— Кто?! — пискнул он.
— Кот в сапогах, — улыбнулся Саша.
— А вот и нет! Это я! — радостно закричал он. — А чья это машина?
— Моего друга.
— А где он?
Белов подхватил сына на руки и на секунду прижался к нему лицом.
— Нет его больше, Вань… — прошептал он.
К ним подошла Оля — собранная и немного отрешенная.
— Саша, ехать пора, — чуть хрипловатым от волнения голосом сказала она.
— Да, пора… — пристально взглянув ей в глаза, согласился Белов.
На кладбище один за другим въехали четыре лимузина-катафалка. Их окружили родственники и друзья. Дюжие парни с траурными повязками принялись выгружать гробы. Мать Тамары, не выдержав, зарыдала в голос. Гроб Космоса качнулся в руках парней, насупленный Юрий Ростиславович непроизвольно дернулся к нему и строго попросил:
— Осторожнее с сыном…
Рядом с ним — рука об руку — стояла некрасивая, заплаканная Люда.
— Он мне предложение сделал… — комкая в руках мокрый платок, вдруг призналась она.
Юрий Ростиславович, словно не понимая, о чем речь, внимательно на нее взглянул, а потом, шумно вздохнув, обнял и порывисто прижал к груди.
У гроба Пчелы дрожащим шепотком причитала его мама:
— Что ж теперь делать-то? Я Витеньке носочки связала, а он их так ни разу и не одел…
— Ну-ну, мать, успокойся… — похлопывал ее по плечу осунувшийся отец. — Что ж теперь… Бог дал, Бог взял…
От гроба к гробу ходили затянутые в черное тетка Саши Екатерина Николаевна и бабушка Оли.
Вскоре у кладбища остановилась машина Шмидта. К нему тут же подошел человек с черно-красной траурной повязкой.
— Шмидт, где Саша? Народ волнуется, надо панихиду начинать…
— Сейчас, — кивнул Шмидт. — Через десять минут будет.
В синем микроавтобусе неподалеку от дома Белова скучали трое тележурналистов. Им было поручено сделать репортаж о похоронах, но они решили сопроводить Белова от самого дома — так, на всякий случай. В ожидании отъезда депутата Госдумы на похороны друзей они завтракали на свежем воздухе прихваченными из дому бутербродами.
Едва ворота Беловского дома распахнулись, телевизионщики тут же юркнули в свою машину. Торопливо дожевывая колбасу, старший невнятно скомандовал оператору:
— Возьми пошире, чтоб вместе с поселком… Мимо них проехали четыре машины, в первой — древнем коричневом «линкольне» — на секунду мелькнуло лицо Белова.
— Давай за ними, — приказал водителю старший. — Только не близко, не надо злить охрану…
Вереница машин выбралась на шоссе, и там телевизионщиков, конечно, вскоре засекли. Перед поворотом от кавалькады отделился джип охраны и, отстав, перегородил дорогу синему микроавтобусу.
— Вот теперь, кажется, доигрались… — испуганно переглянулись журналисты.
Из джипа вылез угрюмый бугай и неторопливо направился к телевизионщикам. Его вид был настолько внушителен, что репортеры дружно подняли руки. Бугай строго посмотрел на них через лобовое стекло и, не сказав ни слова, повернулся и забрался в машину. Джип мощно рванул с места, устремляясь вслед за своими.
Журналисты снова переглянулись, на сей раз с явным облегчением. Старший, испугавшийся больше всех, с глуповатым видом заржал:
— Гы-гы-гы… Чего это он — струхнул?..
Ему было невдомек, что пока он трясся перед угрюмым бугаем из охраны депутата, в ста метрах впереди, за поворотом шоссе, Белов с женой и сыном пересели в «мерседес» сопровождения. В старом «линкольне» остался только водитель, закованный в бронежилет и спецкостюм.
Отсмеявшись, решили снова двинуться вперед, но держаться на сей раз подальше.
