Что свидетельствует о более широкой поддержке Комитета Флотом, нежели мы предполагали ранее. Ну а тот факт, что теперь МакКвин предложено место в Комитете, сделает эту поддержку еще сильнее.
– Итак, – сказал Белая Гавань, когда Хонор сделала паузу, – провинции Республики покорны центру, сопротивление гражданского населения столицы подавлено, а военные полностью поддержали правительство. Так?
– Примерно так, хотя к этому можно кое-что добавить. Мне кажется, что речь может идти не о всем гражданском населении столицы, а лишь о его части, пусть и заметной. И я подозреваю, что после всей этой заварухи, со всеми ее прямыми и побочными потерями, основная масса долистов станет рассматривать Комитет в качестве гаранта стабильности, который не допустит повторения подобной катастрофы в будущем. А это несколько выходит за рамки представления о народе, приведенном к повиновению лишь железным кулаком насилия.
Александер хмыкнул, оперся локтями о подлокотники, сцепил перед собой пальцы и задумался. Но и задумавшись, не смог обнаружить изъяна в ее суждениях. Вкупе с прочими аналитическими материалами не оставалось сомнений в том, что положение в Народной Республике стабилизируется, а это позволяет наращивать производственные темпы. Строительство супердредноутов хевениты ускорили почти вдвое, и, несмотря на внутренние и внешние затруднения…
– Как бы то ни было, – медленно произнес адмирал, – мы утрачиваем свое превосходство. Не только по численности кораблей, но и по качеству оснащения. А этого, миледи, – он тяжело вздохнул и покачал головой, – мы позволить себе не можем.
– Знаю, – тихо отозвалась она, когда граф посмотрел ей в глаза.
– По этой причине, – добавил он, – последние рекомендации оружейников вызывают у меня еще большую озабоченность.
– Озабоченность, милорд?
– Да, и весьма серьезную. Учитывая, что мы сталкиваемся со все возрастающими военно-производственными возможностями противника, нам ни коим образом не следует распылять силы и средства на дутые оружейные проекты, пытаясь поймать журавля в небе, – презрительно хмыкнув, сказал граф. С доставленными Хонор рекомендациями Комиссии он ознакомился лишь бегло, но этого вполне хватило: он понял, что имеет дело с воздушными замками jeune ecole. – Королевство не может позволить себе увязнуть в одновременной разработке множества программ, большая часть которых в итоге даст пшик. Что нам требуется, так это максимально рационализировать и оптимизировать действующее производство, чтобы получить нужное количество того оружия, действенность которого неоднократно подтверждена практикой. Погоня за двумя зайцами – занятие бесперспективное: этому учит хотя бы история Старой Земли.
– Но Комиссия отнюдь не призывает к «распылению сил и средств», – холодно возразила Хонор.
– Уверен, миледи, – отозвался Белая Гавань, покачав головой, – вы в курсе моих… хм… разногласий с леди Хэмпхилл и ее школой. Я никогда не отрицал необходимости внедрения новых технологий – «Призрачный Всадник» является примером программы, сулящей реальную отдачу, – однако настаиваю на сохранении баланса. Мы не можем с ходу принять на вооружение ту или иную систему только потому, что она новая. Внедрение нового оружия должно быть функционально оправдано, и Флот требует досконального изучения преимуществ – и недостатков! – каждой системы, прежде чем ее начнут устанавливать на кораблях. Само по себе наличие оружия, даже самого мощного, не гарантирует успеха, если не будет выработана верная тактика его применения. В противном случае оно может оказаться более опасным для нас, чем для неприятеля, особенно если мы лишим себя оснащения, не раз оправдавшего себя в боях.
Через связь с Нимицем Хонор ощутила такую горечь и раздражение, что не могла не удивиться. Разумеется, она знала, что граф Белой Гавани является признанным главой «исторической» школы, постулировавшей неизменность фундаментальных стратегических постулатов. В соответствии с этой концепцией появление новых видов техники и вооружения предлагало лишь лучшие способы претворения в жизнь проверенных временем истин. Ожесточенные споры адмирала с адептами jeune ecole вошли в легенду, однако Хонор поразилась силе инстинктивного отторжения, владевшего Александером. Граф испытывал усталость, подобную той, которая одолевает командира после боя, и просто не мог рассмотреть предложения Комиссии как должно – отстраненно и непредвзято.
Хонор попыталась было вставить слово, но Александер предупреждающе поднял руку и продолжил свой монолог.
