– Спасибо вам за фортепиано – сказала Флер. – У меня раньше не было случая поблагодарить вас. Вы предполагали, что его поставят в школе, но Мириам с Дэниелом решили, что здесь оно лучше сохранится.
– Вы же знаете, что это подарок только для вас одной.
Флер покраснела, потупилась. Руки ее лежали на коленях, и герцог заметил, что она с силой сжала кулаки, так что побелели костяшки пальцев.
Он прошелся по комнате. Затем подошел к фортепиано и коснулся одной из клавиш.
– Хороший тон?
– Это прекрасный инструмент, – ответила Флер. – Моя самая дорогая вещь.
Он улыбнулся и посмотрел на вазу, стоявшую на фортепиано. Рядом с ней лежало его письмо, адресованное Флер.
– Но ведь это мое письмо к вам, – сказал он, протягивая к конверту руку.
– Да. – Флер снова покраснела.
– И оно пролежало здесь почти год?
– Да. – Она вздохнула. – Наверное, я не очень аккуратная хозяйка.
Герцог окинул взглядом комнату. Везде чистота и порядок…
– Зачем? – спросил он. – Зачем вы держали его здесь?
Флер пожала плечами.
– Я.., я не знаю, – пробормотала она.
О Господи! Что он теперь о ней подумает?! И как будет для нее унизительно, если он догадается… Поднявшись с кресла, она протянула к письму руку:
– Я уберу его.
– Флер…
Она опустила руку. Год назад она сказала ему, что любит его и будет любить вечно. Надо ли ей теперь стыдиться, если тогда она сказала ему всю правду? Не лучше ли и сейчас сказать правду?
– Не только фортепиано – самое дорогое, что у меня есть, – сказала она, глядя на верхнюю пуговицу его жилета. – Вот это письмо – тоже. Поэтому оно здесь и лежит.
– Флер… – прошептал он.
Она опустила глаза: ей не хотелось, чтобы он заметил в них слезы. Но она не стыдилась своей любви к нему – ведь она сказала, что будет любить его.
И тут Флер увидела, как герцог отбросил письмо в сторону. А потом он приблизился к ней, и она почувствовала, как его сильные руки обняли ее за плечи.
Флер поняла, что вот-вот разрыдается. Она тихонько всхлипнула, но все же взяла себя в руки.
– Любовь моя… – прошептал герцог.
Он взял в ладони ее лицо и заглянул ей в глаза.
Он знал: если Флер сейчас оттолкнет его, то все будет кончено. Но она должна знать, что он не забыл ее, что любит больше жизни и будет любить вечно.
Флер прикусила верхнюю губу и прикоснулась дрожащей рукой к его груди.
– Я люблю вас. Флер. Ничего не изменилось с тех пор, как я сказал вам это в первый раз. И никогда не изменится.
– О… – Она не нашла других слов, но тотчас же почувствовала, что ей хочется обнять его и крепко к нему прижаться.
И тут герцог склонился над ней, и их губы слились в поцелуе.
А потом он обнял ее одной рукой за плечи, другой – за талию и привлек к себе. Он все крепче прижимал ее к груди, и вскоре она успокоилась.
– Я тоже люблю вас, – прошептала она; ее руки обвили его шею. – Я ни на миг не переставала любить вас. И письмо не всегда лежало рядом с вазой. Только днем. На ночь я забирала его к себе под подушку.
– Фортепиано вы, разумеется, не могли положить туда же, – улыбнулся герцог.
– Она весело рассмеялась.
Герцог тоже засмеялся и еще крепче прижал ее к себе.
– Флер, – сказал он ей на ухо, – трудно поверить, но я впервые засмеялся за этот год.
Она чуть отстранилась и посмотрела ему в глаза.
– Я думала, что никогда больше вас не увижу. Когда вы в то утро так сжали мне руки, что чуть не сломали пальцы, а потом вскочили в свой экипаж и уехали.., мне показалось, что я больше никогда вас не увижу.
– Ну, это не было бы трагедией, – усмехнулся герцог. – Я не из тех, на кого приятно смотреть.
– Не знаю… – Она склонила голову к плечу. – Вы так думаете? А для меня вы – весь мир.
