- Очень важное.
Он больше ничего не сказал и оставил меня в недоумении. Почему не
сказать сразу, если я все равно через несколько минут все узнаю? Но я
ошибался. В лаборатории меня попросили сесть и подготовиться к сеансу
гипноза.
- Вот и все, - сказали мне после окончания сеанса. - Выполняйте
приказание.
- А как насчет послания, которое я должен доставить в Главный штаб?
- Оно уже в вас.
- Гипнотически? Но если меня арестуют?
- Вы в безопасности. Ключ к посланию в двух условных словах. У того,
кто будет вас допрашивать, если вы попадетесь, практически нет шансов
произнести оба слова в определенном порядке. Поэтому вы не сможете выдать
послание ни во сне, ни наяву.
Сначала я думал, что мне дадут какое-нибудь средство покончить жизнь
самоубийством, если я попадусь. Но когда узнал, что послание будет в
безопасности, то на стал даже просить. Кстати, я не склонен к
самоубийству: когда дьявол придет по мою душу, ему придется тащить меня на
тот свет силой.
Ракетодром Нового Иерусалима связан с городом подземкой. Станция
находится прямо напротив универмага, так что я вышел из его дверей,
перешел улицу, разыскал тоннель с надписью "Ракетодром", подождал, пока
подъехала пустая повозка, положил туда багаж, сел сам. Служитель закрыл
колпак, включил ток, и почти мгновенно я оказался в порту.
Я купил билет и встал в хвост очереди к портовому полицейскому
участку. Должен признаться, что я нервничал. За документы Адама Ривса я не
боялся, но знал, что полицейские наверняка имеют приказ задерживать
всякого, кто напоминает бежавшего преступника Джона Лайла. Но они всегда
кого-нибудь да разыскивают, и я надеялся, что список разыскиваемых лиц
слишком длинен для того, чтобы на некоего Джона Лайла обратили особое
внимание.
Очередь продвигалась медленно. Я принял это за неблагоприятный знак,
особенно когда заметил, что нескольких человек вывели из нее и поставили у
стены. Но само ожидание позволило мне собраться с силой. Я протянул
сержанту свои документы, посмотрел на хроно, потом поднял глаза к
станционным часам и снова посмотрел на свой хроно.
Сержант проверял бумаги не спеша. Он взглянул на меня и сказал:
- Не волнуйтесь, не опоздаете. Пока мы всех не проверим, они не
полетят.
Он пододвинул ко мне блестящую дощечку:
- Отпечатки пальцев, попрошу.
Я без слов протянул руки. Он сверил эти отпечатки с отпечатками в
моем разрешении на передвижение по стране, потом с отпечатками пальцев,
которые Ривс оставил, когда прилетел сюда неделю назад.
- Все в порядке, мистер Ривс. Приятного пути.
Я поблагодарил его и пошел дальше.
Народу в "Комете" было немного. Я выбрал место у окна, в передней
части салона, и только успел развернуть свежий номер "Святого города", как
почувствовал прикосновение к плечу.
Это был полицейский.
- Прошу вас выйти.
Меня вывели из ракеты вместе с другими четырьмя пассажирами. Сержант
был вежлив.
- Придется попросить всех вас вернуться в участок для дальнейшей
проверки. Багаж будет выгружен. Билеты действительны на следующий рейс.
Я возмутился:
- Я обязан быть сегодня вечером в Цинцинатти!
- Прошу прощения. - Тут он обернулся ко мне. - А, вы - Ривс! Вроде
все сходится. И рост и лицо. Дайте-ка я еще разок посмотрю ваш пропуск. Вы
же прилетели в город неделю назад?
- Совершенно правильно.
Он снова внимательно изучил мои документы.
- Ну, конечно, теперь я припоминаю. Вы прилетели утром во вторник на
"Пилигриме". И вы не могли быть в двух местах одновременно. Так что, я
думаю, против вас мы ничего не имеем. Быстро возвращайтесь в ракету.
Остальные следуйте за мной.
Я вернулся в салон и снова развернул газету. Через несколько минут
ракета взлетела и взяла курс на запад. Я продолжаю читать газету, чтобы
успокоиться, но вскоре заинтересовался. Только что утром, в подполье, я
читал свежую канадскую газету. Контраст был поразителен. Я снова оказался
в мире, для которого не существовало других стран, "иностранные новости"
состояли из гордых отчетов наших иностранных представительств и миссий и
нескольких сообщений о зверствах "безмозглых". Я подумал, куда деваются
все деньги, которые ежегодно выделяются на миссионерскую деятельность.
Остальной мир, если верить "их" газетам, и не подозревал, что наши
миссионеры существуют.
Потом я начал выбирать из сообщений те, что были явно лживыми. К тому
времени, когда я кончил их подсчитывать, мы спустились в ионосферу и
приближались к Цинцинатти. Мы обогнали солнце и из ночи прилетели в вечер.
Очевидно, в моем роду был бродячий торговец. Я не только посетил все
пункты, намеченные Ривсом, но даже добился кое-каких успехов. Даже
обнаружил, что получаю больше удовлетворения, уговорив несговорчивого
торговца, чем от военной службы. Я перестал думать о надежности моего
нового лица, а полностью углубился в мир текстиля.
В Канзас-сити я улетел точно по графику и не встретил никаких
препятствий в полиции, когда обратился за очередной визой на переезд. Я
решил было, что Новый Иерусалим охраняется особо. А здесь уже никто и не
разыскивает некоего Джона Лайла, бывшего офицера.
Ракета на Канзас-сити была переполнена. Мне пришлось сесть рядом с
другим пассажиром, крепким мужчиной лет за тридцать. Мы поглядели друг на
друга, а потом каждый занялся своим делом. Я выдвинул столик и принялся
приводить в порядок заказы и другие бумаги, накопившиеся за дни,
проведенные в Цинцинатти. Сосед откинулся на сидении и смотрел телефильм
на экране в передней части салона.
Он толкнул меня в бок и, когда я обернулся, показал пальцем на экран.
Там была видна площадь, заполненная народом. Люди бежали к ступеням
массивного храма, над которым развевались знамя Пророка и вымпел
епископства. Первая волна людей разбилась о нижние ступени храма.
Взвод храмовой охраны выбежал из боковой двери и быстро установил
наверху лестницы треножники огнеметов. Дальше сцена снималась другой
камерой, очевидно, установленной на крыше храма, потому что мы видели лица
нападающих, устремленные в нашу сторону.
То, что последовало за этим, заставило меня устыдиться формы, которую
я еще недавно носил. Чтобы продлить мучения людей, стражники целились
огнеметами по ногам. Люди падали и катались в страшных мучениях по
площади. Я усидел, как лучи ударили по ногам парня и девушки, которые
бежали, взявшись за руки. Они упали, истекая кровью, но парень нашел в
себе силы доползти до девушки и дотянуться рукой до ее лица. Камера
покинула их и перешла на общий план.
Я схватил наушники, висевшие на спинке кресла, и услышал: "...аполис,
Миннесота. Город находится под контролем местных властей, и присылки
подкреплений не понадобится. Епископ Дженнинг объявил военное положение.
Агенты сатаны окружены. Проводятся аресты. Порядок восстановлен. Город
переводится на пост и молитву. Миннесотские гетто будут закрыты, и все
парни переводятся в резервации Вайоминга и Монтаны для предотвращения
дальнейших вспышек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36