понял, в обоих случаях неучтенные автоматы обезличены. Их можно продать, утопить, сжечь, и никто не хватится?
Войтюк, соглашаясь, кивнул.
«Так, — подумал Гуляев, — по бревну мы пальцем постучали. Оно отозвалось гулом пустоты. Что ж, будем сверлить…»
Оставшись один, Гуляев решил обдумать, как же подступиться к делу, когда чуть яснее стали его первопричины. Пойти на взрыв хранилищ в хорошо охраняемой зоне крупного арсенала расхититель оружия, промышлявший мелким сбытом, не мог.
Создать систему хищений в режимном учреждении непросто: пришлось бы вовлекать большое число людей, и утечка информации стала бы неизбежной. Военная контрразведка давно бы нащупала кончик преступного сговора.
Версия выстраивалась как бы сама по себе, стройная, полная внутренней логики.
Итак, произошел взрыв, устройство подрыва управлялялось дистанционно; для приведения его в действие могли быть использованы взрыватели неконтактного типа — часовой, управляемый по радио или проводной. Последний — вряд ли, поскольку проложить электропровод по территории не так-то просто.
Далее. Возглавлять преступную группу мог только офицер, владеющий обстановкой, имеющий власть над караулом.
Мотивы, заставившие пойти на организацию взрыва: стремление скрыть следы хищения оружия и боеприпасов. На это могло подтолкнуть известие о предстоявшей инспекторской проверке базы.
— Итак, Федор Иванович, радиовзрыватели? — спросил Гуляев.
— Скорее всего.
— Такой радиовзрыватель мог подорвать обычные артиллерийские боеприпасы?
— Как и любой другой.
— И зажигательная бомба от него могла сработать?
— Да.
— В арсенале есть зажигательные бомбы?
— В хранилище номер три.
— Радиоуправляемые снаряды и мины?
— Так точно.
— Федор Иванович, возьмите команду лейтенанта Войлока и организуйте проверку в третьем хранилище.
— Возможна недостача?
— Проверьте…
В тот же день Гуляев попросил вызвать из отпуска прапорщика Кудряшова, начальника сгоревшего шестого хранилища, а вечером предложил майору Рубцову проехаться к морю, дабы не опасаться, что разговор подслушают.
Море волновалось. Волны, накатывавшие на берег, ударяли в бетонные блоки мола, с грохотом разбивались и взлетали вверх огромными крыльями брызг.
Гуляев рассказал о результатах пожарной экспертизы и в открытую спросил, располагает ли контрразведка сведениями на эту тему.
Рубцов усмехнулся, открыв ровные белые зубы.
— Если бы располагали — не допустили взрыва.
Рубцов, человек ответственный, был к тому же высоким профессионалом. Ему не очень хотелось признаваться в слабости контрразведки, но, работая с представителем прокуратуры, он не собирался темнить: понимал, что Гуляев один не вытянет, и потому предложил разделить работу на две части.
— Если темные дела прокручивает здешнее начальство, то это заставляет нас действовать аккуратно. Коли к взрыву причастен сам Блинов, то ниточки от него обязательно потянутся вверх. А ниточки эти как струны: тронь — начнут звенеть. И тогда неизвестно, чем это для нас закончится…
Гуляев знал, что спрут коррупции плотно опутал щупальцами верхние эшелоны военного командования, в том числе генералов из ближайшего окружения министра обороны. А любой плохо воевавший на поле боя генерал, на паркетном полу службы способен свернуть шею любому, кто окажется на его пути к цели. Гуляев знал, как шло расследование дела контр-адмирала Германова, обвинявшегося в крупных хищениях. Очень культурно, но жестко на прокуратуру давило высокое флотское начальство, которому претило, когда с кораблей мусор выметают за борт и все видят грязь на адмиральских мундирах.
Приятель из главной военной прокуратуры рассказывал о махинациях с жильем, которые проворачивал генерал-полковник Терентьев. Но едва делу дали ход, его начали тормозить. Сколько у генерал-полковника оказалось высоких заступников, угадать нетрудно.
— Начнем снизу. Подкопаем корешки. А я постараюсь проследить возможные каналы движения оружия и боеприпасов. Договорились?
Гуляев условие принял и продолжил допросы. К удивлению прапорщика Барынкина, через день после первого допроса следователь вызвал его на второй.
Ширококостый, крупный прапорщик ощущал себя крайне неуверенно — потел, ломал пальцы рук, положенных на колени.
— Я все, что знал, уже сообщил, товарищ майор.
— И все же пройдемся ещё раз. Вот график заступления в наряды. Вы сообщили, что ходили в караул шестнадцать раз за этот месяц. Это верно? Может, были подмены?
