«Личные отношения» у Березовского были — лучше не придумаешь. Ведь президент «АвтоВАЗа», его финансовый директор, руководитель отдела послепродажного обслуживания — все они владели крупным пакетом акций «ЛогоВАЗа». Чистой коммерцией эти отношения не ограничивались. Чтобы оптимизировать финансовые потоки «АвтоВАЗа», Березовский помог открыть несколько компаний в России и за границей. Одна из них — Автомобильная финансовая корпорация (АФК). Основная часть акций этой фирмы принадлежала самому «АвтоВАЗу», хотя там были и мелкие акционеры, включая компании Березовского, например «Форус холдинг»; генеральный директор АФК одновременно вел дела в других финансовых компаниях Березовского в Москве. Владея большим пакетом акций «АвтоВАЗа», АФК была гарантом того, что контролировать автозавод будут только свои. Теоретически АФК была создана, чтобы оптимизировать финансовые потоки «АвтоВАЗа» (через АФК проходила половина доходов «АвтоВАЗа») и подбирать инвестиционный капитал для новых проектов в сфере автопромышленности. Фактически же, по утверждению российских налоговых органов, АФК являлась стержнем сложной схемы, позволявшей «АвтоВАЗу» уходить от налогообложения. Ситуация с наличностью на «АвтоВАЗе» продолжала ухудшаться, новые инвестиционные проекты не воплощались в жизнь, и автомобильный гигант скоро стал крупнейшим в России налоговым должником.
Дилеры «АвтоВАЗа» вроде Березовского наживали несметные состояния, а сам завод погружался в пучину долгов. Уровень производства на «АвтоВАЗе» оставался высоким, да и ценовая среда была благоприятной (спрос на продукцию «АвтоВАЗа» был стабильным), однако менеджеры закрывали глаза на мошеннические операции дилеров, в результате деньги отсасывались с завода во все стороны. Нехватка наличности была такова, что завод не мог платить налоги, не мог платить за электричество, выплачивать зарплату. Правительство Ельцина не объявляло завод банкротом по одной причине: тогда пришлось бы признать, что несостоятельным оказалось крупнейшее промышленное предприятие России.
«Мы демонтировали все»
Одной из грубейших ошибок команды Гайдара был спешный демонтаж государственной монополии на внешнюю торговлю. Здесь истоки тех состояний, которые наворовали новые русские капиталисты. Гайдаровская реформа цен заложила основу гигантских частных накоплений, потому что уничтожила плановую экономику, но новым российским магнатам удалось так фантастически обогатиться только потому, что рухнула вся система внешней торговли страны.
Гайдар, Петр Авен, Анатолий Чубайс и другие «молодые реформаторы» имели представление о реформах в царской России в начале ХХ века. В те времена наиболее одаренные царские министры Сергей Витте и Петр Столыпин тоже пытались создать капиталистическую экономику и установить господство права — но при более трудных обстоятельствах. Им удалось добиться бурного экономического роста. По контрасту, политика команды молодых реформаторов Ельцина оказалась и примитивной, и разрушительной.
Старая структура внешней торговли была стабильным элементом советской хозяйственной системы. Структура работала эффективно, российская казна регулярно пополнялась валютой. В большой степени доходы советского правительства складывались за счет разницы между ценой товара на внутреннем рынке и экспортными ценами; финансовые операции вело Министерство внешней торговли. «В советскую эру наше Министерство было просто большой корпорацией, — говорил мне позднее ветеран внешней торговли Олег Давыдов. — Это была эффективно работающая бизнес-структура, у которой были представительства и торговые компании по всему миру. Они работали с комиссионных — полпроцента от объема продаж».
Мысль о том, чтобы вывести импортно-экспортные операции из-под контроля государства и отменить таможенные пошлины, может показаться здравой, но для России образца 1992—1993 годов эта мера обернулась катастрофой. За два года официальный экспорт из страны снизился на 40 процентов; доходы, которые государство традиционно получало за счет импортно-экспортных операций, упали еще сильнее. Петр Авен, экономист тридцати с небольшим лет от роду, стоявший во главе российской внешней торговли в 1992 году, быстро свалил вину за происшедшее на привходящие обстоятельства: падение цен на нефть в конце 80-х и на металл в начале 90-х.
Фактически проблема заключалась в том, что гайдаровская реформа цен не означала их полную либерализацию — по утверждению его сторонников, именно этот недостаток лежит в основе последующего экономического сползания России. Правительство продолжало контролировать цены на наиболее экспортируемые российские товары; цены на нефть и газ на внутреннем рынке, а также на алюминий и другие металлы, на лес, уголь и удобрения составляли крохотную часть от цен на мировых товарных рынках. Гайдар признает: то, что его правительство не провело полную либерализацию товарных цен, — «ошибка», но совершить эту ошибку его вынудило политическое давление консерваторов. На экспортные товары в стране существовал двойной ценовой стандарт: одна цена — для мирового рынка, другая (гораздо ниже) — для внутреннего. Частным торговым фирмам вроде «ЛогоВАЗа» был дан зеленый свет — обогащайтесь на здоровье.
Тем не менее под напором чиновников из Международного валютного фонда и других консультантов правительства молодые реформаторы Ельцина решили: государство должно целиком выйти из внешнеторговой деятельности. Были устранены барьеры, мешавшие частным торговым фирмам приобретать товары по внутренним ценам и продавать их за рубеж. В течение нескольких месяцев 30 процентов российского нефтяного экспорта и более 70 процентов экспорта металлов из государственных торговых структур уплыло. К 1994 году основная часть российской внешней торговли перекочевала в руки частников.
«Мы демонтировали все, — вспоминает Давыдов. — Мы начали либерализацию при отсутствии всякого контроля. Наехали иностранные предприниматели, многие — мошенники, и научили наших уму-разуму. Речь уже шла не об одном проценте, а о десятках процентов».
Первыми от введения нового режима выиграли директора основных сориентированных на экспорт предприятий. Они просто открыли на Западе торговые компании и стали продавать им свою продукцию; прибыль возвращалась на предприятие или хотя бы в Россию в очень редких случаях.
Обычная схема работала следующим образом. Иван возглавляет нефтедобывающую компанию «Национальная нефть». Иван же лично контролирует нефтеторговую компанию «Волга трейдинг». «Волга» покупает у «Национальной нефти» партию сырой нефти, но вместо оплаты выписывает долговую расписку. Затем «Волга» продает нефть на рынке за реальные деньги. Но вместо того чтобы из вырученных денег расплатиться с «Национальной нефтью», «Волга» переводит деньги на личный счет Ивана в швейцарском банке. После этого Иван, надев благочестивую маску, отправляется в Москву и просит Министерство финансов или Центральный банк дать компании «Национальная нефть» ссуду на щадящих условиях, чтобы как-то компенсировать нехватку денежной массы.
Сразу после крушения коммунизма Березовский возник как крупный коммерсант в целом ряде торговых структур.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94