Не заблуждайтесь на сей счет!
— Вы, верно, свихнулись! — я стукнул кулаком по столу. — Да я весь вечер из кабинета не выходил! Спросите Харджиса и Блейкстоуна: они меня видели! — Хотя я и пытался сдерживаться, мой голос все же сорвался на крик. — Вам не пришить мне убийство, Леггит, и вы сами это знаете!
— Одну ошибку вы уже сделали, и сделаете еще. Такие ловкие проходимцы рано или поздно всегда попадаются. У меня терпения хватит, я дождусь своего часа. Я знаю, что вы ее убили, но пока у вас железное алиби. С виду. Ничего, в конце концов я выясню, как вы все подстроили, и тогда ваша песенка спета!
Я злобно посмотрел на него. Чего мне бояться, черт побери? Он сам признал свое поражение. Что из того, что он знает, кто убил Вестал? Все равно он ничего не докажет.
Я попытался расслабиться.
— А почему вы думаете, что я убил ее? — спросил я. — Скажите честно.
— Сейчас скажу, — медленно, с расстановкой ответил он. — Вы замыслили, чтобы убийство сошло за несчастный случай. Задумка была такая: на горной дороге лопнет покрышка, машина потеряет управление и сорвется с утеса. Вы ждали жену в гараже. Подкараулив ее там, нанесли удар по голове и оглушили. Потом довезли в машине до опасного поворота. В багажнике у вас было запасено колесо с лопнувшей покрышкой. Вы заменили колесо и столкнули машину с утеса. Так ведь?
Я уже держал себя в руках. Один неверный шаг, и я погиб. Я знал это. Поэтому посмотрел ему прямо в глаза.
— Попробуйте доказать это. Я весь вечер провел в своем кабинете!
— Докажу, — внятно произнес он. — Вы совершили страшную ошибку, Уинтерс. В камеру поврежденного колеса набился песок. Там, где машина сорвалась в пропасть, песка нет. Откуда он взялся? Держу пари, что колесо спустило у вас несколько дней назад, возможно на дороге из Иден-Энда. Вы заменили колесо и положили старое в багажник, не обратив внимания на песок. И еще когда я проверял машину, на поврежденном колесе не оказалось одной гайки. Мы как следует поискали и нашли ее на дороге. Это доказывает, что вы заменили колесо, прежде чем столкнуть машину в пропасть. Что вы на это скажете?
Я сидел неподвижно, глядя на него. Я был полумертв от страха, но виду не показывал.
— Докажите это, — повторил я. — Докажите, что это сделал я.
— Вы не могли совершить это в одиночку. — Он пригнулся вперед, не сводя с меня глаз. — Вы что-то подстроили с магнитофоном. Это я, конечно, выясню, но в одиночку вы не справились бы. Кто вам помогал? Ева Долан? Это она настроила вас убить жену?
Холодный пот выступил на моем лбу.
— Причем тут она? Вы совсем рехнулись! Никто из нас к этому абсолютно непричастен.
— Причем тут она? — переспросил он и растянул губы в волчьей усмешке. — А вы еще не видели завещания своей жены, Уинтерс?
Тут я уже перепугался не на шутку.
— Нет, конечно. А причем тут завещание?
— А вот причем: мисс Долан упомянута в нем.
— Ну и что? Вестал говорила мне сама. Она оставила мисс Долан пятьдесят тысяч долларов. Сумма, конечно, приличная, но не такая, чтобы идти на убийство. Сами знаете.
— А кто сказал, что там пятьдесят тысяч? — глаза Леггита не отрывались от моего лица. — Ваша жена завещала ей тридцать миллионов. И дом в придачу. Вы себя перехитрили, Уинтерс. Вам следует всего три миллиона. Секретарша получает почти все остальное, потому что она такая несчастная и страшненькая. Вы разве не знали?
Я похолодел. Кулаки мои невольно сжались.
— Вы лжете! — выкрикнул я. Леггит осклабился.
