Все устремились вперёд, В солдат начали стрелять.
Гарнизон ответил ружейными залпами. Нападавших удалось оттеснить. Несколько человек было ранено. Вероятно, были и убитые. Ответные выстрелы солдат крепости объявили вероломным нарушением клятвы, Большая часть осаждавших устремилась к ратуше, оглашая улицы криками и обвиняя солдат в предательстве. Они требовали оружия и призывали к штурму Бастилии.
Члены Избирательного комитета размышляли, как взять крепость приступом. Но бургомистр Флессель отклонил эти планы, посчитав их безрассудными, и предложил присутствующим послать в Бастилию ещё одну депутацию: убедить коменданта впустить в крепость какое-то количество людей. «Тогда Делонэ не посмеет отговориться, ссылаясь на присягу королю, — пояснил Флессель, — и мы будем уверены, что из крепости нам не причинят вреда».
Предложение было принято; послали новую депутацию с письмом коменданту, в котором Избирате.юный комитет даже не требовал сдачи крепости, а лиш спрашивал, не будет ли он, Делонэ, «так добр» и не примет ли у себя в крепости части парижской милиции, которые бы «охраняли Бастилию» вместе с гарнизоном. Когда депутация была уже в пути, члены Избирательного комитета вспомнили, что не снабдили се никакими опознавательными знаками. Так оно и вышло, делегатам не удалось обратить на себя внимание солдат, защищавших крепость. Тогда в путь отправилась ещё одна депутация; у её членов было с собой белое знамя; их сопровождали барабанщик и несколько солдат. Со стен крепости заметили делегатов, и комендант Делонэ попросил парламентёров подойти поближе. Защитники Бастилии, показывая, что готовы к переговорам, опустили ружья дулами вниз. Они заверяли, что не будут стрелять, настраиваясь на переговоры, вывесили вдоль верхней площадки Бастилии белое полотнище. Гарнизон, по-видимому, был обрадован тем, что дело можно закончить миром.
Однако депутаты отважились добраться лишь до внешнего двора. Там они простояли четверть часа. По свидетельству инвалидов, солдаты крепости краали пришедшим, что готовы передать им Бастилию, если они действительно городские депутаты. Но те внезапно удалились. Тогда комендант Делонэ решил, что имел дело вовсе не с официальными представителями.
Депутаты же говорили потом, что не могли вести переговоры, так как из крепости в них стреляли, что осаждённые все это время вообще не прекращали огонь. Но парламентёры лгали. Выстрелы раздались лишь после того, как депутаты удалились. Между тем большинство людей, проникших во внешний двор вместе с депутатами, там и остались. Внезапно они бросились ко второму мосту, защитники крепости напрасно увещевали их. Тогда комендант отдал приказ стрелять. Раздался залп — опять же только из ружей. Нападающие вновь отступили. Но отступили не все.
Собственно говоря, эти события разыгрывались ещё за пределами Бастилии. Здесь располагались казармы инвалидов, дом коменданта, кордегардия, кухни, конюшни и каретные сараи. Эти здания были тотчас захвачены и разорены. Принесли солому и подожгли дом коменданта, кордегардию и кухни. Никакой логики в этих поступках не было, огонь мешал самим осаждавшим. В этот момент со стороны гарнизона выстрелили из пушки, заряженной картечью. В тот день, 14 июля, это был всего один-единственный пушечный выстрел из Бастилии. Но по самой крепости стреляли из пушек. В конце концов, угрозы из толпы, которые слышали члены Избирательного комитета, возымели действие. Угрозы становились все настойчивее. Бургомистра и выборщиков обвиняли в сговоре с комендантом Бастилии, кричали, что их самих нужно выдать на расправу, и тогда пусть их накажет народ. И верно, уже принесли солому, уже собирались поджечь и ратушу, и Избирательный комитет.
«В эти минуты бургомистр и члены Избирательного комитета, несомненно, подвергались большей опасности, нежели комендант Бастилии и его солдаты, — позднее писал Луис-Гийом Литра, член Избирательного комитета и очевидец событий. — По крайней мере, я убеждён, что в тот день лишь чудо защитило ратушу от огня, а нас, находившихся в ней, охранило от резни».
В этот критический момент выручил один из горожан — он взял командование на себя. Пока члены комитета снарядили двух посыльных в Версаль, спеша уведомить о происходящем депутатов Национального собрания и требуя оружие, в это время, как рассказывает Литра, «никому не известный человек возглавил две роты французской гвардии, которые ещё с утра выстроились на площади перед ратушей». Это был швейцарец Юлен тридцати одного года, управляющий прачечной в Ла-Бриш близ Сен-Дени. С Неккером он был знаком лично, был его восторженным почитателем. В Париж Юлен прибыл по коммерческим делам, но вал революции захлестнул его и вынес наверх. Впоследствии он стал полковником, в 1806 году во время наполеоновских войн был комендантом Берлина.
