Но как переправиться через реку без кораблей? Дни и ночи я советовался с полководцами, и мы не нашли иного выхода, как заручиться поддержкой на озере Чао. Это правда, что восстание подняли бедняки, согнанные на строительство дамбы. Они объединились в отряды и двинулись по стране освобождать города и земли из-под власти захватчиков-мэнгу. Оружием им служили мотыги и палки. Халаты и куртки из серой холстины заменяли доспехи. Головы, вместо шлемов, покрывали повязки, алые, словно кровь, вывязанные по-крестьянски узлами возле висков. Красные повязки сделались знаком борьбы и свободы. Люди в красных повязках срывали запоры с хранилищ и раздавали голодающим рис, выпускали из тюрем невинных. Народ поверил в великое дело. Крестьяне, ремесленники и даже владельцы земель присоединяются ныне к повстанцам. Здесь, на озере Чао, около тысячи кораблей. Большинство из них мелкие лодки, и нам известно, что десять тысяч лодочников, бывших крестьян, готовы бросить неверный разбойничий промысел и вступить в войско «Красных повязок».
Чжу Юаньчжан решил раззадорить невозмутимых пиратов и это ему удалось.
– Он, верно, вздумал искать своей смерти, если осмеливается нам угрожать. – Свирепого вида пират с плоским багровым лицом и чёрными усами и бородой, свисавшими в виде трезубца, разъяряясь, рванул ворот халата, тёмно-синего, как грозовая туча. Кожаные чешуйчатые доспехи, покрытые синим лаком, блеснули на груди.
– Повремени, Синяя Смерть, – остановил разошедшегося товарища Ли Головорез.
Синяя Смерть в чём-то прав, – вмешался советник. – Господину командующему, должно быть, невдомёк, что лодок, хотя и тысяча, а наших посудин – горстка, только наши посудины выстроились на передней линии и закрывают выход из озера. А о том, что каждый корабль размером с дом, что к бортам привязаны шлюпки, а на палубах установлены метательные машины, – о таком пустяке нечего и говорить.
– Я не был бы полководцем, если б не оценивал расстановку сил, и не пришёл бы к вам просить помощи, если бы рассчитывал на владельцев лодок. Но и вы не должны забывать о бедствиях Поднебесной. Сто лет бесчинствуют в нашей стране преступники, захватившие кормило правления. Чужеземцы распоряжаются нашей жизнью и смертью, раздают земли, дворы, пахотные угодья, и жители Поднебесной ничем не отличаются от рабов. Я шёл по стране и видел разграбленные города, сожжённые деревни, разрушенные монастыри. Я видел, как старики в белых холщовых рубахах, с непокрытыми головами на коленях молили владыку дождя Дракона послать с небес влагу раскалённой земле. Но ни единого облачка не притянули молитвы, и жителям деревень предстояла голодная смерть, потому что чиновники считают ненужным проводить каналы через поля бедняков. Зло порождает зло. Император-мэнгу погряз в пороках и знать ничего не хочет, кроме пиров и травли зверей. Начальники ведомств захватили власть. Лихоимство чиновников беспримерно. Самочинно устанавливают они налоги. Строят заграждения на дорогах и взыскивают подать с любого товара: с мандаринов, хвороста, уток, гусей, зерна. Перевозишь на лодке рис – плати, лодка плывёт порожней – снова плати. Разве не подати и поборы довели до отчаяния лодочников?
Голос Чжу Юаньчжана нарастал и усиливался, потом вдруг утих, словно разлившаяся река вернулась в обычное русло.
– Из всех ходов в игре бежать от игры – не всегда самое лучшее. Как только императорским войскам удастся разбить «Красные повязки», следующий удар они обрушат на озеро Чао, где скопились мятежные судна, – проговорил Чжу Юаньчжан спокойно и буднично.
Пираты обменялись быстрыми короткими возгласами на придуманном языке, понятном лишь посвящённым.