— Не ждали, да? Я видел завещание. У вас три миллиона. Ева Долан получает все имущество, вот этот домик и тридцать миллионов. Остальное завещано благотворительным фондам и мелким наследникам. Вестал написала в завещании, что вам всегда было неприятно получать от нее деньги и очень извиняется, что завещает вам даже такую сумму. Вот я и говорю, что вы сами себя посадили в калошу.
Не знаю, как мне удалось не потерять самообладание. Неужто я оказался пешкой в руках Евы? Они с Ларри разработали этот план и сделали меня орудием исполнения своих замыслов? Вот почему она так переменилась. «Да будь ты последним мужчиной на Земле, я не пошла бы за тебя!». Значит, она никогда меня не любила! Она призналась, что видела завещание. Значит, она знала, что получит дом и деньги. И продолжала любить Ларри. С тридцатью миллионами в кармане она сможет из него веревки вить. Только свистнет разок — и он тут же примчится как миленький.
Я ощутил приступ дикой, необузданной ярости. Впрочем, я не забывал, что Леггит бдительно следит за мной, и заставил себя встретить его взгляд.
Если ваши слова правдивы, то мисс Долан повезло, — сказал я, пожимая плечами. — С меня вполне хватит и трех миллионов.
— Она помогала вам? — спросил Леггит. — Она помогла внушить Харджису и Блейкстоуну, что вы якобы в кабинете, в то время как вы хладнокровно расправлялись со своей женой?
Черт возьми, этот полицейский подобрался слишком близко к правде, чтобы я чувствовал себя в безопасности.
— Вы можете плести любые небылицы — я не убивал Вестал. Я работал здесь весь вечер, и у меня есть свидетели, которые подтвердят мои слова.
Леггит медленно поднялся из кресла.
— Я не успокоюсь, пока не расколю ваше алиби, Уинтерс. И вам не придется долго ждать этого. Когда убийца хитер, он обычно просматривает какую-то мелочь, и не забудьте — суд присяжных ненавидит умников!
— Болтайте, что хотите, — бросил я, злобно поглядев на него. — Болтать никому не возбраняется.
— Посмотрим. Я проверю ваше алиби по ниточкам. И, будьте уверены, я найду в нем прореху!
Он решительно вышел из кабинета, хлопнув дверью. Я на шатких ногах подошел к подоконнику и посмотрел, как Леггит укатил прочь.
Позже я вывел машину и поехал в Иден-Энд, где мог побыть один. Я заехал в песчаные дюны, закурил и начал обдумывать положение. Я был сильно потрясен. Теперь моя жизнь зависела от моего алиби. Пока оно было надежным, иначе Леггит уже арестовал бы меня.
Греясь на солнышке, я еще раз шаг за шагом мысленно проверил все свои поступки и пришел к выводу, что разоблачить меня невозможно.
В самом деле, для любого суда достаточно будет показаний одного лишь Харджиса. Им не составит труда выяснить, что он меня ненавидит, поэтому его показания о том, что он не только слышал, как я диктую письма, но и видел меня воочию, убедят любых присяжных.
Мои страхи как рукой сняло.
Леггит, конечно же, блефует. И может надеяться только на то, что у меня не выдержат нервы. Ничего у него не выйдет.
Убедившись, что мои опасения беспочвенны, я стал думать о Еве.
Нет сомнения, что она обвела меня вокруг пальца. И солгала, сказав, что любит меня. Она не слишком опасалась, что я выдам ее как сообщницу: ведь в таком случае ей грозило бы только пожизненное заключение, тогда как меня, безусловно, ждал электрический стул.
Вдруг мне захотелось схватить руками ее нежное белое горло.
Через день-другой она уедет из Клифсайда. Возможно, она исчезнет и я ее больше никогда не увижу. Нет, так не пойдет. Нужно что-то предпринять до ее отъезда.
Надо установить за ней слежку. Для этой цели у меня имелся на примете подходящий человек, который время от времени выполнял задания нашего банка. Я вернулся в Литл-Иден и заглянул в его контору.