Но пока для Юлена все только начиналось. На площади перед ратушей стояли две гвардейские роты, и он обратился к ним с зажигательной речью, показывая на раненых, которых принесли от Бастилии к ратуше: «Посмотрите на этих несчастных, что воздевают к вам руки! Неужели вы допустите, чтобы перед Бастилией убивали наших безоружных отцов, жён, детей? Неужели вы допустите это, вы, вы, у которых есть оружие, чтобы их защитить? Солдаты французской гвардии, жителей Парижа убивают, и вы не хотите направиться к Бастилии?» Так продолжалось до тех пор, пока гвардейцы не примкнули к парижанам. 150 гренадеров и фюзилеров под командованием Юлена, прихватив с собой четыре или пять пушек, стоявших на площади перед ратушей, направились к Бастилии. По дороге к ним присоединялись группы вооружённых горожан. Стрелки расположились возле Бастилии. Затем открыли огонь. Непосредственного урона крепости выстрелы не принесли, но комендант Делонэ запаниковал. Как рассказывали потом инвалиды, он хотел даже поджечь порох, хранившийся в Бастилии, и взорвать крепость. Делонэ начал обсуждать свой замысел с гарнизоном, но солдаты предпочли капитулировать. Комендант уступил им и распорядился сдаться и вывесить белый флаг. Но это означало лишь готовность к переговорам, а не капитуляцию. Впрочем, и за последней дело не стало. Солдаты объявили, что готовы сложить оружие и передать крепость при условии, что им будет обеспечен надёжный конвой. Осаждавшие, то есть два их предводителя, офицер Эли и Юлен, дали свои обещания. После этого защитники Бастилии капитулировали и опустили разводной мост. Юлен и Эли первыми вошли в крепость. Дело клонилось уже к вечеру, было примерно без четверти пять. Гарнизон собрался во дворе, ружья были сложены вдоль стены. Эли и Юлен приветствовали коменданта и офицеров; они обнялись.
Они давали слово в полной уверенности, что сдержат его, но переоценили своё влияние на толпу. А она, разъярённая, вслед за ними по мосту ворвалась в крепость. Юлен попытался защитить коменданта, предложив ему покинуть крепость и под защитой нескольких гвардейцев направиться в ратушу. По пути туда на них снова напали. Юлена сбили с ног, коменданта схватили и тут же, на месте, убили. Маркизу Делонэ отсекли голову мясницким ножом. Толпа жаждала перебить весь гарнизон. Этому помешали лишь Эли и гвардейцы, умолявшие пощадить своих солдат. Однако некоторых из них все же убили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
Гарнизон ответил ружейными залпами. Нападавших удалось оттеснить. Несколько человек было ранено. Вероятно, были и убитые. Ответные выстрелы солдат крепости объявили вероломным нарушением клятвы, Большая часть осаждавших устремилась к ратуше, оглашая улицы криками и обвиняя солдат в предательстве. Они требовали оружия и призывали к штурму Бастилии.
Члены Избирательного комитета размышляли, как взять крепость приступом. Но бургомистр Флессель отклонил эти планы, посчитав их безрассудными, и предложил присутствующим послать в Бастилию ещё одну депутацию: убедить коменданта впустить в крепость какое-то количество людей. «Тогда Делонэ не посмеет отговориться, ссылаясь на присягу королю, — пояснил Флессель, — и мы будем уверены, что из крепости нам не причинят вреда».
Предложение было принято; послали новую депутацию с письмом коменданту, в котором Избирате.юный комитет даже не требовал сдачи крепости, а лиш спрашивал, не будет ли он, Делонэ, «так добр» и не примет ли у себя в крепости части парижской милиции, которые бы «охраняли Бастилию» вместе с гарнизоном. Когда депутация была уже в пути, члены Избирательного комитета вспомнили, что не снабдили се никакими опознавательными знаками. Так оно и вышло, делегатам не удалось обратить на себя внимание солдат, защищавших крепость. Тогда в путь отправилась ещё одна депутация; у её членов было с собой белое знамя; их сопровождали барабанщик и несколько солдат. Со стен крепости заметили делегатов, и комендант Делонэ попросил парламентёров подойти поближе. Защитники Бастилии, показывая, что готовы к переговорам, опустили ружья дулами вниз. Они заверяли, что не будут стрелять, настраиваясь на переговоры, вывесили вдоль верхней площадки Бастилии белое полотнище. Гарнизон, по-видимому, был обрадован тем, что дело можно закончить миром.
Однако депутаты отважились добраться лишь до внешнего двора. Там они простояли четверть часа. По свидетельству инвалидов, солдаты крепости краали пришедшим, что готовы передать им Бастилию, если они действительно городские депутаты. Но те внезапно удалились. Тогда комендант Делонэ решил, что имел дело вовсе не с официальными представителями.
