— Я же сказала — вздор, — ответила она. —Деловое свидание!
Я усмехнулся и сошел на три ступеньки вниз, в клуб, и дальше - к бархатной портьере, закрывавшей арку. Чарльз приветствовал меня загадочным «Хай, дюдиктив».
Я сказал:
— Мне бы повидать Пила.
— Конечно. Проходите вперед.
Я прошел в узкий холл. Дверь в первую артистическую уборную была открыта, и я невольно посмотрел в ту сторону. Глория Уэйн вскрикнула:
— Скотти, не смотри на меня, — и, схватив шелковый халат, набросила на свои восхитительные плечики.
«Черт возьми, ведь она нарочно оставила дверь открытой. Конечно», — я остановился.
— Хэлло, Глория, — сказал я усмехаясь. — Приятно вас видеть.
— Противный, — сказала она, надув губки. — Почему не пришел ко мне вчера вечером? Или ты не понял, что я тебя приглашаю?
— Понял. Это было очень мило с твоей стороны. Но мне надо было поработать. Я же частный следователь, помнишь?
— И как же подвигается расследование, Скотти? Нашел ключ к тайне?
— Так себе. Подбираю ключ здесь, ключ там.
— Что-нибудь интересное?
— Ага. Ты, например. Кстати, этот халат на два размера меньше, чем нужно.
— Ты меня напугал. Я схватила первое, что было под рукой. Когда я тебя увижу?
— Не знаю. Может случиться, что буду очень занят.
— Без дураков?
— Без дураков. Возможно, забот будет полон рот. Она усмехнулась:
— Держу пари, что будет, Скотти. Непременно будет. Я засмеялся и пошел дальше.
Пил открыл дверь и сказал:
— Я уж начал беспокоиться, почему вы не являетесь с докладом, мистер Скотт. Садитесь. — Он указал на кресло у стола. Я уселся поудобнее и закурил сигарету.
— Я был занят, — сказал я. — Но все идет своим чередом.
Пил поглаживал темные усы толстым пальцем и не сводил с меня ледяных голубых глаз.
— Вам уже известно, кто убил мистера Брукса?
— Нет, я еще не знаю, кто убил его, но у меня есть идеи. Я обследовал довольно большую территорию, и все, что у меня есть, — это идеи. — Я ввел его в курс дела, доложив обо всем, что мне удалось раскопать, исключая лишь маленькую проделку Келли. Он слушал, уставившись на меня из-под своих прямых, тяжелых бровей.
Когда я кончил, он сказал:
— Очень хорошо. За такое короткое время, мистер Скотт, вы сделали немало. Надеюсь, так будет и дальше.
— Думаю, что да, — сказал я. — Откровенно говоря, дело должно пойти быстрее, ведь основа уже заложена. Возможно, завтра я сообщу вам уже что-то определенное. — Я встал. — У меня есть некоторые идеи, над которыми надо поработать, так что я лучше пойду. Я просто хотел ввести вас в курс дела.
— Отлично. Ценю, мистер Скотт. Не хотите ли выпить перед уходом?
— Спасибо, нет. Я выпью за обедом. Мой желудок уже начинает ворчать. Дверь открылась, как по сигналу, и в нее просунулся красный клюв.
Я проследовал перед Чарльзом через холл и остановился возле арки.
— А вы здорово входите и выходите без всякого предупреждения. Он указал на стену под бархатной портьерой.
— Зуммер, — сказал он. — Когда я нужен, босс меня вызывает.
— Теперь я — персона грата, — сказал я ему. — Могу приходить и уходить, когда хочу.
Он покачал головой.
— Приказ босса. Он хочет, чтобы так было, и не мне ему перечить. — Его крупное лицо расплылось в здоровой улыбке. — Надо же мне что-нибудь делать? Это моя работа.
Я сказал, что он, конечно, прав, и вышел. В меню опять значилась жареная грудинка, но на этот раз я выбрал толстый бифштекс.