– Пусть будет по-вашему, господин полководец, – проговорил Ли Головорез. – Поможем вам взять Тайпин. Город богатый, у купцов вдоволь золота, драгоценных изделий, шёлка. Найдётся чем поживиться моим молодцам.
– Нет, – решительно возразил Чжу Юаньчжан. – «Красные повязки» очищают Поднебесную от насилия. Грабить и убивать мирных жителей в нашем войске запрещено. Тот, кто нарушит запрет, согласно нашим законам, будет немедленно обезглавлен.
– Долго ли мне терпеть угрозы этой сухопутной черепахи? – вскричал Синяя Смерть. Он вырвал из ножен кинжал и бросился на Чжу Юаньчжана.
Хотел ли пират его напугать или в бешеной злобе ринулся, чтобы убить, – Чжу Юаньчжан выяснять не стал. Он прыгнул навстречу, как разъярённый барс. Ногой выбил клинок, одновременно выбросил вперёд правую руку, вложив в удар всю свою силу. Синяя Смерть отлетел к стене.
– Я пришёл к вам без оружия и без охраны, – гневно сказал Чжу Юаньчжан, и в знак презрения вытер правую руку о край шёлкового полотнища, висевшего на стене.
– Простите Синюю Смерть, господин командующий. Взрывается попусту, словно порох, попавший в жаровню, – стали извиняться пираты.
– Не считайте нас негодяями без благородства и чести, – присоединился к товарищам Ли Головорез. Он успел обменяться быстрым взглядом со своим советником. – Мы готовы переправить войско «Красных повязок» на другой берег. Далее наши пути разойдутся. Вы наметили двигаться к северу, мы поплывём на восток.
Всю пятую луну лили дожди. Вода поднялась выше обычного. Корабли без труда покинули озеро и вошли в Янцзы. Не нужно было впрягаться в лямку и тащить суда с берега. Все шли своим ходом, под парусами. В радужном свечении развешанных всюду флажков впереди выступал трёхмачтовый красавец парусник с высоко задранным носом и славословием Повелителю вод на корме. Следом, как конница за боевым слоном, шли одномачтовые корабли. Последними двигались лодки. У многих облезла краска с бортов, потёрлась обшивка, но раскрытые веером тростниковые паруса смело ловили ветер.
Глава III
ХУДОЖНИК НИ ЦЗАНЬ
В первый день шестой луны начального года Лунфэн войско «Красных повязок» переправилось через реку. С мечами в обеих руках Чжу Юаньчжан прыгнул на берег и бросился к укреплениям, увлекая за собой остальных. Загрохотали барабаны, взметнулись знамёна. Тигры, вепри и барсы, вышитые на полотнищах, понеслись вместе с воинами. Началась одна из неукротимых атак полков Чжу Юаньчжана. Казалось, несётся лавина огня – это алели, как пламя, повязки на головах. Мечи и копья резали воздух, как молнии.
Укрепления на берегу сдались без боя. Гарнизон побросал оружие и бросился наутёк. В один миг воины сбили засовы с хранилищ и складов и вытащили наружу мешки с рисом, зерном и сушёным мясом. Но едва взвалили добычу на плечи и повернулись к реке, чтобы вернуться в Хэчжоу, как единодушный вопль вырвался из тысячи глоток!
– Ловушка! Пираты нас предали!
Было отчего прийти в смятение. Там, где только что стояли бесчисленные лодки и корабли, широко и свободно катила воды освобождённая от груза река. Последний парусник уходил на восток, отрезая путь к бегству. У берега безобразными змеями копошились обрубки причальных канатов.
– Ловушка! Путь в Хэчжоу отрезан! Все здесь погибнем.
Воины побросали мешки и бросились к берегу. Некоторые готовы были пуститься вплавь, хотя на середине Янцзы их скорее всего ждала гибель.
– Отважные и доблестные! – прогремел словно с неба голос командующего.
Воины отпрянули от воды, обернулись. Командующий стоял на груде мешков, как на вершине скалы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38