Звали его Джошуа Морган. Его грязноватая контора располагалась на верхнем этаже дома в одном квартале от бульвара Рузвельта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
— Вы, верно, свихнулись! — я стукнул кулаком по столу. — Да я весь вечер из кабинета не выходил! Спросите Харджиса и Блейкстоуна: они меня видели! — Хотя я и пытался сдерживаться, мой голос все же сорвался на крик. — Вам не пришить мне убийство, Леггит, и вы сами это знаете!
— Одну ошибку вы уже сделали, и сделаете еще. Такие ловкие проходимцы рано или поздно всегда попадаются. У меня терпения хватит, я дождусь своего часа. Я знаю, что вы ее убили, но пока у вас железное алиби. С виду. Ничего, в конце концов я выясню, как вы все подстроили, и тогда ваша песенка спета!
Я злобно посмотрел на него. Чего мне бояться, черт побери? Он сам признал свое поражение. Что из того, что он знает, кто убил Вестал? Все равно он ничего не докажет.
Я попытался расслабиться.
— А почему вы думаете, что я убил ее? — спросил я. — Скажите честно.
— Сейчас скажу, — медленно, с расстановкой ответил он. — Вы замыслили, чтобы убийство сошло за несчастный случай. Задумка была такая: на горной дороге лопнет покрышка, машина потеряет управление и сорвется с утеса. Вы ждали жену в гараже. Подкараулив ее там, нанесли удар по голове и оглушили. Потом довезли в машине до опасного поворота. В багажнике у вас было запасено колесо с лопнувшей покрышкой. Вы заменили колесо и столкнули машину с утеса. Так ведь?
Я уже держал себя в руках. Один неверный шаг, и я погиб. Я знал это. Поэтому посмотрел ему прямо в глаза.
— Попробуйте доказать это. Я весь вечер провел в своем кабинете!
— Докажу, — внятно произнес он. — Вы совершили страшную ошибку, Уинтерс. В камеру поврежденного колеса набился песок. Там, где машина сорвалась в пропасть, песка нет. Откуда он взялся? Держу пари, что колесо спустило у вас несколько дней назад, возможно на дороге из Иден-Энда. Вы заменили колесо и положили старое в багажник, не обратив внимания на песок. И еще когда я проверял машину, на поврежденном колесе не оказалось одной гайки. Мы как следует поискали и нашли ее на дороге. Это доказывает, что вы заменили колесо, прежде чем столкнуть машину в пропасть. Что вы на это скажете?
Я сидел неподвижно, глядя на него. Я был полумертв от страха, но виду не показывал.
— Докажите это, — повторил я. — Докажите, что это сделал я.
— Вы не могли совершить это в одиночку. — Он пригнулся вперед, не сводя с меня глаз. — Вы что-то подстроили с магнитофоном. Это я, конечно, выясню, но в одиночку вы не справились бы. Кто вам помогал? Ева Долан? Это она настроила вас убить жену?
Холодный пот выступил на моем лбу.
— Причем тут она? Вы совсем рехнулись! Никто из нас к этому абсолютно непричастен.
— Причем тут она? — переспросил он и растянул губы в волчьей усмешке. — А вы еще не видели завещания своей жены, Уинтерс?
Тут я уже перепугался не на шутку.
— Нет, конечно. А причем тут завещание?
— А вот причем: мисс Долан упомянута в нем.
— Ну и что? Вестал говорила мне сама. Она оставила мисс Долан пятьдесят тысяч долларов. Сумма, конечно, приличная, но не такая, чтобы идти на убийство. Сами знаете.
— А кто сказал, что там пятьдесят тысяч? — глаза Леггита не отрывались от моего лица. — Ваша жена завещала ей тридцать миллионов. И дом в придачу. Вы себя перехитрили, Уинтерс. Вам следует всего три миллиона. Секретарша получает почти все остальное, потому что она такая несчастная и страшненькая. Вы разве не знали?
Я похолодел. Кулаки мои невольно сжались.
— Вы лжете! — выкрикнул я. Леггит осклабился.