Едва микроавтобус выехал за поворот, как их стремительно обогнал белый джип с мигалками на крыше. Он рванулся вдогонку за кавалькадой Белова, из его громкоговорителей громыхал категоричный приказ:
— Прижаться к обочине! Принять всем вправо!.. Повторяю. Всем принять вправо и прижаться к обочине!..
Телевизионщики насторожились.
— Снимем на свой страх и риск, — кивнул старший. — Поднажми!..
Водитель прибавил газу, а оператор приник к видоискателю камеры.
Белый джип обогнал караван и, подрезав их, остановился на мосту. Из задней двери машины выскочил человек в маске с гранатометом в руках. Он резко вскинул оружие к плечу, прицелился и нажал на курок. Гранатомет басовито и глухо плюнул пламенем — и в ту же секунду «линкольн», едва въехавший на мост, подбросило мощным взрывом. Еще мгновение — и объятый пламенем автомобиль, протаранив перила моста, рухнул в реку.
Панихида подходила к концу, когда к сгрудившимся возле гробов людям выскочил очумелый, потерянный Никитин.
— Господа! Господа! — пронзительно выкрикнул он высоким, дрожащим голосом.
Дьякон оборвал службу, десятки лиц разом обернулись на этот тревожный крик. И в наступившей тишине отчетливо и страшно прозвучал срывающийся голос Никитина:
— Друзья, только что сообщили — на въезде в Москву убит Александр Белов!..
Все ахнули. Екатерина Николаевна, запрокинув голову, грузно осела на руки подхватившему ее Антону. Бабушка Оли схватилась за сердце, растерянно выкрикивая:
— Что?!.. Оля!.. Господи, Оля!!..
Юрий Ростиславович закрыл лицо кепкой и затрясся в рыданиях.
Все моментально пришло в движение. Люди беспорядочно сновали, не зная, что делать. Кто-то торопился от греха подальше уехать, многие принялись звонить по мобильникам, крепкие ребята с повязками группировались вокруг бригадиров.
Только родные погибших остались возле своих гробов.
И еще один человек не двинулся с места. Шмидт, глядя прямо перед собой остановившимся взглядом оцепенело бормотал:
— Саша, я тебя не предавал. Видит Бог, это не я…
XLIX
По пустым коридорам заброшенного шлюза раздавались быстрые, энергичные шаги. Володя Каверин, широко размахивая своей черной рукой и напевая себе под нос нечто бравурное, спускался по лестнице вниз. Теперь уже можно было не таиться, кошмар его жизни — Саша Белый — навсегда остался в прошлом, и Володю переполняла неконтролируемая, прямо-таки щенячья радость.
Еще не дойдя до потайной двери под лестницей, он крикнул в полный голос:
— Эй! Жив, курилка?!..
Ему никто не ответил. Не переставая улыбаться, Каверин открыл замок и вошел в убежище Макса. Первое, что ему бросилось в глаза, — это истерзанная боксерская груша. Володя удивленно присвистнул и повернулся к неподвижно лежавшему на койке Максу.
— Эй, орел! — усмехнулся он. — Ты ее грыз, что ли?
И снова Макс ничего не ответил. Шагнув к нему, Каверин потянул его за плечо. Макс нехотя повернулся и поднял на своего нового хозяина мутный, диковатый взгляд. Володе стало не по себе. Он убрал руку — Макс тут же снова уткнулся в стену.
— Мы победили, слышишь? — наигранно-бодрым голосом воскликнул Каверин.
Тишина.
Он пожал плечами и, бросив ключи от убежища на пол, торопливо вышел.
* * * * *
В кабинете Зорина в Белом доме зазвонил телефон.
— Да, — хмуро бросил в трубку Виктор Петрович.
Мгновение — и он тут же вскинул голову, оживился и даже будто помолодел.
— Это точно, Сереж?! — возбужденно переспросил он. — По какому каналу?..
Виктор Петрович бросил трубку на аппарат и, торопливо схватив со стола пульт, включил телевизор.
На экране появилась заставка экстренного выпуска новостей. Она сменилась крупным снимком Белова, затем пошла запись расстрела старого «линкольна» из гранатомета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43