Пока я его пожирал, к столу подсела Глория и выпила стаканчик. Она занимала меня непринужденной болтовней, стараясь выпытать что-нибудь о моем деле, и выглядела очаровательно в золотистом платье с низким вырезом на груди, открывавшим несколько квадратных дюймов того, на чем держалась ее слава. Я убедил ее, что не смогу отвезти ее сегодня домой, и она, надув губки, оставила меня в покое.
Когда я проходил мимо гардероба к выходу, Максина сказала:
— Просто не верится.
— Во что не верится? Снова мои друзья вмешались? — Вы — и без дамы. Я засмеялся:
— Действительно промашка! Но я решил, что если не ивовая блондинка, то мне не нужно никого.
— Это я — ивовая блондинка?
— Конечно. Разве вы не гибкая, как ива?
Она сомкнула руки на затылке и грациозно покачалась из стороны в сторону. Она действительно была гибкая, как ветка ивы. Я сказал, что если Саломея и превосходила ее в чем-то, то лишь в том, что на ней было больше покрывал, и ушел прежде, чем она успела высказаться. Правда, меня это не очень заботило.
Оставив свой кадиллак недалеко от входа в «Сераль», я направился к аптеке на углу. Было семь часов, и на Уилширском бульваре уже сияли огни, разгоняя мрак. Я вошел в аптеку, нашел телефонную кабинку и позвонил Сэмсону.
Он ответил, и я сказал:
— Сэм, это Шелл. Келли рассказал вам, что было вчера вечером? Когда он ответил, его голос звучал странно, напряженно. Что-то случилось.
— Нет, — сказал он. — Едва ли расскажет. Вы его видели?
— Ага. Что...
— Как давно? — прервал он меня.
— Часа два назад, может быть — меньше. А что случилось? Келли говорил с вами?
— Нет, Шелл. Келли убит.
До меня дошло не сразу. В первый момент я подумал, что Сэмсон меня дурачит, потом я все понял. Они его прикончили. Маленькое предприятие Келли накануне вечером, его «колоссальный» успех привели мальчика к гибели. И ответственность за это наполовину лежит на мне. Я почувствовал, что меня вот-вот вырвет.
Из телефонной трубки неслись звуки:
— Шелл? Шелл?
— Да, Сэм, — сказал я медленно. — Удар ниже пояса. Я послал его к вам часа полтора назад. Боялся, что с ним что-нибудь случится. Проклятье! Я думал, что, если он свяжется с вами, он будет в безопасности. Как это случилось? Когда?
— Мне сообщили несколько минут назад. Я позвонил вам в контору, но вас не было. Мы получили срочный вызов и сразу же выслали машину. Видимо, его избили до смерти и выбросили из машины на всем ходу. Почти так же, как и в большинстве других случаев. Только на этот раз они не очень старались это замаскировать.
— Конечно. Иначе и не могло быть, Сэм. Этим они предупреждают нас, чтобы мы отступились.
— Что вы хотите сказать?
— Вчера вечером малыш добрался до этой шайки убийц и выдал им свою сфабрикованную историю. Очевидно, они ему не поверили и решили с ним покончить. Вероятно, они здорово его обработали, прежде чем убить. И воспользовались своим излюбленным приемом — выдать убийство за несчастный случай. Это связывает наглых подонков со всеми автомобильными происшествиями, которые у нас на заметке.
— Вы хотите сказать, что Келли действительно осуществил свое сумасшедшее намерение, о котором вы мне говорили?
— Ну да. Это был дурацкий план с самого начала. Если бы я отнесся к малышу более серьезно, когда эта идея Пришла ему в голову, может быть, ничего бы не случилось. — Я бегло передал Сэмсону то, что услышал утром от Келли.
Он сказал:
— Из всех дурацких...
— Бросьте, Сэм. Дело сделано. — Мой оцепеневший мозг понемногу зашевелился. — Сэм, — сказал я, — я расстался с Келли где-то около шести часов. Еще не стемнело. Все, что он должен был сделать, это ехать прямо в полицейское управление; у него не было никаких причин разъезжать по городу. Должно быть, они перехватили его где-то на полпути. Должно быть, они его выследили. Должно быть, они следили за ним все время.
Он подумал об этом одновременно со мной:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42