– Я понимаю, миледи, что вы побывали в Комиссии лишь с кратким визитом, но прошу вас вникнуть хотя бы в общий смысл их новаций. Во-первых, – граф стал загибать пальцы, – они вознамерились радикально перепроектировать корабли стены, начав производство совершенно не испытанной модели. Далее, они настаивают на увеличении производства легких атакующих кораблей, тогда как опыт непреложно доказывает, что даже современные ЛАКи не оправдывают себя даже в обороне, не то что в наступлении. Мало того, они хотят отвлечь десять процентов производственных мощностей от строительства дредноутов и супердредноутов, притом, заметьте, в то самое время, когда враг наращивает производство именно этих классов боевых кораблей. Вместо того они задумали форсировать производство так называемых «носителей», дабы они перемещали пресловутые ЛАКи через межзвездные пространства с наступательными, а не оборонительными целями. Но и это не все: им приспичило снять с уже состоящих на вооружении кораблей стены ракетные установки и заменить их новыми системами, занимаемое которыми место на двенадцать процентов больше, при том, что габариты их ракет снизят боезапас на восемнадцать процентов! Нет, миледи, – покачал головой Белая Гавань, – коней на переправе не меняют, а поступить так – значит не просто сменить коня, а спрыгнуть с него на всем скаку, не будучи уверенным в том, что у вас есть другой. В разгар войны этого делать не следует, во всяком случае если у вас есть желание эту войну выиграть. Похоже, что от меня, невесть почему, ждут одобрения очередных новаций Сони Хэмпхилл.
– По-моему, вы не совсем правы, милорд, – возразила Хонор. – Возможно, прежде чем начать выплескивать на меня желчь, вам стоило бы не просмотреть депешу, а внимательно ее прочитать.
Холодная язвительность в голосе Хонор едва не заставила Александера подскочить в кресле: через Нимица она ощутила его изумление. Граф сурово воззрился на леди Харрингтон, но она бестрепетно выдержала его взгляд.
Граф Белой Гавани смотрел на Хонор так, словно увидел ее впервые в жизни. Он не привык, чтобы кто бы то ни было разговаривал с ним в таком тоне. Однако карие глаза Хонор Харрингтон были невозмутимо спокойны. Граф моргнул, с мучительной ясностью осознавая тот факт, что весь его опыт, бесспорные заслуги и старшинство не позволили ему взять над ней верх. В облике Хонор не было и намека на растерянность или смущение. Ее древесный кот приподнял голову и посмотрел на Александера со своего насеста.
– Прошу прощения? – Голос графа прозвучал чуть более хрипло, чем ему бы хотелось.
Хонор угодила в самое больное место. Значительную часть последних тридцати стандартных лет он посвятил борьбе с маниакальной страстью Кошмарихи Хэмпхилл к новым игрушкам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134
– Итак, – сказал Белая Гавань, когда Хонор сделала паузу, – провинции Республики покорны центру, сопротивление гражданского населения столицы подавлено, а военные полностью поддержали правительство. Так?
– Примерно так, хотя к этому можно кое-что добавить. Мне кажется, что речь может идти не о всем гражданском населении столицы, а лишь о его части, пусть и заметной. И я подозреваю, что после всей этой заварухи, со всеми ее прямыми и побочными потерями, основная масса долистов станет рассматривать Комитет в качестве гаранта стабильности, который не допустит повторения подобной катастрофы в будущем. А это несколько выходит за рамки представления о народе, приведенном к повиновению лишь железным кулаком насилия.
Александер хмыкнул, оперся локтями о подлокотники, сцепил перед собой пальцы и задумался. Но и задумавшись, не смог обнаружить изъяна в ее суждениях. Вкупе с прочими аналитическими материалами не оставалось сомнений в том, что положение в Народной Республике стабилизируется, а это позволяет наращивать производственные темпы. Строительство супердредноутов хевениты ускорили почти вдвое, и, несмотря на внутренние и внешние затруднения…
– Как бы то ни было, – медленно произнес адмирал, – мы утрачиваем свое превосходство. Не только по численности кораблей, но и по качеству оснащения. А этого, миледи, – он тяжело вздохнул и покачал головой, – мы позволить себе не можем.
– Знаю, – тихо отозвалась она, когда граф посмотрел ей в глаза.
– По этой причине, – добавил он, – последние рекомендации оружейников вызывают у меня еще большую озабоченность.
– Озабоченность, милорд?
– Да, и весьма серьезную. Учитывая, что мы сталкиваемся со все возрастающими военно-производственными возможностями противника, нам ни коим образом не следует распылять силы и средства на дутые оружейные проекты, пытаясь поймать журавля в небе, – презрительно хмыкнув, сказал граф. С доставленными Хонор рекомендациями Комиссии он ознакомился лишь бегло, но этого вполне хватило: он понял, что имеет дело с воздушными замками jeune ecole. – Королевство не может позволить себе увязнуть в одновременной разработке множества программ, большая часть которых в итоге даст пшик. Что нам требуется, так это максимально рационализировать и оптимизировать действующее производство, чтобы получить нужное количество того оружия, действенность которого неоднократно подтверждена практикой. Погоня за двумя зайцами – занятие бесперспективное: этому учит хотя бы история Старой Земли.
