Некоторые термины ныне устарели. Это естественно. Каждому времени присуща своя языковая практика. Н. М. Никольский пользовался теми терминами, которые были приняты в исторической и научно-атеистической литературе 20-30-х годов, и не его вина, что впоследствии от многих из этих терминов отказались, заменив их другими. Например, он постоянно употребляет слово «поп», считавшееся нормативным в годы работы над «Историей русской церкви», тогда как современному читателю привычнее слово «священник», повсеместно употребляемое в научно-атеистической литературе нашего времени.
Некоторые термины некритически перенесены Н. М. Никольским в его книгу из дореволюционной исторической литературы: «славянский дикарь», «сиволапые мужики», «булавинский бунт», «разинский бунт» и пр.
Некоторые из употребляемых в «Истории русской церкви» терминов несут на себе следы былого увлечения Н. М. Никольского ошибочной «теорией цикличности», допускавшей существование в дофеодальном прошлом феодализма, капитализма и даже социализма и использовавшей категории, применимые лишь к этим формациям, для характеристики общественного уклада жизни стран Древного Востока. Так, например, характеризуя русскую церковь начала XVI в., Н. М. Никольский называет ее «капиталистической». «Капиталистами» называет он купцов XVI в. Раскол определяется им как «староверческая революция», а выступление приходского духовенства против реформ патриарха Никона - как «партизанская борьба» и т. п.
Однако, сколь бы взыскательно, требовательно, строго и даже придирчиво ни подходили мы к «Истории русской церкви» Н. М. Никольского, несомненные и очевидные достоинства этой книги как первого марксистского труда по истории русского православия, старообрядчества и сектантства многократно перекрывают присущие ей недостатки, которые современному читателю легко понять и извинить.
Настоящее издание «Истории русской церкви», осуществляемое по настоятельной просьбе атеистической общественности, рассчитано как на контингент лиц, специально занимающихся изучением и пропагандой научного атеизма (преподавателей вузов, научных работников, студентов, пропагандистов, слушателей системы партийной учебы), так и на широкий круг читателей, проявляющих интерес к марксистскому освещению истории религии и церкви, к критическому анализу религиозной идеологии.
Основу данного издания составляет текст 1931 г., но в него внесены отдельные изменения, которые в большинстве свелись к сокращениям. В частности, по уже упоминавшимся соображениям полностью опущена глава «Дохристианские верования и культы» и подраздел «Миссия и ликвидация унии», как содержащие теоретические положения, самим автором впоследствии пересмотренные и не соответствующие современным выводам советской исторической науки. В ряде других глав устранены некоторые длинноты, изъяты устаревшие данные, убраны несущественные детали, сокращены отдельные цитаты, исправлены стилистические погрешности и опечатки.
Некоторые положения книги, требующие разъяснения или уточнения с позиций современности, а также вызывающие возражения, снабжены примечаниями, выражающими точку зрения редактора данного издания.
Библиография, имевшаяся в издании 1931 г., в значительной мере устарела, к тому же она включала в себя много таких изданий, которые превратились ныне в библиографическую редкость и поэтому недоступны современному массовому читателю. Исходя из этих соображений, в приложении к настоящему изданию дается радикально обновленная библиография. Она включает в себя труды, содержащие анализ не только прошлого русского православия, старообрядчества и сектантства, но и нынешнего состояния данных конфессий и деноминаций.
Заново составлен и именной указатель.
В заключение хотелось бы выразить надежду на то, что переиздание «Истории русской церкви», осуществляемое более чем 50 лет спустя после ее выхода в свет, лишний раз напомнит советским исследователям и популяризаторам науки о настоятельной необходимости продолжить дело, так успешно начатое Н. М. Никольским, и создать обстоятельную .историю русского православия XX столетия. Эта задача тем более актуальна, что сейчас - в преддверии тысячелетия «крещения Руси» - богословско-церковные круги Московской патриархии пытаются использовать эту дату для прославления русского православия и создания ему репутации социально прогрессивной силы, стимулятора духовного прогресса общества. Нейтрализовать такие попытки можно лишь с помощью апелляции к исторической правде, которая работает отнюдь не на религию и церковь, а против них.
НАСАЖДЕНИЕ ХРИСТИАНСТВА И ОРГАНИЗАЦИЯ ЦЕРКВИ
КРЕЩЕНИЕ РУСИ И ДВОЕВЕРИЕ
Летопись рассказывает, что в 988 или 989 г. над Киевом «воссиял свет» Христовой веры - киевский князь Владимир, убедившись в лживости языческих богов, решил переменить веру и после целого ряда разведок, переговоров и даже военных походов признал истинной верой византийское православие; он принял его сам, и по его приказу крестились киевляне, а затем и вся остальная Русь. Еще церковный историк Голубинский нашел в себе мужество признать, что все рассказы как летописи, так и «жития» Владимира об обстоятельствах принятия Владимиром христианства являются благочестивыми вымыслами, составленными на разные византийские сюжетные мотивы, и не содержат в себе ни одной крупицы исторической истины, кроме одного голого факта, что в 988 или 989 г. Владимир и его дружина приняли из Византии христианство, которое и было объявлено официальной религией. Нам не приходится особенно жалеть о том, что цепь событий, предшествующая этой реформе и сопровождавшая ее, остается для нас невыясненной. Самое главное - социально-политические предпосылки реформы и значение ее для Византии - ясно выступает для нас из всей истории сношений киевских военно-купеческих верхов с греками, достаточно четко обрисованной в летописи.
Тут прежде всего приходится отметить, что реформа Владимира была завершением начавшегося еще за сто лет до него процесса и в сущности не была реформой для значительной части дружины. Торговые интересы давно уже заставляли многих ее представителей, одинаково и славян и варягов, расставаться со старой верой; еще при Игоре, более чем за полвека до 988-989 гг., в Киеве уже была церковь во имя Ильи, обслуживавшая ту часть дружины Игоря, которая, по словам летописи, исповедовала христианство и при заключении договора с греками клялась именем христианского бога, в то время как остальные дружинники клялись Перуном. Ко времени княжения Владимира число христиан в княжеской дружине должно было еще значительно увеличиться; это обстоятельство объясняет нам и реформационный пыл князя: как в свое время император Константин должен был легализовать христианство и стать христианином, ибо его войско оказалось на три четверти состоящим из христиан, так и киевский князь не мог остаться при старой вере, когда большая часть его дружины приняла христианство. В то же время распространение христианства среди киевского военно-купеческого населения энергично велось Византией в ее собственных интересах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135