– Темный мир, весь покрытый рубцами.
– Прекрасный мир, – сказала она. – Ваше лицо… Я люблю его больше всего на свете.
Герцог вдруг подхватил ее на руки и, усевшись на софу, усадил к себе на колени.
– Догадайтесь, что у меня в кармане, – сказал он.
– Не знаю. – Она улыбнулась. – Украшение, которое вы купили для меня?
– Нет. Попытайтесь еще раз.
– Не знаю… Как же я могу догадаться?
– Но вы должны знать. Что я привез с собой, если наконец-то приехал к вам?
Она покачала головой и снова улыбнулась.
– Специальное разрешение, – сказал герцог. – Специальное разрешение на брак. Так что теперь я могу назвать вас своей, если только вы скажете «да».
– Адам… – Она прикоснулась к его шраму. – О Адам…
– Так вы согласны? – спросил он. – Вы согласны выйти за меня замуж, Флер? Я знаю, что я не такой уж большой приз, и вы тоже об этом прекрасно знаете. Но я буду любить вас всегда, и вы станете герцогиней, хозяйкой Уиллоуби. Вы согласны, Флер?
– Адам… – Она провела пальцем по шраму. – Подумайте как следует, прошу вас. Вспомните о том, что вы знаете обо мне, о том, кем я была и кем стала.
– Проституткой? – Герцог заметил, что Флер залилась краской. – Так вот, – продолжал он, – я требую, чтобы вы внимательно меня выслушали. У Сибиллы была чахотка. Но все-таки у нее еще оставался шанс… Во всяком случае, она могла рассчитывать на мою поддержку и на любовь Памелы.
Но Сибилла разочаровалась во всем, она утратила интерес к жизни и даже на Памелу уже не обращала внимания. А когда получила известие о смерти Томаса, решила, что ей больше незачем жить.
– Несчастная женщина, – вздохнула Флер. – Мне ее очень жаль, Адам.
– Мне тоже. Но выслушайте меня, Флер. Тогда, в Лондоне, вы оказались в ужасной ситуации. Но вы не сдались, вы боролись за жизнь и делали все, чтобы выжить. Мне очень жаль Сибиллу. Жаль, но не более того. А вас, Флер, я уважаю. Уважаю за выдержку и мужество.
Она судорожно сглотнула.
– Возможно, вы так говорите потому, что знаете: вы были у меня единственным мужчиной. А что бы вы сказали, если бы у меня их было множество?
– Не надо об этом, – сказал он. – До женитьбы, Флер, я спал со многими женщинами. Даже не помню, сколько их было. Что вы на это скажете?
Она немного помолчала, потом сказала:
– Не надо об этом.
– И вы ведь все равно любите меня?
– Конечно. – Она провела ладонью по его щеке. – Все это в прошлом, Адам. Я не могла ничего с этим поделать, а вы теперь ничего не можете изменить. Меня не тревожит ваше прошлое.
– А меня – ваше. Вы согласны стать моей герцогиней, Флер?
– А Памела? – спросила она.
– Она немного беспокоилась, думала, что мне не очень-то хочется, чтобы вы стали ее мамой. Но я заверил ее в том, что именно этого хочу больше всего на свете, – улыбнулся герцог.
– Она обожала свою мать, – заметила Флер.
– Да, и всегда будет ее любить, – сказал он. – Нам надо сделать так, чтобы Памела никогда не забывала свою мать. Флер. И надо надеяться, что она никогда не узнает всей правды. Она должна думать о Сибилле как о преданной матери, красивой и порядочной женщине. Вы никогда не замените ей мать, но можете стать хорошей мачехой. И я уверяю вас: она будет любить вас обеих.
Флер положила голову ему на плечо.
– Так вы согласны стать моей женой?
– Да, – ответила она, закрыв глаза.
Герцог уткнулся лицом в ее волосы и тоже закрыл глаза.
Он молчал, потому что знал: в этот момент им не нужны слова: они понимают друг друга без слов. Так же было и в ту памятную ночь, год назад.
– Я должен сделать признание, – проговорил он наконец. – Я боялся получить от вас письмо, в котором вы сообщали бы мне, что беременны. Боялся получить его – и в то же время страстно желал, чтобы это произошло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70