Депутаты же говорили потом, что не могли вести переговоры, так как из крепости в них стреляли, что осаждённые все это время вообще не прекращали огонь. Но парламентёры лгали. Выстрелы раздались лишь после того, как депутаты удалились. Между тем большинство людей, проникших во внешний двор вместе с депутатами, там и остались. Внезапно они бросились ко второму мосту, защитники крепости напрасно увещевали их. Тогда комендант отдал приказ стрелять. Раздался залп — опять же только из ружей. Нападающие вновь отступили. Но отступили не все.
Собственно говоря, эти события разыгрывались ещё за пределами Бастилии. Здесь располагались казармы инвалидов, дом коменданта, кордегардия, кухни, конюшни и каретные сараи. Эти здания были тотчас захвачены и разорены. Принесли солому и подожгли дом коменданта, кордегардию и кухни. Никакой логики в этих поступках не было, огонь мешал самим осаждавшим. В этот момент со стороны гарнизона выстрелили из пушки, заряженной картечью. В тот день, 14 июля, это был всего один-единственный пушечный выстрел из Бастилии. Но по самой крепости стреляли из пушек. В конце концов, угрозы из толпы, которые слышали члены Избирательного комитета, возымели действие. Угрозы становились все настойчивее. Бургомистра и выборщиков обвиняли в сговоре с комендантом Бастилии, кричали, что их самих нужно выдать на расправу, и тогда пусть их накажет народ. И верно, уже принесли солому, уже собирались поджечь и ратушу, и Избирательный комитет.
«В эти минуты бургомистр и члены Избирательного комитета, несомненно, подвергались большей опасности, нежели комендант Бастилии и его солдаты, — позднее писал Луис-Гийом Литра, член Избирательного комитета и очевидец событий. — По крайней мере, я убеждён, что в тот день лишь чудо защитило ратушу от огня, а нас, находившихся в ней, охранило от резни».
В этот критический момент выручил один из горожан — он взял командование на себя. Пока члены комитета снарядили двух посыльных в Версаль, спеша уведомить о происходящем депутатов Национального собрания и требуя оружие, в это время, как рассказывает Литра, «никому не известный человек возглавил две роты французской гвардии, которые ещё с утра выстроились на площади перед ратушей». Это был швейцарец Юлен тридцати одного года, управляющий прачечной в Ла-Бриш близ Сен-Дени. С Неккером он был знаком лично, был его восторженным почитателем. В Париж Юлен прибыл по коммерческим делам, но вал революции захлестнул его и вынес наверх. Впоследствии он стал полковником, в 1806 году во время наполеоновских войн был комендантом Берлина.
Но пока для Юлена все только начиналось. На площади перед ратушей стояли две гвардейские роты, и он обратился к ним с зажигательной речью, показывая на раненых, которых принесли от Бастилии к ратуше: «Посмотрите на этих несчастных, что воздевают к вам руки! Неужели вы допустите, чтобы перед Бастилией убивали наших безоружных отцов, жён, детей? Неужели вы допустите это, вы, вы, у которых есть оружие, чтобы их защитить? Солдаты французской гвардии, жителей Парижа убивают, и вы не хотите направиться к Бастилии?» Так продолжалось до тех пор, пока гвардейцы не примкнули к парижанам. 150 гренадеров и фюзилеров под командованием Юлена, прихватив с собой четыре или пять пушек, стоявших на площади перед ратушей, направились к Бастилии. По дороге к ним присоединялись группы вооружённых горожан. Стрелки расположились возле Бастилии. Затем открыли огонь. Непосредственного урона крепости выстрелы не принесли, но комендант Делонэ запаниковал. Как рассказывали потом инвалиды, он хотел даже поджечь порох, хранившийся в Бастилии, и взорвать крепость. Делонэ начал обсуждать свой замысел с гарнизоном, но солдаты предпочли капитулировать. Комендант уступил им и распорядился сдаться и вывесить белый флаг. Но это означало лишь готовность к переговорам, а не капитуляцию. Впрочем, и за последней дело не стало. Солдаты объявили, что готовы сложить оружие и передать крепость при условии, что им будет обеспечен надёжный конвой. Осаждавшие, то есть два их предводителя, офицер Эли и Юлен, дали свои обещания. После этого защитники Бастилии капитулировали и опустили разводной мост. Юлен и Эли первыми вошли в крепость. Дело клонилось уже к вечеру, было примерно без четверти пять. Гарнизон собрался во дворе, ружья были сложены вдоль стены. Эли и Юлен приветствовали коменданта и офицеров; они обнялись.
Они давали слово в полной уверенности, что сдержат его, но переоценили своё влияние на толпу. А она, разъярённая, вслед за ними по мосту ворвалась в крепость. Юлен попытался защитить коменданта, предложив ему покинуть крепость и под защитой нескольких гвардейцев направиться в ратушу. По пути туда на них снова напали. Юлена сбили с ног, коменданта схватили и тут же, на месте, убили. Маркизу Делонэ отсекли голову мясницким ножом. Толпа жаждала перебить весь гарнизон. Этому помешали лишь Эли и гвардейцы, умолявшие пощадить своих солдат. Однако некоторых из них все же убили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125