— Не ждали, да? Я видел завещание. У вас три миллиона. Ева Долан получает все имущество, вот этот домик и тридцать миллионов. Остальное завещано благотворительным фондам и мелким наследникам. Вестал написала в завещании, что вам всегда было неприятно получать от нее деньги и очень извиняется, что завещает вам даже такую сумму. Вот я и говорю, что вы сами себя посадили в калошу.
Не знаю, как мне удалось не потерять самообладание. Неужто я оказался пешкой в руках Евы? Они с Ларри разработали этот план и сделали меня орудием исполнения своих замыслов? Вот почему она так переменилась. «Да будь ты последним мужчиной на Земле, я не пошла бы за тебя!». Значит, она никогда меня не любила! Она призналась, что видела завещание. Значит, она знала, что получит дом и деньги. И продолжала любить Ларри. С тридцатью миллионами в кармане она сможет из него веревки вить. Только свистнет разок — и он тут же примчится как миленький.
Я ощутил приступ дикой, необузданной ярости. Впрочем, я не забывал, что Леггит бдительно следит за мной, и заставил себя встретить его взгляд.
Если ваши слова правдивы, то мисс Долан повезло, — сказал я, пожимая плечами. — С меня вполне хватит и трех миллионов.
— Она помогала вам? — спросил Леггит. — Она помогла внушить Харджису и Блейкстоуну, что вы якобы в кабинете, в то время как вы хладнокровно расправлялись со своей женой?
Черт возьми, этот полицейский подобрался слишком близко к правде, чтобы я чувствовал себя в безопасности.
— Вы можете плести любые небылицы — я не убивал Вестал. Я работал здесь весь вечер, и у меня есть свидетели, которые подтвердят мои слова.
Леггит медленно поднялся из кресла.
— Я не успокоюсь, пока не расколю ваше алиби, Уинтерс. И вам не придется долго ждать этого. Когда убийца хитер, он обычно просматривает какую-то мелочь, и не забудьте — суд присяжных ненавидит умников!
— Болтайте, что хотите, — бросил я, злобно поглядев на него. — Болтать никому не возбраняется.
— Посмотрим. Я проверю ваше алиби по ниточкам. И, будьте уверены, я найду в нем прореху!
Он решительно вышел из кабинета, хлопнув дверью. Я на шатких ногах подошел к подоконнику и посмотрел, как Леггит укатил прочь.
Позже я вывел машину и поехал в Иден-Энд, где мог побыть один. Я заехал в песчаные дюны, закурил и начал обдумывать положение. Я был сильно потрясен. Теперь моя жизнь зависела от моего алиби. Пока оно было надежным, иначе Леггит уже арестовал бы меня.
Греясь на солнышке, я еще раз шаг за шагом мысленно проверил все свои поступки и пришел к выводу, что разоблачить меня невозможно.
В самом деле, для любого суда достаточно будет показаний одного лишь Харджиса. Им не составит труда выяснить, что он меня ненавидит, поэтому его показания о том, что он не только слышал, как я диктую письма, но и видел меня воочию, убедят любых присяжных.
Мои страхи как рукой сняло.
Леггит, конечно же, блефует. И может надеяться только на то, что у меня не выдержат нервы. Ничего у него не выйдет.
Убедившись, что мои опасения беспочвенны, я стал думать о Еве.
Нет сомнения, что она обвела меня вокруг пальца. И солгала, сказав, что любит меня. Она не слишком опасалась, что я выдам ее как сообщницу: ведь в таком случае ей грозило бы только пожизненное заключение, тогда как меня, безусловно, ждал электрический стул.
Вдруг мне захотелось схватить руками ее нежное белое горло.
Через день-другой она уедет из Клифсайда. Возможно, она исчезнет и я ее больше никогда не увижу. Нет, так не пойдет. Нужно что-то предпринять до ее отъезда.
Надо установить за ней слежку. Для этой цели у меня имелся на примете подходящий человек, который время от времени выполнял задания нашего банка. Я вернулся в Литл-Иден и заглянул в его контору.
Звали его Джошуа Морган. Его грязноватая контора располагалась на верхнем этаже дома в одном квартале от бульвара Рузвельта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45