— Одна имелась. Полковник Блинов приказал сопроводить две машины с грузом в порт, и меня заменил прапорщик Яковенко.
— Когда это было?
— Семнадцатого.
— За три дня до взрыва?
— Так точно.
— Почему в постовой ведомости за тот день стоит ваша фамилия и документ подписан вами?
— Мы ждем проверку. Вот полковник Блинов и попросил меня оформить постовую ведомость на меня, чтобы не создавать впечатления, будто у нас нарушается график заступления в караулы.
— Значит, документ оформлялся задним числом?
— Да, после моего возвращения из командировки.
— Давайте уточним. Вы подписали постовую ведомость, хотя в тот день караул не возглавляли.
— Так точно.
— Отлично. Подпишите показания.
Следующим был прапорщик Яковенко, столь же громоздкий, как Барынкин, но ещё более краснолицый и полный самоуверенности. Казалось, что кадровики базы при заключении контрактов отдавали предпочтение людям, размеры которых с первого взгляда рождали ощущение прочности и надежности.
Яковенко держался без страха, отвечал на вопросы спокойно, с достоинством.
— Товарищ Яковенко, я следователь майор Гуляев. Опрашиваю сотрудников базы в связи с происшедшими событиями.
— Я уже знаю.
— Помогите мне уяснить существующие у вас порядки и правила. Скажите, как производится допуск посторонних на территорию хранилищ?
— Порядок допуска определен приказом начальника базы.
— Кто имеет право допуска в хранилища?
— Только начальники складов.
— Вы их всех знаете в лицо?
— Еще бы, рядом живем и служим не один год. Хотя это ничего не означает…
— Почему?
— Чтобы иметь право прохода к хранилищам, надо быть в списке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
В тот же день было сделано ещё одно открытие. Час спустя после разговора с Сычевым к Гуляеву пришел лейтенант Войтюк:
— Мы закончили, товарищ майор. — Голос лейтенанта звучал торжественно. — И нашли десять автоматов с номерами, которые исключены из учета в девяносто втором году, переданы службе вооружений войсковой части 94380.
— Вы сверяли по учету?
— Так точно. Груз — десять тысяч автоматов «АК-74» был отправлен по назначению. Есть накладные. Приказ о выделении охраны для спецгруза. Транспортные документы.
— Не могло быть, что указаны одни номера, а посланы другие?
— Такое случается. Но тогда получатель обязательно выставит рекламацию. Служба вооружений не может осуществить проводку в учет оружия, если номера, указанные в наряде, не сходятся с фактическими. И более того, эти десять «Калашниковых» хранились на складе сверх сорока тысяч, которые мы перебрали…
— Войтюк, вы вооруженец. Ответьте, как такое может случиться?
— Вижу два варианта. Груз могли не отправить в полном объеме, либо имел место частичный возврат.
— Если я верно понял, в обоих случаях неучтенные автоматы обезличены. Их можно продать, утопить, сжечь, и никто не хватится?
Войтюк, соглашаясь, кивнул.
«Так, — подумал Гуляев, — по бревну мы пальцем постучали. Оно отозвалось гулом пустоты. Что ж, будем сверлить…»
Оставшись один, Гуляев решил обдумать, как же подступиться к делу, когда чуть яснее стали его первопричины. Пойти на взрыв хранилищ в хорошо охраняемой зоне крупного арсенала расхититель оружия, промышлявший мелким сбытом, не мог.
Создать систему хищений в режимном учреждении непросто: пришлось бы вовлекать большое число людей, и утечка информации стала бы неизбежной. Военная контрразведка давно бы нащупала кончик преступного сговора.
Версия выстраивалась как бы сама по себе, стройная, полная внутренней логики.
Итак, произошел взрыв, устройство подрыва управлялялось дистанционно; для приведения его в действие могли быть использованы взрыватели неконтактного типа — часовой, управляемый по радио или проводной. Последний — вряд ли, поскольку проложить электропровод по территории не так-то просто.
Далее. Возглавлять преступную группу мог только офицер, владеющий обстановкой, имеющий власть над караулом.
Мотивы, заставившие пойти на организацию взрыва: стремление скрыть следы хищения оружия и боеприпасов. На это могло подтолкнуть известие о предстоявшей инспекторской проверке базы.
— Итак, Федор Иванович, радиовзрыватели? — спросил Гуляев.
— Скорее всего.
— Такой радиовзрыватель мог подорвать обычные артиллерийские боеприпасы?
— Как и любой другой.
— И зажигательная бомба от него могла сработать?
— Да.
— В арсенале есть зажигательные бомбы?
