Какие чудесные деньки выпали ей на долю в этой ямке! Но она понимала, что теперь им пришел конец. И Лотта-Хромоножка успокоилась. Курица-то она была неглупая!
- А вдруг все яйца протухли? Подумать только! Тогда я не хотела бы съесть их вместе с блинами! - сказала маленькая Ида.
- Разбей одно яйцо и проверь, - посоветовал Эмиль.
Он охотно сделал бы это сам, но ведь ему надо было держать Лотту, чтобы она не вырвалась.
А Ида взяла яйцо и разбила его о грушевое дерево, росшее совсем рядом. Белок с желтком потекли по стволу, и Ида понюхала их.
- Нет, это яйцо не было испорчено! Хотя теперь про него так не скажешь…
Лотта-Хромоножка раскудахталась и подняла страшный шум, ведь ей пора было нестись.
И Эмиль догадался об этом.
- Ладно, ладно! - успокоил он ее. - А теперь я покажу тебе, где надо класть яйца. Подожди меня здесь, Ида, я скоро вернусь!
И Эмиль помчался к курятнику, чтобы скорее посадить Лотту в ее гнездо.
Маленькая Ида осталась одна. Яиц было теперь только восемнадцать.
- Вот это вроде протухло, - сказала самой себе Ида, выбирая одно из яиц. Затем, подойдя к грушевому дереву, она и его разбила о ствол.
- Ой, фу, как пахнет! - сказала девочка. - Так я и думала! Если бы это яйцо попало в блины - вот был бы ужас! Я бы этого не вынесла! - сказала Ида, выбрав новое яйцо из оставшихся семнадцати.
Это яйцо пахло неплохо, и оно вполне годилось для блинного теста.
- Но теперь уже поздно, - вздохнула Ида. - Зато ни одно тухлое яйцо не попадет в блины - вот что главное!
И она выбрала еще одно яйцо из оставшихся шестнадцати…
Когда Эмиль вернулся, Ида уже вытирала свои липкие пальчики о передник.
- Отгадай, сколько было тухлых? - спросила она. - Всего два!
И, немного подумав, чуть мрачно добавила:
- Но семнадцать, ясное дело, можно было бы положить в блины.
- Что ты натворила?! - спросил Эмиль, увидев яичницу под грушевым деревом.
Личико Иды так и просияло.
- Сдается мне, что я напроказничала! - сказала она. - Ведь это и есть проделка, правда?
- Да, наверное, так оно и есть, - согласился Эмиль.
- А я этого и не знала! - сказала Ида. - Твоя правда, Эмиль, озорные проделки получаются сами собой.
И тут как раз появился папа Эмиля. Ему нужно было наведаться в свинарник, и он пошел кратчайшим путем, мимо кустов крыжовника. Но при виде грушевого дерева он внезапно остановился как вкопанный и заорал:
- Что это? Во имя всех святых - что я вижу?!
- Яичницу! - ответил Эмиль.
- Э-э-э-миль! - завопил папа.
И тут Эмиль кинулся бежать во всю прыть - прямо в столярную. А папа отправился следом за ним, чтобы заложить дверь на засов.
А маленькая Ида, оставшись одна возле яичной лужи, горько заплакала.
- Никогда не попасть мне в столярку! - всхлипывала она.
Однако в тот вечер в Каттхульте блины всетаки напекли. Потому что у мамы Эмиля хранилось в кладовке много яиц.
- Почему ты не сказал, что все это натворила я? - спросила маленькая Ида, когда пришла отпереть дверь Эмилю.
- Вот еще! А зачем? Ведь никто не спрашивал, чья это работа. А мне ведь проделкой больше, проделкой меньше - все едино!
Но когда они все вместе сидели вокруг кухонного стола и ели дивные блины, маленькая Ида сказала:
- Папа, а это вовсе не Эмиль разбил яйца. Это сделала я!
Папа тут же уронил ломтик блина, который как раз собирался отправить в рот.
- Ты, Ида?! - удивленно воскликнул он и расхохотался. - Как, и ты, малышка, принялась проказничать? Ну-ка ешь свой блин, и забудем об этом!
- Нет, мне это не по душе! - строго сказала мама Эмиля. - Надо разобраться!
Тут папа Эмиля чуточку смутился.
- Надо, ясное дело, надо! Для начала я должен попросить у тебя прощения, Эмиль, - сказал он.