– Но Комиссия отнюдь не призывает к «распылению сил и средств», – холодно возразила Хонор.
– Уверен, миледи, – отозвался Белая Гавань, покачав головой, – вы в курсе моих… хм… разногласий с леди Хэмпхилл и ее школой. Я никогда не отрицал необходимости внедрения новых технологий – «Призрачный Всадник» является примером программы, сулящей реальную отдачу, – однако настаиваю на сохранении баланса. Мы не можем с ходу принять на вооружение ту или иную систему только потому, что она новая. Внедрение нового оружия должно быть функционально оправдано, и Флот требует досконального изучения преимуществ – и недостатков! – каждой системы, прежде чем ее начнут устанавливать на кораблях. Само по себе наличие оружия, даже самого мощного, не гарантирует успеха, если не будет выработана верная тактика его применения. В противном случае оно может оказаться более опасным для нас, чем для неприятеля, особенно если мы лишим себя оснащения, не раз оправдавшего себя в боях.
Через связь с Нимицем Хонор ощутила такую горечь и раздражение, что не могла не удивиться. Разумеется, она знала, что граф Белой Гавани является признанным главой «исторической» школы, постулировавшей неизменность фундаментальных стратегических постулатов. В соответствии с этой концепцией появление новых видов техники и вооружения предлагало лишь лучшие способы претворения в жизнь проверенных временем истин. Ожесточенные споры адмирала с адептами jeune ecole вошли в легенду, однако Хонор поразилась силе инстинктивного отторжения, владевшего Александером. Граф испытывал усталость, подобную той, которая одолевает командира после боя, и просто не мог рассмотреть предложения Комиссии как должно – отстраненно и непредвзято.
Хонор попыталась было вставить слово, но Александер предупреждающе поднял руку и продолжил свой монолог.
– Я понимаю, миледи, что вы побывали в Комиссии лишь с кратким визитом, но прошу вас вникнуть хотя бы в общий смысл их новаций. Во-первых, – граф стал загибать пальцы, – они вознамерились радикально перепроектировать корабли стены, начав производство совершенно не испытанной модели. Далее, они настаивают на увеличении производства легких атакующих кораблей, тогда как опыт непреложно доказывает, что даже современные ЛАКи не оправдывают себя даже в обороне, не то что в наступлении. Мало того, они хотят отвлечь десять процентов производственных мощностей от строительства дредноутов и супердредноутов, притом, заметьте, в то самое время, когда враг наращивает производство именно этих классов боевых кораблей. Вместо того они задумали форсировать производство так называемых «носителей», дабы они перемещали пресловутые ЛАКи через межзвездные пространства с наступательными, а не оборонительными целями. Но и это не все: им приспичило снять с уже состоящих на вооружении кораблей стены ракетные установки и заменить их новыми системами, занимаемое которыми место на двенадцать процентов больше, при том, что габариты их ракет снизят боезапас на восемнадцать процентов! Нет, миледи, – покачал головой Белая Гавань, – коней на переправе не меняют, а поступить так – значит не просто сменить коня, а спрыгнуть с него на всем скаку, не будучи уверенным в том, что у вас есть другой. В разгар войны этого делать не следует, во всяком случае если у вас есть желание эту войну выиграть. Похоже, что от меня, невесть почему, ждут одобрения очередных новаций Сони Хэмпхилл.
– По-моему, вы не совсем правы, милорд, – возразила Хонор. – Возможно, прежде чем начать выплескивать на меня желчь, вам стоило бы не просмотреть депешу, а внимательно ее прочитать.
Холодная язвительность в голосе Хонор едва не заставила Александера подскочить в кресле: через Нимица она ощутила его изумление. Граф сурово воззрился на леди Харрингтон, но она бестрепетно выдержала его взгляд.
Граф Белой Гавани смотрел на Хонор так, словно увидел ее впервые в жизни. Он не привык, чтобы кто бы то ни было разговаривал с ним в таком тоне. Однако карие глаза Хонор Харрингтон были невозмутимо спокойны. Граф моргнул, с мучительной ясностью осознавая тот факт, что весь его опыт, бесспорные заслуги и старшинство не позволили ему взять над ней верх. В облике Хонор не было и намека на растерянность или смущение. Ее древесный кот приподнял голову и посмотрел на Александера со своего насеста.
– Прошу прощения? – Голос графа прозвучал чуть более хрипло, чем ему бы хотелось.
Хонор угодила в самое больное место. Значительную часть последних тридцати стандартных лет он посвятил борьбе с маниакальной страстью Кошмарихи Хэмпхилл к новым игрушкам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134