— В хранилище номер три.
— Радиоуправляемые снаряды и мины?
— Так точно.
— Федор Иванович, возьмите команду лейтенанта Войлока и организуйте проверку в третьем хранилище.
— Возможна недостача?
— Проверьте…
В тот же день Гуляев попросил вызвать из отпуска прапорщика Кудряшова, начальника сгоревшего шестого хранилища, а вечером предложил майору Рубцову проехаться к морю, дабы не опасаться, что разговор подслушают.
Море волновалось. Волны, накатывавшие на берег, ударяли в бетонные блоки мола, с грохотом разбивались и взлетали вверх огромными крыльями брызг.
Гуляев рассказал о результатах пожарной экспертизы и в открытую спросил, располагает ли контрразведка сведениями на эту тему.
Рубцов усмехнулся, открыв ровные белые зубы.
— Если бы располагали — не допустили взрыва.
Рубцов, человек ответственный, был к тому же высоким профессионалом. Ему не очень хотелось признаваться в слабости контрразведки, но, работая с представителем прокуратуры, он не собирался темнить: понимал, что Гуляев один не вытянет, и потому предложил разделить работу на две части.
— Если темные дела прокручивает здешнее начальство, то это заставляет нас действовать аккуратно. Коли к взрыву причастен сам Блинов, то ниточки от него обязательно потянутся вверх. А ниточки эти как струны: тронь — начнут звенеть. И тогда неизвестно, чем это для нас закончится…
Гуляев знал, что спрут коррупции плотно опутал щупальцами верхние эшелоны военного командования, в том числе генералов из ближайшего окружения министра обороны. А любой плохо воевавший на поле боя генерал, на паркетном полу службы способен свернуть шею любому, кто окажется на его пути к цели. Гуляев знал, как шло расследование дела контр-адмирала Германова, обвинявшегося в крупных хищениях. Очень культурно, но жестко на прокуратуру давило высокое флотское начальство, которому претило, когда с кораблей мусор выметают за борт и все видят грязь на адмиральских мундирах.
Приятель из главной военной прокуратуры рассказывал о махинациях с жильем, которые проворачивал генерал-полковник Терентьев. Но едва делу дали ход, его начали тормозить. Сколько у генерал-полковника оказалось высоких заступников, угадать нетрудно.
— Начнем снизу. Подкопаем корешки. А я постараюсь проследить возможные каналы движения оружия и боеприпасов. Договорились?
Гуляев условие принял и продолжил допросы. К удивлению прапорщика Барынкина, через день после первого допроса следователь вызвал его на второй.
Ширококостый, крупный прапорщик ощущал себя крайне неуверенно — потел, ломал пальцы рук, положенных на колени.
— Я все, что знал, уже сообщил, товарищ майор.
— И все же пройдемся ещё раз. Вот график заступления в наряды. Вы сообщили, что ходили в караул шестнадцать раз за этот месяц. Это верно? Может, были подмены?
— Одна имелась. Полковник Блинов приказал сопроводить две машины с грузом в порт, и меня заменил прапорщик Яковенко.
— Когда это было?
— Семнадцатого.
— За три дня до взрыва?
— Так точно.
— Почему в постовой ведомости за тот день стоит ваша фамилия и документ подписан вами?
— Мы ждем проверку. Вот полковник Блинов и попросил меня оформить постовую ведомость на меня, чтобы не создавать впечатления, будто у нас нарушается график заступления в караулы.
— Значит, документ оформлялся задним числом?
— Да, после моего возвращения из командировки.
— Давайте уточним. Вы подписали постовую ведомость, хотя в тот день караул не возглавляли.
— Так точно.
— Отлично. Подпишите показания.
Следующим был прапорщик Яковенко, столь же громоздкий, как Барынкин, но ещё более краснолицый и полный самоуверенности. Казалось, что кадровики базы при заключении контрактов отдавали предпочтение людям, размеры которых с первого взгляда рождали ощущение прочности и надежности.
Яковенко держался без страха, отвечал на вопросы спокойно, с достоинством.
— Товарищ Яковенко, я следователь майор Гуляев. Опрашиваю сотрудников базы в связи с происшедшими событиями.
— Я уже знаю.
— Помогите мне уяснить существующие у вас порядки и правила. Скажите, как производится допуск посторонних на территорию хранилищ?
— Порядок допуска определен приказом начальника базы.
— Кто имеет право допуска в хранилища?
— Только начальники складов.
— Вы их всех знаете в лицо?
— Еще бы, рядом живем и служим не один год. Хотя это ничего не означает…
— Почему?
— Чтобы иметь право прохода к хранилищам, надо быть в списке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72