Потому что не такой он был плохой человек, чтобы не признаться, если совершал ошибку.
- Ведь ты простишь меня, Эмиль? Ну что тебе - жалко?
- Ладно! - отозвался Эмиль.
- Но послушай-ка! Почему ты ничего не сказал? - спросил Эмиля его папа.
- Вот еще! А зачем? Нечего по пустякам шум подымать!
- И мне тоже это не по душе, - вмешался Альфред и подмигнул Эмилю.
- И вообще, ведь ты скоро снова напроказничаешь, - решила Лина. - Так что в столярке ты отсидел не зря…
- Не встревай в эти дела, Лина! - оборвала ее мама Эмиля.
- Завтра, - заявила вдруг маленькая Ида, - тебе, Эмиль, незачем озорничать снова. Потому что завтра в столярке буду сидеть я!
ПРОДЕЛКА ЭМИЛЯ N 325
Каттхульт близ Леннеберги, где жил тот самый Эмиль, был просто чудесной маленькой усадьбой. Всем жилось там привольно: и Эмилю, и его маленькой сестренке Иде, и его маме, и его папе. Да, там хорошо было даже Альфреду и Лине, каттхультовским работнику и служанке.
- Хотя и у нас случаются беды, ясное дело, - сказала однажды Лина. - Этот вечный снег зимой, и эти вечные мухи летом! Да еще Эмиль, который проказничает и летом и зимой. Да, ясное дело, бед здесь хватает!
Но тут мама Эмиля строго взглянула на Лину. О проделках Эмиля она и слушать не желала. Право, Эмиль и без того огорчал ее, а тут еще Лина надоедает. Но что правда, то правда - мух в усадьбе хватало. И до чего ж они были любопытные! Особенно когда в Каттхульте наступало время еды и все собирались вокруг обеденного стола, чтобы съесть свою тарелку доброго мясного супа или что-нибудь еще. Миг - и мухи уже тут как тут! Расселись по столу и тоже желают обедать вместе со всеми.
Только к вечеру устраиваются они на ночлег на потолке кухни. И набиваются, как сельди в бочку, в потолочные щели. О, как мама Эмиля ненавидела мух!
- Несчастные вы черти летучие, в гроб вы меня вгоните! - сказала она. - Надо бы мне купить клейкую бумагу-мухоловку.
Папа Эмиля так испугался ее слов, что даже подпрыгнул. Клейкая бумага-липучка стоила 10 эре один листок. Подумать только! Неужто мама Эмиля на самом деле вбила себе в голову, что ей нужны такие листки?
- Ну уж нет, спасибочки! - съязвил он. - Обойдемся нашей мухоловкой-сачком.
Папа был в таком ужасе от грозящей траты денег, что в этот вечер сам стал выгонять из кухни мух; обычно это делала Лина. В одной рубашке, держа в руках мухоловку, развевающуюся над его головой, он бегал по кухне, пугая несчастных мух, которые расселись на потолке и как раз собрались спать. На дровяном же ларе сидели страшно довольные Эмиль с Идой и смотрели во все глаза на папу. Ну и веселое представление он устроил! Мама тоже смотрела на папу, но вид у нее был невеселый. Почему ей нельзя купить липучки? Ведь все женщины в Леннеберге уже обзавелись ими, купили себе сколько надо!
Папа Эмиля, увидев ее угрюмое лицо, приостановил на миг свои прыжки.
- До чего ж ты все-таки чудная. Альма! - сказал он. - Вынь да положь тебе сейчас же все самое дорогое да модное! Счастье, что в этом доме есть хоть один человек, у которого хватает смекалки беречь денежки!
А потом добавил как бы в шутку:
- Более ловкого и более дешевого ловца мух, нежели нижеподписавшийся Антон Свенссон, тебе никогда не найти! Ты посмотри, как замечательно я это делаю!
Он помчался по кухне, размахивая мухоловкой, так что испуганные насмерть мухи, жужжа, разлетелись во все стороны. Ясное дело, несколько мух попалось в мухоловку, но не очень много. Мама Эмиля, презрительно фыркнув, вышла из кухни и уселась на крыльцо сеней, чтобы остыть. Такой спектакль она больше смотреть не желала!
Папа между тем носился по кухне со своей мухоловкой и не сдавался до тех пор, пока не ударился большим пальцем о дровяной ларь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50